Читаем без скачивания Пламя над бездной - Вернор Виндж

Булат упал с гроба, стены отразили вопль ужаса. Несколько секунд Булату казалось, что шум его убьет. Потом он снова обрел способность мыслить тихо. И снова залез на ящик. Все его глаза смотрели сквозь кристаллическую стену, он застыл в ожидании, как стая на охоте…

Изменение было регулярным. Чужак в гробу дышал, но в пятьдесят раз медленнее любого нормального элемента. Булат перешел к другому ящику и стал смотреть в него. Каким-то образом они все живы. В этих ящиках просто замедлялась жизнь.

Почти не видя, он поднял глаза от ящиков. Зло, излучаемое этой комнатой, было звуковой иллюзией… и чистой правдой.

Богомолоподобные чужаки высадились вдали от тропиков, вдали от коллективов. Может быть, они думали, что северо-запад Арктики – необитаемая глушь. И прибыли на корабле, набитом щенками богомолов. Эти ящики – как коконы личинок: стая приземляется, выращивает детенышей до взрослого состояния – подальше от цивилизации… При этой мысли шерсть у Булата встала дыбом. Если бы стаю богомолов не захватили врасплох, если бы войска Булата были хоть чуть менее агрессивны… это мог быть конец мира.

Булат, шатаясь, добрался до внешнего люка, и страх его отражался от стен все громче и громче. Но даже при этом он все равно на момент остановился во тьме и в крике. Когда все его элементы сошли по лестнице, он двигался спокойно, каждая куртка точно на месте. Вскоре его советники узнают об опасности, но его страха они не увидят никогда.

Булат легкими шагами прошел дымящийся дерн, вышел из-под корпуса. Но даже он не смог удержаться от короткого взгляда на небо. Здесь был один корабль, одна стая чужаков. Ему не повезло, что он налетел на Движение. И даже при этом его поражение зависело от слепой удачи. А сколько еще сядет кораблей или уже сели? Есть ли время чему-то научиться от своей победы?

Разум Булата вернулся к настоящему, к орлиному гнезду над замком. Первая встреча с кораблем была много декад тому назад. Угроза еще оставалась, но теперь он лучше ее понимал. И, как любая великая опасность, она открывала и великую перспективу.

На бастионе Свежеватель-в-Ожидании скользил вдоль стены в сгущающихся сумерках. Глаза Булата следили, как движется эта стая под факелами и исчезает один за другим на ведущей вниз лестнице. Чертовски много от Хозяина было в этом фрагменте; он многое понял о приземлении чужаков раньше всех прочих.

Булат бросил последний взгляд на темнеющие холмы, повернулся и пошел по винтовой лестнице вниз. Спуск был искривленный и крутой – обзорная площадка находилась на вершине сорокафутовой башни. Ширина лестницы еле достигала шестнадцати дюймов, а потолок нависал над лестницей в тридцати дюймах. Со всех сторон обступал плотный камень – настолько близко, что мысли не путались эхом, но при этом настолько близко, что разуму приходилось вытягиваться в длинную линию. Подъем по винтовой лестнице требовал вывернутой напряженной позы, которая делала любого атакующего легкой добычей защитников башни. Особенности военной архитектуры. Для Булата же ползание в искривленной темноте было приятной тренировкой.

Лестница выходила в общий коридор десяти футов шириной с закутками каждые пятьдесят футов. Там его ждали Теневик и телохранитель.

– Последние известия из королевства Резчицы, – сказал Теневик. Он держал свиток шелковой бумаги.

В свое время то, что второго чужака упустили в руки Резчицы, казалось страшным ударом. Лишь постепенно Булат сообразил, как это здорово можно использовать. У него были агенты среди резчиков. Сначала он намеревался приказать убить чужака – это было так просто сделать. Но просочившаяся на север информация была интересной. Среди резчиков были сообразительные ребята. Они додумались до того, что ускользнуло от Булата и Хозяина – фрагмента Хозяина. Фактически у Резчицы оказалась дополнительная лаборатория Булата по изучению чужака, и враги Движения служили ему, как любой другой инструмент. Непобедимая ирония.

– Отлично, Теневик. Давай это в мое логово. Я там скоро буду.

Булат махнул белым курткам в сторону резервного закутка, они забились туда, а он прошел мимо. Прочесть рапорт за хорошей выпивкой – неплохая награда после трудового дня. А пока – другие обязанности и другие удовольствия.

Хозяин начал строительство Замка на Скрытом Острове уже больше ста лет назад, и Замок все еще рос. В самых старых строениях, где обычный правитель разместил бы тюрьмы, находились первые лаборатории Свежевателя. Хотя многие из них можно было принять за тюремные камеры – что и делали их обитатели.

Булат осматривал лаборатории не реже раза в декаду. Сейчас он обходил самые нижние этажи. От света факелов, которые нес телохранитель, разлетались в разные стороны сверчки. Пахло гниющим мясом. Иногда лапы Булата скользили на покрытом слизью камне. В полу через равные промежутки были проделаны дыры. В каждой мог находиться один элемент, тесно прижав ноги к телу. Каждый был накрыт крышкой с небольшими отверстиями для воздуха. Средний элемент сходил с ума через три дня подобной изоляции. Результирующий «сырой материал» можно было использовать для построения стай с чистым разумом. Обычно получались стаи, способные на чисто растительную жизнь, но от некоторых Движение большего не требовало. А иногда из этих ям выходили замечательные вещи. Например, Теневик. Как его называли некоторые, Теневик Бесцветный. Теневик Бесстрастный. Стая, живущая вне боли и вне желаний. Его надежность была надежностью часов, но созданных из плоти и крови. Он был не гений, но Булат отдал бы одну из восточных провинций за еще пятерых таких. Ожидание еще большего успеха заставляло Булата использовать изоляторные ямы снова и снова. На такую переработку он отправил большинство переживших засаду обломков…

Булат выбрался обратно на верхние уровни, где шли по-настоящему интересные эксперименты. Весь мир смотрел на Скрытый Остров с восхищенным ужасом. Потому что слышали о нижних уровнях. Но большинство не сознавало, насколько малую роль играли они в науке Движения. Чтобы должным образом вскрыть душу, нужно больше, чем скамьи с кровавыми потрошителями. Результаты с нижних уровней были всего лишь первым шагом интеллектуального поиска Свежевателя. В мире были великие вопросы, которые будоражили умы стай уже тысячелетия. Как мы думаем? Почему мы верим? Почему одна стая – гений, а другая – тупица? До Свежевателя философы вели нескончаемые споры и никогда близко не подходили к правде. Даже Резчик танцевал вокруг этих тем, не желая отказаться от традиционной этики. А Свежеватель был готов к тому, чтобы получить ответы. В этих лабораториях допросу подвергалась сама природа.

Булат прошел по камере шириной в сто ярдов, где крышу поддерживали десятки каменных колонн. С каждой стороны там были темные отделения, керамические стены, поставленные на колесики. Пещера могла быть перегорожена любым образом, превращаясь в лабиринт любого рисунка. Здесь Свежеватель экспериментировал с любыми позами мысли. Столетия до него было лишь несколько эффективных поз: инстинктивная – головы вместе, кольцевой часовой, различные рабочие позы. Свежеватель испробовал дюжины других: звезды, кольца, решетки. Большинство их было бесполезно и путало мысль. В звезде только один элемент мог слышать всех остальных, которые слышали только его. Фактически все мысли должны были проходить через этого осевого элемента. Осевой мог вообще не давать никакого разумного вклада, но стоило ему неверно что-то понять, мысль тут же искажалась бесповоротно. Получался пьяный бред… Конечно, этот эксперимент был обнародован для внешнего мира.

Но по крайней мере один из прочих – все еще секретный – работал до странности хорошо. Свежеватель расставил по кругу восемь стай, отделил их одну от другой шиферными перегородками, а затем установил связь между членами каждой стаи и соответствующими им членами трех других. В сущности, он создал стаю восьми стай. Булат все еще продолжал этот эксперимент. Если связные были достаточно совместимы (а это и было главной трудностью), результат оказывался умнее кольцевого часового. Во многих смыслах стая не была так умна, как единая стая со сдвинутыми головами, но иногда ее посещали исключительные озарения. До ухода к Длинным Озерам у Хозяина были планы перестройки зала совета так, чтобы заседания проходили в этой позе. Булат не стал осуществлять эту идею. Слишком рискованно: превосходство Булата над другими не было столь полным, как у Хозяина…

Не важно. Были другие, более значительные проекты. Находящиеся впереди комнаты были истинным сердцем Движения. В этих комнатах родилась душа Булата, все величайшие творения Свежевателя пошли отсюда. Последние пять лет Булат продолжал эту традицию и улучшал ее.

Он миновал коридор, связывающий отдельные комнаты. На каждой был золотом выложен ее номер. Каждую дверь он открывал и частично заходил внутрь. Сотрудники оставляли у двери свой отчет о работе за последние десять дней. Булат кратко его пробегал, затем высовывал нос на балкон взглянуть на эксперимент внизу. Балконы были хорошо звукоизолированы и защищены. Оттуда легко было наблюдать незамеченным.