Читаем без скачивания Михаил Ромм. Способ жизни - Александр Николаевич Хорт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По привычке чуть было не рванулся к телефону и тут же сам себя осадил: поздно, нет больше Щукина. Отныне нет рядом с ним выдающегося артиста. А без него какой фильм про Ленина?!
Экземпляр первой книжки о кинорежиссере удалось обнаружить в библиотеке Союза театральных деятелей
[Из открытых источников]
Не все так мрачно было в этот период. Случались просветы в тучах. Так, летом 1939 года вышла первая «сольная» книга о Ромме. Наверное, «книга» слишком громко сказано. Скорее, книжечка, брошюра: формат — с почтовый конверт, всего сорок страничек, мягкая обложка. На последней реклама: «Требуйте мороженое». Но все равно приятно. Все же не сборник, а книга, посвященная индивидуально ему. Даже неловко. Снял всего четыре фильма, а уже книга. Написал ее критик Г. Б. Зельдович. Григорий Борисович — редактор Комитета по делам кинематографии при СНК СССР. (В перестроечное время выяснилось, что одновременно он являлся активным агентом советских спецслужб.)
В книге много лестных слов, иной раз даже чрезмерных или спорных. Когда критик рассуждает о том, что «Пышка» много бы выиграла как звуковая картина, он пишет: «Однако вредители и перестраховщики, пробравшиеся к руководству кинематографией, нисколько не были заинтересованы в предоставлении молодому, начинающему режиссеру всех возможностей для творчества»[31].
Похоже, автор здесь заблуждается: молодому дарованию доверили самостоятельную постановку полнометражного фильма. Не каждый вредитель или перестраховщик решится на такой шаг.
Есть в книге Зельдовича и другие мелкие огрехи, на которые читателям не стоит обращать внимания. Завершается же разбор творчества Михаила Ильича, по тем временам, весьма оптимистически: «Остается сказать, что режиссер Ромм принят партийной организацией киностудии „Мосфильм“ кандидатом в члены великой и непобедимой партии Ленина — Сталина».
Глава девятая. Пристанище иллюзий
Часть безмятежного детства автора этой книги прошла в скромном украинском областном центре Черновцы. (Это официально. В обиходе все называли его Черновицами.) Находится он в Северной Буковине, жители являются его подлинными патриотами. Любой отзыв о нем, хоть устный, хоть письменный, для них майский день, именины сердца. И вот в один прекрасный день, было это в начале 1950-х, по школе пронесся слух, что в кинотеатре имени Фрунзе идет кино про наш город.
Кино про наш город! Можно ли пропустить такое событие эпохального значения! Казниться потом будешь всю жизнь!
После уроков — мы рванули в кино. Было странно донельзя, уму непостижимо, что взрослые не бегут туда же, побросав все дела, а преспокойно проходят мимо. Нам-то, школьникам, даже одного сеанса мало, по два-три раза смотрели.
Фильм назывался «Мечта». И в нем — о, чудо! — показывали Черновцы. В течение пятнадцати секунд можно было увидеть заполненную народом Театральную площадь. Вот театр. Говорили, что он второй по красоте после Венского. Вот Дом офицеров. Здесь проходят лучшие концерты, выступали Вертинский и Аркадий Райкин. Жаль только, нашу школу не видно. Оператор стоял спиной к ней, поэтому снимал лишь то, что спереди и сбоку.
Эпизод про Черновцы показывали в самом конце. Но, когда билет куплен на свои кровные, выпрошенные у родителей, не станешь смотреть маленький отрывок. Смотришь весь фильм. Порой там тоже попадаются интересные места. Их пересказывали десятки раз, захлебываясь от восторга. Например, когда официантка в кафе опрокинула на нарядного пижона чашку кофе. Животик надорвешь!.. А помнишь, как они сперва целовались, а потом она отвесила ему оплеуху! Вот умора… А как этот хмырь стирал носки…
Однако взрослые тети и дяди, днем озабоченно торопившиеся по делам, тоже не оставляли «Мечту» без внимания, и вечерами возле кинотеатра можно было услышать сакраментальное: «Нет ли лишнего билетика?» Тем более что события фильма хорошо понятны в здешних краях.
Про историю создания «Мечты» мы, мелюзга, разумеется, ничего не знали. Не могли же мы знать, что давным-давно, когда нас еще и на свете не было, в далекой Москве драматург Евгений Габрилович и кинорежиссер Михаил Ромм получили задание: подготовить новый художественный фильм. Суть будущей картины сформулирована следующим образом: «Воссоединение западных белорусов с восточными братьями. Судьба белорусского крестьянства в панской Польше. Помещичий, капиталистический и чиновничий гнет на фоне обнищания трудовых масс»[32].
Теперь напомним канву масштабных геополитических событий, предшествующих заданию кинематографистов, определяющих его суть.
1 сентября 1939 года фашистская Германия самым наглым образом напала на соседнюю Польшу. Произошло это на полуострове Вестерплатте, находящемся возле входа в порт Гданьска, который немцы на свой лад именовали Данцигом. Началась Вторая мировая война. Маленькая Польша бросила все силы на свою защиту, отправила львиную долю войск на запад страны. Образовавшимся на востоке вакуумом решило воспользоваться местное население, обратившееся за помощью к мощному СССР. Выполняя интернациональный долг, советские войска совершили молниеносный рейд и присоединили восточную часть Польши к Украине и к Белоруссии. Проживающий на тех территориях народ с ликованием встретил своих освободителей от польского ига, предвестников новой, светлой жизни.
Через год аналогичная ситуация сложилась на Буковине. Население северной части этой области, ранее принадлежавшей Румынии, добровольно пожелало присоединиться к Украине, то есть к СССР. И опять же народ с радостью встретил своих освободителей от капиталистического гнета. Повсеместно состоялись массовые стихийные митинги, участники которых одобряли присоединение Северной Буковины к Украине. Самый многолюдный прошел в столице области — в Черновцах. Его зафиксировала кинохроника. Эти документальные кадры были вставлены в художественный фильм «Мечта». Специально ехать туда московским операторам не пришлось.
Фотография М. И. Ромма, выполненная в Львовском ателье во время съемок фильма «Мечта»
1940
[Из открытых источников]
Фильм о событиях недавнего прошлого, однако по сути исторический, как все предыдущие работы Ромма, за исключением «Тринадцати». «Мечта» получилась самой минорной, беспросветно печальной из его картин. Она не могла быть иной, поскольку в ней рассказывалось о жизни в обществе, которое не сулит людям ничего хорошего. Перед авторами была поставлена задача доказать это художественными средствами. Преподнести зрителям материал для анализа.
Оптимальное решение нашлось не сразу, шли к нему исподволь. Сначала Габрилович и Ромм думали
