Читаем без скачивания Приют кошмаров - Стив Перри

Джерико закричал — что было тоже весьма приятно — и, пролетев по коридору, ударился о противоположную стену. Там он сполз на пол и, застонав, потянул скобу из головы. Кровь заливала ему глаза. Затем он удивленно поднял глаза на Томми, словно до сих пор не понимая, что происходит.

Томми наклонился к поверженному врагу.

— Ну-ка, дай мне ее обратно, — приказал он и выхватил скобу из рук Джерико. Соображать в тот момент Томми не мог, но чувство страха, стыда за содеянное и гнев, соединившись, превратились в такой коктейль чувств, который до сих пор ему испытывать не приходилось, — он вдруг ощутил в себе такую силу и власть, какие давали победу над любым врагом.

— Я истекаю кровью, — простонал Джерико.

— Осталось недолго, — ответил Томми и снова занес скобу над его головой.

Томми Спирсу едва исполнилось девять к той ночи, когда он убил первого своего врага...

— Дьявольщина, — прохрипел один из солдат Спирса, и генералу пришлось оторваться от приятных воспоминаний. Удивительно. Пролетело всего каких-нибудь пять секунд, не больше. Воспоминания спрессовались, как файл на струйном принтере.

Один из трутней стоял неподалеку, готовый к нападению.

Спирс медленно выступил вперед, стараясь встать так, чтобы свет сверху падал прямо ему на лицо. Затем, убедившись, что трутень отлично его видит, вытащил из-за ремня специальный передатчик и сказал:

— Ты знаешь, кто я. А королева знает, что это такое. — Спирс взмахнул передатчиком. Пол отсека для яиц заполыхал взрывами, и все это зрелище высвечивалось на экране. Спирс убедился, что королева видит это тоже. Разумеется, сейчас она призовет своих трутней спасать яйца, надеясь найти где-нибудь безопасное место. Впрочем, на это у нее не будет времени. Да это и бесполезно — она не знает, что Спирс заминировал всю эту чертову станцию и в любой момент может отправить ее в небытие.

Но то, что видел трутень, королева знала.

И чудовище, зашипев, развернулось и побежало куда-то назад.

— Вот дьявольщина! — снова пробормотал солдат. — Да он вас испугался!

— И было отчего. Теперь прямо вперед!

Взвод больше не колебался.

— Поувел?

— Туда, туда, — ответил майор. Уилкс обернулся к Билли.

— Все в порядке, — прохрипела она, сама едва переводя дыхание. — Но Митч...

— ...плох на вкус. Если он не будет шевелиться, они просто пробегут мимо.

— Спирс не пробежит, — уточнил Поувел.

— Спасибо, майор, — огрызнулся Уилкс и снова обратился к девушке:

— Послушай, он же знает, куда мы направляемся, и потому сделает все, чтобы мы туда добрались. А потом присоединится сам.

— Я не могу оставить его здесь, — твердо заявила Билли.

— Хорошо. Мы его дождемся. Я тебе обещаю. Билли кивнула. Ничего другого в такой ситуации, кроме как поверить Уилксу, ей и не оставалось. Выбора не было.

Кто-то сзади отчаянно закричал, затем послышался звук булькающей жидкости.

— Часы не стоят на месте, ребята.

Билли показалось, что она бежит уже большую часть своей жизни и нет ни места, ни времени, чтобы передохнуть.

— Вперед, я за вами, — прошептала она. И они продолжали бежать вперед.

Глава 10

Умереть Уилкс не боялся. Он просто бежал туда, где, по его мнению, сейчас находилось самое безопасное место на этой крошечной планетке. Но если добраться не удастся — что ж. Капрал и так жил в долг со времени первой встречи с чужими уже много лет. А сколько же? Двенадцать? Или пятнадцать обычных земных лет? Билли было тогда десять, надо будет спросить, сколько ей сейчас. Он мог умереть со своим отрядом еще тогда, но не умер. И провел много времени, напиваясь и накачиваясь наркотой, чтобы постараться забыть те годы. Судьба почему-то не хотела его смерти, но тот, кто должен управлять миром, не говоря уже о командовании Колониального Десанта, вновь швырнули прошлое ему в лицо. Где-то на своем длинном жизненном пути перед Уилксом встала новая цель: убрать с лица земли всех чужих, до последнего трутня, до последнего яйца. И возможная смерть сейчас волновала его лишь потому, что не давала окончить свою миссию. Вот что гораздо хуже всякой смерти. Впрочем, некогда в его жизни присутствовал и обычный человеческий страх, но эти времена давно миновали.

Несколько лет назад, во время одного из своих двухнедельных наркотных запоев, Уилкс был подобран гражданскими, причем совершенно голым. Даже его имплантированные личные номера оказались вытравлены грабителями, чтобы убить, вычеркнуть его из этого мира. Чтобы никто и никогда не смог идентифицировать тело. Не зная, что он военный, его оттащили в медцентр и там вкатили стандартный курс жизненной поддержки, который включал в себя и общение с психиатрами. Госпиталь был учебным, и потому там болталось множество молодых врачей, горящих желанием поработать с таким пациентом. Можно подумать, что шрам, навсегда оставшийся на его лице, свидетельствовал об испорченной душе...

Впрочем, в госпитале достаточно быстро установили и что Уилкс профессиональный десантник, и в чем заключаются его проблемы. Но до тех пор, пока не явился представитель военной медицины и не забрал его, местные врачи изнуряли своего подопытного таким количеством психологических исследований, что вполне можно было заключить — возможности такой им не представлялось давным-давно.

И вот на одном из подобных сеансов с привлекательной молодой женщиной, которую при других обстоятельствах капрал не преминул бы затащить в постель, Уилкс впервые услышал о синдроме доктора Холидея.

Холидей, как понял Уилкс, был в прежние земные времена каким-то врачом, то ли зубным, то ли еще каким-то, и заболел неизлечимой в те времена болезнью.

«И поэтому он собрал вещи, переехал в более сухой климат, который при его болезни предоставлял больному кое-какой комфорт на остаток дней, и стал профессиональным картежником, вне закона. Он участвовал во множестве перестрелок и всегда умудрялся побеждать своих Противников, несмотря на то что и стрелять-то практически не умел. Вот наглядный пример: однажды мистер Холидей стрелял в человека прямо в публичном месте — в каком-то питейном заведении, используя для этого некое оружие под названием шестистрелка. Он стоял от своего противника метрах в семи, разрядил весь пистолет и промазал. Если учитывать, что эта шестистрелка без промаха била в умелых руках метров на пятьдесят, то это явно говорит о полном неумении мистера Холидея толком держать оружие в руках. Позднее он перешел на обрез, который, насколько я осведомлена, весьма опасен при стрельбе по крупным мишеням», — рассказывала женщина.

Уилкса заинтересовал рассказ этой засушенной дамочки, и он подумал, что, может быть, все-таки стоит попробовать ее трахнуть, если другого способа заткнуть ей рот нет.

Но не успел он шевельнуться, как дама продолжила, явно упиваясь звуками своего голоса:

«В соответствии с нашими медико-историческими исследованиями выяснилось, что первоначальной причиной, по которой Холидей выигрывал свои дуэли, является его равнодушие. То есть он просто не беспокоился об исходе».

Последняя фраза заставила Уилкса нахмуриться. «Мистер Холидей все равно должен был скоро умереть или во всяком случае так полагал. На самом же деле он прожил еще долгие годы. Диагноз оказался ошибочным. Но потому, что он думал, что дни его сочтены и смерть придет не сегодня-завтра, то верил, что терять ему нечего. И с кем бы он ни сталкивался в поединке — а они называли это не то пробой сил, не то проверкой на вшивость, не то еще каким-то тестостероническо-эвфемистическим бредом, — у него совершенно отсутствовал страх смерти. Он был, по его собственному мнению, уже мертв. К тому же он регулярно вливал в себя огромное количество алкоголя и тем самым, так сказать, проводил анестезию. Когда же его уверенность в скорой смерти и чисто физиологическое состояние во время дуэлей накладывались друг на друга, они ставили его на некую психологическую грань. А большинство его противников умирать не хотели, и, таким образом, страх заставлял их колебаться, а то и вовсе действовать опрометчиво. В схватке с противником, которому все равно, умрет он или нет, и единственной целью которого является убить врага, такое поведение может оказаться фатальным. В других же дуэлях, не с мистером Холидеем, они вели себя весьма хладнокровно».

Уилкс покачал головой. Речь научной дамы весьма заинтересовала его.

«Это все, конечно, замечательно. Но не хотели бы вы, прежде чем меня заберут отсюда, раздеться и немного потрахаться с героем войны?»

Молодая женщина улыбнулась, совсем не смутившись от столь грубого предложения:

«Думаю, что нет, капрал Уилкс. Такое поведение вряд ли будет профессиональным...»

И вот сейчас в сумасшедшем беге по коридору от охотившихся на него чужих, капрал Уилкс усмехнулся этим воспоминаниям, и, благодаря шраму, лицо его при этом стало еще страшнее. «Я знаю, что ты чувствовал, доктор. Когда живешь в долг и не дашь за то, что проживешь еще день, и моржового хрена, все на свете становится простым и ясным».