Читаем без скачивания Мошка в зенице Господней. Хватательная рука - Ларри Нивен

Увидев кивок Реннера, Блейн с энтузиазмом в голосе продолжил:

— Вся хитрость заключается в том, чтобы дать ему быть уверенным, что мы не просим его нарушать приказы. Например, позволить кому-то или чему-то выйти к звезде или прорваться к Каледу.

— Поэтому мы попросим его сперва выслушать, а потом стрелять.

— Он вполне может сделать это, — сказал Блейн. — Так что нам стоит попытаться убедить его.

Евдокс вела ее из салона по наклону вниз. В сотне метрах от мечети находилась ниша с ожидающим в ней вакуумным механизмом. Выходит, Джойс вели обратно. Они еще не отошли от «Синдбада»!

Евдокс ждала. Эта раздражающая ухмылочка… ха! Джойс наговорила в свой диктофон: «Улыбка мошкита неподвижна, точно приклеена. И так всегда. Ты не видишь ее на лице Посредника, пока она не проявит это еще как-нибудь».

Джойс облачилась в облегающий скафандр (он выглядел забавно, хотя оказался удобным), нацепила на голову шлем-аквариум, затем — термальную накидку (оказавшуюся намного легче, чем она ожидала) и зеркало-плащ. Все вещи выглядели весьма архаично и чем-то напоминали экипировку Имперского Космофлота тридцатилетней давности, измененную по вкусу чужаков.

— Ну как, удобно?

— Да, — ответила она Евдокс. Теперь Джойс почувствовала облегчение. Она решила, что им придется возвратиться в мечеть. Шлем оставлял открытым ее лицо для работы с переносной камерой.

К ним присоединились двое маленьких Посланников. Группа возвращалась в туннель, выглядя пятеркой толстых серебряных кукол. Они миновали три двери массивного проходного шлюза и вышли на ледяную поверхность.

Замерзший водород, вспомнила Джойс: ненадежный, пористый, и ничем не отличающийся от морского льда. Возможно, покрытый коркой водяного льда. Как такое описать? Джойс даже не чувствовала холода.

— Старайтесь всегда держаться за что-нибудь, кроме зеленого и красного, — предупредила Евдокс. — Не выпускайте из рук, Джойс. База движется с ускорениями.

Джойс схватилась за желто-оранжевый провод.

— Зеленые и красные? — переспросила она.

— Зеленые — это кабели сверхпроводников. Красные — это топливо, — пояснила Евдокс. Она уже двигалась вперед, легко прыгая по поверхности, а кабель скользил между ее пальцев. — А вон те большие полупрозрачные трубы предназначены для транспорта.

Серый лед резко поворачивал. За поворотом показалась верхушка купола. В противоположной стороне от мечети покоился «Синдбад». Посмотрев через плечо, Джойс заметила яркую красную искру: Глаз. Посмотрев через другое плечо, она увидела фиолетовое горизонтальное свечение, которое, должно быть, испускали термоядерные двигатели, толкающие вперед Базу Шесть.

«Сказочное зрелище! Какие фантастические снимки можно сделать! А какую карьеру можно сделать на них!» Джойс усмехнулась про себя. Она вспомнила неистовый взгляд Хриса Блейна. «Как будто это он рассказал мне, с чего начинать! Как будто мошкиты могут читать мои мысли… или все понимать по выражению моего лица! И все-таки, что может понять Евдокс? Я — огромная серебряная подушка».

Но если Джойс удавалось понимать улыбку мошкиты… которая раздражала ее все меньше и меньше, то теперь, когда она осознала это… то, выходит, что Евдокс могла понимать и выражение ее лица!

Евдокс повела их прочь от двигателей: вперед. Джойс следовала за ней. За ее спиной шел Воин и два Посланника.

Кабели расходились в разные стороны, они последовали за желтым. Он проходил над небольшим куполом. Через стекло на Джойс с той стороны смотрели мошкиты. Ей показалось, что она увидела целый лес пестрого мха, оказавшийся тремя Белыми, Воином, Посланником и несколькими Часовщиками.

— Джойс, а что происходит с Горацием Бери? — спросила Евдокс.

— Что ты имеешь виду?

— Тридцать лет назад он считал систему Мошки дорогой к огромному богатству. Он не мог думать ни о чем другом. Теперь же он кажется более спокойным, не таким амбициозным. Он больше похож на Хранителя. Но…

Джойс была приятно удивлена этими словами.

— Он очень постарел и не может обходиться без серьезной медицинской помощи, — сказала она. — Ведь прошло целых тридцать лет.

— Выглядит так, словно прошло больше. Он вздрагивает при появлении Воина. Ладно, это вполне понятно. — Внезапно Джойс осознала, что Евдокс перестала говорить с акцентом. — Но он вздрагивает при виде Часовщиков. Вздрагивает даже при виде новорожденных, пока он не убеждается, что это не Часовщики.

— Они появляются так неожиданно. А его глаза уже не такие, как прежде…

— Нет, Джойс, дело не в их размере. Ему понравился Посредник-младенец, как только он понял, что тот из себя представляет.

В Империи ни для кого не было секретом отношение Бери к мошкитам. Скорее, наоборот.

— Он всегда вас боялся, — сказала Джойс. — Нет, вы ужасали его! С тех пор, как он вернулся из первой экспедиции на Мошку. Однако это изменилось. И я понимаю, почему.

— Почему?

Джойс задумалась. Конечно, отношение Бери к мошкитам не было секретом, а вот причина гибели «Макартура» считалась секретом в ИВКФ. Это, в соответствии с приказом Тайного Совета, следовало тщательно скрывать от мошкитов. Хотя это и вызывало многочисленные вопросы. Что же изменило Горация Бери? Наверное, это имеет отношение к алчности.

«Однако по-прежнему сколачивается огромное состояние. Власть и влияние, и все для Бери и его родственников», — подумала Джойс.

Три совершенно непохожих космических аппарата были углублены в лед и подпитывались красными кабелями. Каждый корабль выглядел крепким, как сейф. Корабли окаймляла прозрачная труба, внутри нее пролетали мошкиты разных размеров с канистрами в руках.

Евдокс не стала мешать Джойс, когда та начала обходить корабли кругом с включенной камерой. Другие — Хрис, капитан, доктор Бакман — разобрались бы во всем этом лучше нее. Она направила камеру вдоль трубы, наблюдая за летающими мошкитами. Воины, четыре Инженера, Посланник…

— Мы не должны двигаться так медленно, Джойс, — сказала Евдокс. — Эта труба быстрее нас, а нам еще очень много нужно осмотреть.

И никакого акцента, ни раздражающего ударения на согласных… Мой голос! Евдокс разговаривала голосом Джойс Трухильо, точно таким же, как он звучал на видеозаписи.

— Нет, это просто превосходно! — воскликнула Джойс. — Я сделаю превосходное кино!

Посредник снова двинулась вперед. В кормовой части свечение от выхлопа реактивных двигателей исчезало в черном небе.

Евдокс остановилась. Джойс с Воином догнали ее, Евдокс о чем-то быстро заговорила с Воином. Потом подняла правую верхнюю руку, и указала ею вверх прямо у себя над головой.