Читаем без скачивания Ария для призрака - Ирина Градова

– То есть обвинение вы не предъявляете? – уточнила Рита. Она с трудом представляла себе чистенького, домашнего мальчика Киру в камере ИВС.

– Ну, все официально: у нас есть постановление о его привлечении в качестве обвиняемого, – пожал плечами начальник отделения. – Желаете ознакомиться?

Рита быстро пробежала глазами стандартный документ, в котором не было никаких деталей.

– Хотите поговорить со следователем? – добавил начальник, видя, что Рита не удовлетворена, а самому ему вовсе не хотелось проводить в компании адвокатши больше времени, чем необходимо. Хотя она, конечно, ничего, симпатичная.

– Жду не дождусь, – сказала Рита, которая в любом случае собиралась это сделать.

Пришлось ждать сорок минут, пока освободится следователь. Света то и дело вскакивала с места и принималась расхаживать взад-вперед по коридору. Мелькание ее худых коленок, торчащих из-под короткой юбчонки, наводило на Риту тоску. Наконец, следователь явился. Выглядел он так, словно только что пробежал десятикилометровую дистанцию – красным и запыхавшимся, что неудивительно при телосложении, как у борца сумо. Интересно, как он вообще справляется? Следователь, конечно, не оперативник, и ноги его не то чтобы кормят, и все же на такой работе, по разумению Риты, стоило больше заботиться о состоянии собственного тела! Узнав, кто она такая, «сумоист» недовольно скривился, даже не пытаясь скрыть неприязнь. Что ж, такова участь адвокатов: как говорит доктор Хаус, вы хотите, чтобы я вас любил или чтобы лечил? У следователей древняя и кровная вражда с представителями ее профессии, а уж если он узнает, что Рита еще и частный детектив… Звали следователя Антон Петрович Семеняга, и он с порога попытался скормить Рите ту же историю про «семьдесят два часа без предъявления обвинения».

– В чем подозревают моего подзащитного? – задала она вопрос.

– В убийстве.

– В уби… да вы с ума сошли!

– А вот и нет, но в данный момент я не намерен вести с вами переговоры, Маргарита…

– Григорьевна.

– Так вот, Маргарита Григорьевна, вам придется подождать предъявления обвинения. А на это у нас есть…

– Семьдесят два часа – я помню.

– Вот и чудесно! – жизнерадостно кивнул следователь. – Нам требуется время, чтобы разобраться. Как только мы все выясним, обещаю: вы будете первой, кому мы сообщим.

«Черта с два!» – пробормотала Рита сквозь зубы. В общем-то, в отделение она пришла, не рассчитывая получить членораздельные объяснения. Она знала, как работают эти ребята. В Америке адвокат может припугнуть полицейских начальников оглаской, притащив журналистов, и заставить давать публичные объяснения. В России дела обстоят иначе. С одной стороны, существует множество ограничений для полиции, которые мешают работать. С другой – в том, что касается нарушения прав человека и элементарной этики, граждане бесправны. Рита поняла, что ей не обойтись без помощи Женьки Фисуненко. Она включила мобильный и отыскала в записной книжке номер приятеля. Он долго не снимал трубку. Наконец, Рита услышала усталый голос:

– Какие проблемы?

– У тебя все в порядке?

– Будем обо мне разговаривать или о тебе?

– Обо мне, – быстро сделала выбор Рита и выложила ему свою историю. Как только она закончила, он сказал:

– Ладно, сделаю пару звонков. Не уверен, что удастся помочь твоему Кире, но, по крайней мере, выясню, в чем его подозревают. Говоришь, паренек чист?

Рита подтвердила.

– Хорошо.

Фисуненко перезвонил через два часа. Все это время Рита со Светой сидели в офисе и глушили кофе чашка за чашкой.

– Значит, так, – начал Женя. – Дела плохи: твой паренек – подозреваемый в убийстве девушки.

– Какой еще девушки?

– Некой Веры Ноткиной.

– Господи! – простонала Рита. – Вера… убита?!

– Знакомое имя? – подозрительно спросил Женя. – Излагай!

Это прозвучало не как просьба. Рите ничего не оставалось, как объяснить Жене, каким образом имя Киры связано с Верой.

– Понятно, – вздохнул Фисуненко. – Все плохо. Твой Кира был на месте преступления. Установить время убийства легко, потому что соседка видела, как он с девушкой поднимался в квартиру. Ее мать пришла полтора часа спустя. Никто не видел, как парень выходил, так что, сама понимаешь. Его отпечатки там повсюду, на бокалах и тарелках – его ДНК… Кстати, жертва задушена полиэтиленовым пакетом.

– Но у Киры нет мотива! – воскликнула Рита. – Зачем убивать девушку, которую он видит второй раз в жизни?

– Отсутствие мотива еще надо доказать, – усмехнулся в трубку Женя. – Человек, дорогуша, виновен, пока не доказана его невиновность, а не наоборот, как пишут в умных книжках. Пареньку придется посидеть, по крайней мере, двое суток. Остается положиться на ребят, которые раскручивают дело. Могу только пообещать держать тебя в курсе. У меня, знаешь ли, и у самого такие проблемы, что и половником не расхлебаешь!

– А что такое? – поинтересовалась Рита сочувственно. Она понимала, что все это время вела себя, как самая настоящая эгоистка.

– Да артист один пропал, – вздохнул Женя. – Кажется, большая звезда. Правда, я по театрам не хожу, но шума много. Ты что, телевизор не смотришь?

– В последнее время мне как-то не до телевизора, – призналась Рита.

– А зря, мужик-то работает в труппе, которая ставит «Призрак оперы». Разве не им ты сдала в аренду театр?

Рита чуть со стула не свалилась.

– Как фамилия мужика?

– Костомаров, – ответил Фисуненко. – Иван Костомаров. Отсутствует больше суток, на репетицию не явился, и родители не знают, где он. Он, конечно, большой мальчик и не обязан всех посвящать, куда собирается и когда вернется, но ситуация выглядит довольно странно. Ненавижу дела об исчезновении! Лично для меня, если уж человек пропал, живым его не найти – в моей практике, во всяком случае, такого не случалось. Одна беда – журналисты сильно шумят и мешают работать. Начальство на меня давит, в общем, дело дрянь!

Рита едва дышала, слушая Женю. Господи, думала она, неужели снова? Она не верила в нечистую силу, но не верила и в совпадения. Неужели театр отца, его любимое детище, дело всей жизни, проклят? Остается надеяться, что Иван Костомаров жив и здоров и что у него есть причины ни с кем не связываться.

– Что теперь с Кирой будет, Маргарита Григорьевна? – услышала Рита робкий голос.

Черт, она же забыла о том, что не одна! Так увлеклась разговором с Женькой и была так взволнована происходящим, что совершенно упустила из виду этот факт.

– Его посадят, да? – продолжала Света.

– Бог с тобой, за что же его сажать, дурочка! Это недоразумение… Вот увидишь, его скоро отпустят!

Успокаивая Светлану, Рита старалась, чтобы ее голос звучал как можно жестче и увереннее. На самом деле она сильно сомневалась в том, что все так и будет. Факты играют против паренька: он познакомился с Верой по заданию, но кто может с уверенностью сказать, что Кире не взбрело в голову убить ее? Возможно, молодые люди поссорились, возможно, все произошло случайно, но девушка мертва! Кира находился в квартире либо в момент убийства, либо ушел незадолго до него, это очевидно. Полиции удобно считать, что Кира убил бедную Веру: он у них в руках, так зачем тратить время на поиск других подозреваемых? Фисуненко сказал, что девушку задушили, натянув ей на голову полиэтиленовый пакет. Очень плохо! Вот если бы ее, например, застрелили, тогда пришлось бы искать оружие, которого у паренька, естественно, не обнаружат. А пакет на голове – другое дело, любой может использовать его в качестве орудия преступления. Отпечатки пальцев Киры, разумеется, нашлись в огромном количестве – разве могло быть иначе? Парень приходит в гости к девушке, естественно, что он трогает какие-то вещи, прикасается к посуде и так далее… И все же – насколько можно ему доверять? Они познакомились несколько дней назад, так почему она уверена в невиновности Киры? Только потому, что он такой молодой и выглядит неопытным?

Рита не могла отделаться от чувства вины, ведь из-за нее Кира вляпался в историю. Что ж, она его втянула, ей и выручать: это дело чести!

Макс жил, как во сне, и никак не мог поверить, что это на самом деле происходит! Семен выделил время, чтобы натаскать Макса для премьеры. Парень вдруг с удивлением осознал, что впервые в жизни делает то, что ему по-настоящему нравится. Макс и не помышлял об актерской карьере – такое не могло прийти ему в голову, учитывая бабушкино воспитание. Она до сих пор не простила его мать за то, как она поступила со своей семьей. Бабушка считала, что проблема заключалась именно в артистичности дочкиной натуры: ее не устраивала тихая обывательская жизнь, которую ведет большинство людей.

Когда бабушка узнала, что внук неожиданно введен в спектакль на одну из главных ролей, она не поверила. Потом, когда все подтвердилось, произнесла обреченно:

– Настасьины гены!