Читаем без скачивания Звезда в тумане (сборник) - Виктория Токарева

– И очень хорошо.

– Женя! – Федя приложил руку к сердцу. – Я старше тебя, у меня опыт… Я уже про эту бабу все понял. Я тебе все про твою жизнь могу рассказать; ты с работы вернешься, устал как черт, так она тебя домой не пустит. Приведешь товарища, сядешь поговорить, так она нос воротит! Детей от тебя будет прятать, будто ты Гитлер… А еще я тебе скажу: она на тебя в прокуратуру на принудлечение подаст. Не ходи. Женя! Мой тебе совет – не ходи!

– Она не такая, – возразил Никитин. – Она нам обрадуется. Мы сейчас придем и скажем: «Здравствуйте, нам без вас одиноко». Она скажет: «А мне без вас». Мы скажем: «А мы вам духи принесли. Подарок из Франции».

– Фига мы ей принесем, – отредактировал Федя. – Духи-то в пинжаке остались. Ты же их в пинжак засунул.

На сей раз Федя звонил в квартиру Гусаковых, и на сей раз ему отворила Изабелла – в вельветовых брючках. Изабелла серьезно отличалась от бабушки в платочке, она текла в совершенно другом возрастном коридоре и совершенно другого хотело от жизни. Но Федя не заметил никакой разницы.

– Опять я, – сказал он. – Там в пинжаке Женька духи забыл. Принеси, пожалуйста.

– Какие духи? Какой Женька? – Изабелла с недоумением глядела на Федю.

– Ну, который гриппом заболел. Я ж тебе говорил. Давай неси, пожалуйста. А то нас там баба ждет.

– Ничего не понимаю, – созналась Изабелла. – Я вас первый раз вижу.

– Может, скажешь, что я тебе пинжак не давал?

– Не давали.

– Ясно, – мрачно сказал Федя, повернулся и побежал вниз по лестнице.

Изабелла пожала плечом, закрыла дверь и прошла в комнату.

Гусаков сидел за столом и печатал на иностранной машинке.

– Кто там? – спросил он, не отрываясь от дела.

– То ли пьяный, то ли ненормальный.

В дверь снова позвонили.

– Опять, – сказала Изабелла. – Иди сам открывай. Я его боюсь.

Гусаков снял очки, положил их на стол и неторопливо пошел навстречу незваному гостю.

Отворил дверь.

В дверях стоял Никитин, всклокоченный и без пиджака.

Галстук был круто сдвинут набок, рубашка вылезла из штанов. Из-за его плеча выглядывал плюгавый мужичок, были видны только его кепка и один глаз.

– Женя? – удивился Гусаков.

– А говорила: нет дома, – уличил Федя Изабеллу. – Все время врет.

– У меня к вам серьезный разговор. Разрешите? – спросил Никитин.

– Ну… вообще-то я занят.

– Мы на секундочку, – пообещал Никитин. – Пошли, Федя!

Все вошли в комнату.

Диковинные ключи не произвели на Федю никакого впечатления.

– Ну, так слушаю вас, – сказал Гусаков, садясь в глубокое кожаное кресло.

– Товарищ академик, – начал Федя, – я вашей супруге отдал пинжак, вот он свидетель, – показал на Никитина. – А она говорит, что я ей ничего не отдавал.

– Не понял. – Гусаков нахмурился. – Какой пиджак?

– Ваш, ваш, Валерий Феликсович! – вмешался Никитин. – Замшевый. Тот, что вы мне дали. Там в кармане мы забыли духи, а нам сейчас без духов нельзя.

– Господи! Ну какой пиджак! Какие духи! – возмутилась Изабелла. – Что ты их слушаешь? Неужели ты не видишь, что они оба пьяны в зюзю.

– Видал? – в свою очередь, возмутился Федя. – Значит, я, по-твоему, пинжак этот себе взял? А куда я его дел? Съел? В карман положил?

Федя вывернул карман. Оттуда вылетел полтинник, который Федя выручил за стакан.

Федя нагнулся, стал искать деньги.

– Подними ногу! – велел он Гусакову.

– Зачем?

– Жень! Скажи ему, чтоб поднял! Он на деньги наступил.

– Вот ваши деньги! – Изабелла подобрала с пола монету и брезгливо швырнула Феде.

– Тоже зажать хотели, – заподозрил Федя, пряча полтинник обратно в карман.

– А ну-ка давай убирайся отсюда! – велел Гусаков Феде. – Не то я сейчас милицию вызову!

– Вызывай! Давай разберемся! – самолюбиво согласился Федя. Обернулся к Никитину. – Видал? Дело шьют!

– Валерий Феликсович! Изабелла Петровна! – строго сказал Никитин. – Вы меня извините, конечно, но вы оскорбляете достоинство человека. Достоинство моего друга. И я протестую!

– Женя! Иди домой и проспись! А завтра поговорим, – посоветовал Гусаков.

– Валерий Феликсович! Когда мне спать и где мне спать – это мое личное дело. И если ты мой начальник, то это не дает тебе право вмешиваться в мою личную жизнь. Понятно, Валя?

– Так я сейчас вышвырну вас обоих! – Гусаков встал.

– А вот они! – беспечно заметил Федя и ткнул пальцем в раскрытую дверь. – Ну-ка иди сюда. – Он поманил Изабеллу.

Изабелла, растерявшись, пошла за Федей, Гусаков за женой, Никитин за Гусаковым. Все вошли в спальню.

На трюмо среди косметики стояла изумрудная коробочка «Клема».

– Наша? – спросил Федя.

– Наша, – опознал Никитин.

– А говорила «не брала», бесстыжие твои глаза! – упрекнул Федя, открывая коробочку. Флакон был начат. – О! Отпила уже. Ну ничего. Водой дольем. Пошли!

Федя конфисковал духи и пошел из дома Гусаковых. В дверях он обернулся и сказал Изабелле с беззлобной укоризной:

– Старуха уже, а врешь как сивый мерин.

– До свидания, – великодушно попрощался Никитин.

Они вышли и закрыли за собой дверь.

Гусаковы стояли некоторое время в растерянности и просто не знали, как себя вести.

– Так… – проговорил Гусаков. – Что ты на это скажешь?

– Все нормально, – спокойно проговорила Изабелла.

– Что именно ты считаешь нормальным? – не понял Гусаков.

– Никогда не надо делать добрые дела. Еще ни одно доброе дело не осталось безнаказанным.

Друзья вышли из подъезда и решительно зашагали к дому напротив.

– Жлоб он и есть, – подтвердил Федя свои предположения.

– Ничего, завтра я с ним поговорю, – пообещал Никитин и вдруг на ровном месте всем телом грохнулся в лужу. И в это же самое время испуганно завизжала маленькая косматая собачонка. Дело в том, что Никитин запутался в поводке, невидимом в глубоких сумерках.

– Смотреть надо, – строго сказал хозяин, обидевшись за собаку. – Пойдем, Джек!

Джек затрусил за хозяином, потом оглянулся.

– Мяу, – сказал Никитин Джеку.

Джек ничего не понял и с удивлением посмотрел на своего хозяина.

Хозяин недоуменно пожал плечами.

Никитин поднялся и провел рукой по рубашке, пытаясь стереть грязь.

– Упал… – растерянно сказал он. – А как же я теперь пойду?

– Замыть надо, – посоветовал Федя. – Пойдем к Витьку! Он тут рядом в котельной работает.

Наташа стояла и смотрела в окно напротив. Окно было темным. Наташе казалось, будто в ней самой тоже выключили свет.

Сосед напротив не пришел, как она полагала, потому что отвлекся на более высокую идею и забыл про такое незначительное событие, как Наташа.

Сосед напротив, как ей казалось, был молодой Циолковский или молодой Ломоносов, только без парика с косичкой и тощий. Он, наверное, изобрел ракету или готовил открытие, которое со временем должно было перевернуть все человеческие возможности. Но это со временем. А сейчас он был молод, жил в однокомнатной квартире, пил по утрам молоко из пакета, а по вечерам сидел, подпершись, и смотрел на звезды.

Все знакомые молодые люди, которых она встречала, и знакомые ее знакомых были направлены на какие-то разовые радости. Они пили водку, незамысловато веселились и, казалось, не думали о том, что будет завтра и послезавтра. Их жизнь не была освещена перспективой дела, перспективой любви. День прошел – и ладно.

Наташа этого не понимала. Она постоянно к чему-то готовилась: то к вступительным экзаменам, то к выпускным. Сейчас она готовилась к конкурсу, и от этого зависела вся ее будущая жизнь. Во всяком случае, половина ее будущей жизни. А другая половина зависела не от нее, и это было очень тревожно.

Наташа подошла к телефону. Набрала «100». Равнодушный женский голос проговорил: «Двенадцать часов. Ровно». Этот голос был совершенно равнодушен ко второй половине Наташиной жизни.

Она вздохнула, подошла к дивану и сняла с него поролоновые подушки. И в этот момент раздался долгий, торжествующий звонок в дверь.

Наташа вздрогнула. Торопливо поставила подушки на место и побежала в прихожую.

Отворила дверь.

Перед ней стояли трое: Никитин, Федя и Витек, друг Феди из котельной.

– Ребята! А вот это и есть Наташа, – громко представил Никитин.

– Очень приятно. Витек. – Друг Феди степенно протянул руку.

Надо отметить, что Витьку было лет под шестьдесят.

– Федя, – познакомился Федя.

– Пошли, ребята! – пригласил Никитин и первым пошел в квартиру. – Наташа! А где тут у нас кухня?

Наташа стояла в прихожей и с недоумением оглядывала пришельцев.

Никитин сам набрел на кухню, подошел к раковине, открутил кран. Потом подставил под кран «Клема», налил туда воды. Закрыл крышку. Отнес Наташе.

– Это вам! – галантно преподнес Никитин. – Подарок из Франции.

Наташа растерянно взяла подношение.

– Проходите, – пригласил ее Федя.

Наташа прошла в свою комнату.