Читаем без скачивания Правда выше солнца - Анатолий С. Герасименко

Эвника закусила губу.

– Послушай, – она прерывисто вздохнула. – Дела твои плохи. Мать сейчас говорила со мной. Отказалась тебя признать.

– Вот как, – сказал он пересохшим ртом.

– Вот так, – Эвника жалобно наморщила лоб. – Но даже если бы она тебя приняла, это бы ничего не изменило. По афинским законам, чтобы признать умершего живым, нужно свидетельство двоих его родственников. Похоже, я – единственная, кто тебя помнит. Моего голоса мало, закон есть закон. Тебе грозит суд, и... Возможно, казнь.

Пламя лампы фыркнуло, закоптило.

– Казнь?!

– А ты думал, это шутки? – почти выкрикнула она. – Думал, можно к ней запросто явиться? Сказать: радуйся, мама, я твой сынок! Да?

Акрион машинально провёл пятернёй по волосам. Вцепился в пряди. Да, он так и думал. Это же мать...

Казнь?! Да чтоб мне в Тартар провалиться!

– Что делать? – спросил он резко. – Мы можем как-то оспорить решение м... Семелы? Найти ещё людей, кто будет за меня свидетельствовать?

Эвника заломила руки, глядя на огонь лампы.

– Оспорить слова царицы, – произнесла она еле слышно. – Сам-то как думаешь?

Акрион снова дёрнул себя за волосы. Вот и конец, герой. Что же делать?

– Есть ещё Горгий, – проговорил он с безумным облегчением. – Горгий меня помнит. Он скажет! Из старых слуг кого-нибудь найдём...

Эвника криво улыбнулась.

– Нужны два родственника! – проговорила она надломленным голосом. – Горгий тебе родственник, дуралей?

Акрион качнул головой, признавая очевидное. Он вспомнил про Горгия всё: как старый стражник (вообще-то, в то время ещё вовсе не старый) брал его на утреннюю рыбалку, как гонял по палестре, как учил свистеть в два пальца...

Но, конечно, Горгий ему не родственник.

Эвника издала невнятный звук, будто мучилась зубной болью.

– Фимения, – сказала она. – Наш последний шанс – Фимения. Больше никого нет.

– Она же умерла, – опешив, возразил Акрион.

Эвника отмахнулась:

– Так думают. Как и про тебя думали. Слушай. Фимения жива. Она – за морем, в Лидии, в Эфесе. Я...

Она вдруг замолкла и склонила голову, прислушиваясь.

Акрион в тот же миг всё услышал сам.

– Идут, – выдохнул он.

Железное звяканье, неспешные шаги, мужской говор.

Акрион схватил Эвнику за плечо. Задул лампу.

– Быстро! – шепнул он. – Выходим и прячемся!

– Что...

– Ш-ш! Статуя!

Крадучись, они выбрались наружу. Акрион вытянул перед собой руку и пошёл вслепую, то и дело натыкаясь на шершавые ледяные бока амфор. Шум и голоса слышались всё ближе: стражники спускались по лестнице, приближаясь к двери в подвал. Вот остановились; зашаркали, примериваясь к замку; вот заскрежетал сдвигаемый ключом засов.

Эвника за спиной сдавленно охнула. В то же мгновение простёртые в темноту пальцы Акриона коснулись чего-то гладкого. Он лихорадочно ощупал то, что нашёл: это была мраморная ладонь лежавшего на полу изваяния. Потянув Эвнику за собой, он сделал несколько быстрых, широких шагов. Где-то слева... Где-то здесь...

Дверь заскрипела, открываясь. Стало чуть светлей, и в проступивших тенях Акрион увидел то, что искал. Постамент, увенчанный обломанными каменными ногами Пелона.

Они успели юркнуть за огромный каменный куб. Затаились, прижавшись друг к другу, стараясь выровнять дыхание.

– В крайней клетушке? – голос раздался над самой головой. Повеяло смрадом перегара.

– Да, Горгий сказал, там, где мешки навалены.

– Пойдём, глянем. Вот жопа, не терплю, когда так по ночам поднимают... Охо, амфоры сраные! Понаставили тут, не пройти!

Поругиваясь, стражники неторопливо пробирались узким проходом к дальней стене подвала. Акрион сосчитал для храбрости до пяти и выглянул из-за постамента.

От клетушки стражников отделяла дюжина шагов.

Дверь в подвал была немного ближе.

Можно успеть.

Стражники низко держали факелы, светили под ноги, неуклюже огибали амфоры. Оба были при мечах.

Акрион пригнулся и, крепко взяв Эвнику за руку, двинулся к двери. Шаг, другой, третий...

Если заденут амфору – им конец. Если споткнутся – им конец.

...четвёртый, пятый, шестой...

Если хоть один стражник обернётся – погибли. Если услышит шорох – погибли.

...седьмой, восьмой, девятый.

Если дверь заскрипит – всё пропало. Если успеют обнаружить пустую клетушку – всё пропало.

По счастью, стражники оставили дверь приоткрытой. Акрион проскользнул в проём, едва не зацепив торчащий засов. Эвника, подобрав край пеплоса, прошмыгнула следом.

Свободны!

– Сбежал!! – рёв позади. – Ищи! Где-то здесь прячется!

Они метнулись вверх по лестнице. Два десятка ступенек. Поворот направо. Бег во тьме, каждый шаг – наугад. Око Аполлона моталось на шнурке, билось о грудь. На миг показалось, что кто-то бежит следом, топоча и задыхаясь, и Акрион прибавил хода. «Не сюда!» – Эвника дёрнула за руку. Акрион обернулся: сзади никого не было. Проскочили в проём. Пустой зал, освещённый единственной лампой. Изящные ложа, складной стул. Потухший алтарь перед статуей Гестии. «Гинекей, – шепнула память. – Рядом – спальни сестёр и матери». Эвника, не сворачивая, побежала дальше. Откинула складчатый полог, и они оказались под ночным небом.

Впереди лежал сад, нетронутый круг старого леса, который тысячелетиями укутывал весь Царский холм – пока не построили дворец. Старые дубы, вереск, мягкие ёжики мха под ногами. Акрион всегда любил это место. Где-то здесь росло то самое дерево, с которого он едва не свалился, играя в Ахилла.

– Туда! – Эвника указала тонкой рукой. – Перелезешь через стену. И беги. Сможешь?

Акрион кивнул. Дворцовая ограда здесь была невысокой, поскольку почти сразу за ней холм круто обрывался вниз. Если ничего не изменилось за эти годы, Акрион с его ростом запросто перемахнёт на ту сторону. Сложней будет затем удержаться в потёмках на обрыве. Но... Аполлон поможет герою.

– Беги, – повторила Эвника, отступая. – Меня сейчас будут искать, я должна быть в спальне. Поезжай в Лидию, отправляйся в храм Артемиды Эфесской, найди там верховную жрицу Имеду. Это – Фимения.

– Фимения – жрица? – поразился Акрион. – Да ещё верховная? Как так?

– Долго рассказывать. Она тебя узнает, не может не узнать. Уговори её приехать в Афины. Теперь торопись. Спасай нас.

– От чего... От кого? – спросил Акрион, хотя уже знал ответ.

– От Семелы, – сказала Эвника, делая ещё шаг назад. – Она… В общем, она – чудовище. Да беги уже, Акринаки!

– Тревога! – послышалось изнутри дворца. – Трево-ога!!

Акрион сорвался с места и понёсся по саду, туда, где, он помнил, была