Читаем без скачивания Московский университет в общественной и культурной жизни России начала XIX века - Андрей Андреев

Государь не был коротко знаком с Разумовским. Граф мог быть известен императору как меценат, покровитель Общества испытателей природы при Московском университете. Близость графа к университету, возможно, повлияла на выбор его попечителем. В рескрипте на имя Разумовского от 14 апреля 1808 г. сказано, что граф принял должность исключительно из угождения к воле государя[143]. Правда, некоторые факты заставляют нас сомневаться в этом. У графа была и личная заинтересованность стать попечителем — в это время в университете учились его сыновья, кроме того, Разумовский имел собственную партию профессоров из числа тех, что подвизались в его доме на Гороховом поле и при ботаническом саде в Горенках. К тому же, видимо, с самого начала Разумовский включился в борьбу за пост попечителя — его влиятельные друзья (кн. Н. Г. Репнин и И. С. Гагарин) попросили его ходатайствовать о возвращении в университет прежнего куратора П. И. Голенищева-Кутузова, и, выполняя обещание, граф, вероятно, увидел, что сам может занять эту должность[144].

Граф Алексей Кириллович Разумовский родился 12 сентября 1748 г. Он приходился племянником всемогущему елизаветинскому фавориту, брат которого Кирилл Григорьевич Разумовский, перенесенный из малороссийского захолустья в столицу, сделался президентом Академии наук и украинским гетманом. Своим сыновьям он постарался дать самое лучшее образование. В его дом на 10-й линии Васильевского острова для обучения детей приходили ведущие профессора Академии наук: Шлецер, Румовский и др., которых в шутку прозвали «Академия 10-й линии». В 1765 г. Разумовский отправил сыновей в Страсбургский университет. На следующий год Кирилл Григорьевич навестил юношей и, найдя их образ жизни там слишком легкомысленным, решил поискать другое место, поспокойнее, а пока взял старшего сына Алексея с собой в Италию, где оставил его на попечении у И. И. Шувалова. В 1769 г. все сыновья Разумовского съехались в Лондоне, некоторое время вместе жили и путешествовали по Англии. После возвращения в Россию Алексей Кириллович был зачислен в придворную службу камер-юнкером, а вскоре женился на самой богатой в то время невесте в России, красавице В. П. Шереметевой. Но Разумовский не прижился при дворе, в 1778 г. вышел в отставку в чине камергера и поселился в Москве. Здесь он отстраивал свой дом и две наследственные усадьбы — Перово и Горенки. В 1784 г. граф разъехался с женой; его новый, не признанный обществом союз с М. М. Соболевской оказался устойчивым — у них родилось 5 сыновей и 5 дочерей, воспитывавшихся в Малороссии и получивших фамилию Перовских. Разумовский еще раз возвращался на службу, в 1786 г. назначен сенатором, но из-за конфликта с Екатериной II с 1795 г. вновь оказался в отставке и уже безвыездно жил в Москве.

В отцовском доме и во время заграничных путешествий граф А. К. Разумовский получил прекрасное образование. «Лучшего воспитания нельзя было придумать, и несмотря на все это, цель воспитания далеко не была достигнута. Из трех Разумовских старший Алексей и меньшой Андрей несомненно обладали блестящими способностями, а все-таки из них не вышло того, чего так желал отец, именно — полезных сынов отечества»[145]. В Разумовском жил вывезенный из Европы вольтерьянский дух скептицизма, помноженный на сановную спесь. В повседневной жизни граф отличался высокомерием, капризным характером, хозяйственные дела вел из рук вон плохо. О его московском периоде хорошо пишет Ф. Ф. Вигель: «В подмосковном великолепном имении своем Горенках, среди царской роскоши, граф Алексей Кириллович заперся один со своими растениями… Из познаний своих он сделал то же употребление, что из богатства: он наслаждался ими без всякой пользы для других… Все сыновья гетмана воспитаны были за границей, начинены французской литературою, облечены в иностранные формы и почитали себя русскими Монморанси, они были любезные при дворе и несносные вне его аристократы»[146].

Редкое сочетание самых неуживчивых качеств характера, привычка во всем противоречить двору привели Разумовского в среду масонов. Здесь он попал под сильное влияние О. А. Поздеева, идейного руководителя консервативного направления в масонстве, настороженно относящегося к последователям Новикова — розенкрейцерам. Масоны подталкивают Разумовского к возвращению на службу, надеясь, что он сможет выполнять роль посредника между ними и правительством. Их особенно волновал контроль над сферой образования и цензуры, где недавние либеральные преобразования могли слишком способствовать распространению недопустимых вольностей, и поэтому, например, один из самых ревностных масонов, ненавистник Карамзина и новой литературы П. И. Голенищев-Кутузов так настойчиво добивался поста попечителя. Но сам А. К. Разумовский, хотя и выполнял советы своего духовного наставника Поздеева, был слишком холоден к исполнению какой-либо должности: с его приходом в Московский университет связан поворот к консервативной политике в области просвещения в ее умеренном варианте.

Сразу же после назначения попечителем Разумовский добился меры, льстившей его честолюбию и укрепившей его престиж в университете. Московское общество испытателей природы, президентом которого был граф Разумовский, именным указом провозглашалось императорским[147]. Вследствие этого увеличивались расходы на его содержание. Летом 1808 г. попечитель добивается присылки из Петербурга 5 тыс. рублей для проведения обществом систематического описания Московской губернии. Во время каникул 1808 и 1809 г., по личным указаниям Разумовского, для исследования почв, растений, животных, геодезических измерений в экспедиции по губернии отправились профессора Гольдбах, Фишер, Гофман и др. Благодаря своей работе в ОИП эти профессора пользовались расположением нового попечителя, нередко обедали у него в доме. Постоянное пребывание Разумовского в Москве нарушало рекомендации устава, а поскольку попечитель редко бывал в университете (только в дни торжественных собраний), то центр его общения с профессорами переместился в его дом и усадьбу Горенки.

Как замечает мемуарист, возможно, гордость Разумовского не смирилась бы с необходимостью обедать в компании профессоров, если бы в это время трое его сыновей Перовских не учились бы в университете[148]. Старший из них Алексей жил на пансионе у Фишера фон Вальдгейма и, окончив университет в 1807 г., в течение трех лет получил степени кандидата, магистра и доктора; двое других — Василий и Лев — были переведены в 1808 г. в студенты из благородного пансиона. Однако не следует думать, что Разумовский покровительствовал профессорам только из корыстных побуждений: он отличал всех ученых, чей вклад в естественные науки был неоспорим. Так, например, попечитель очень уважал П. И. Страхова, и с 1808 г. по его просьбе Страхов каждый день производил для Общества испытателей природы метеорологические наблюдения, которые с 1810 г. регулярно публиковались в «Московских ведомостях»[149].

Хотя попечитель редко посещал университет, его влияние в правлении и совете постоянно ощущалось. Так получилось, что после смерти Муравьева и ухода Страхова с поста ректора механизмы ученой республики затормозились и снова требовались сильные руки, чтобы привести их в действие. С августа 1807 г. в должности ректора был утвержден престарелый Ф. Г. Баузе. Документы создают у нас противоречивый образ этого профессора в последние годы его жизни. С одной стороны, это был, без сомнения, человек острого ума и глубоких познаний (об этом свидетельствует его оживленная и содержательная переписка с Муравьевым в 1804–1807 гг.[150], участие в работе над историей российской словесности и т. п.; даже последний из сохранившихся документов его рукой — письмо министру от 1810 г.[151] — написан на прекрасной латыни безупречного стиля), с другой стороны, как сообщает его биограф, в последние годы жизни профессор был подвержен «различным болезненным припадкам»[152]. Лишенный всякой церемонности П. И. Голенищев-Кутузов в 1810 г. жаловался Разумовскому, что Баузе «дома пьет мертвую чашу и разные производит в университете сцены, кои мирить и успокаивать весьма трудно»[153]. А весной 1812 г., вспоминая отправленного им в отставку профессора, он же пишет с явной неприязнью: «Баузе известен вам самим как горький пьяница и теперь по улицам пьяный валяющийся»[154]. Острая нужда в деньгах, вероятно, толкнула Баузе на продажу своей бесценной коллекции, что и обусловило ее дальнейшую гибель.

Неудивительно, что и в 1807–1808 гг. дела в университетском правлении велись очень плохо. Третьяков вспоминает, что декан Панкевич доносил попечителю Разумовскому о беспорядке в правлении. Хотя мемуарист не называет при этом ректора, но из сопоставления времени, когда Панкевич был деканом, ясно, что речь идет о Баузе. Поэтому и попечитель Разумовский принял некоторые ответные меры.