Читаем без скачивания Ошибка комиссара - Евгений Васильевич Шалашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отложив сторону тетрадь, почесал затылок. Наверное, для лекции по истории города хватит. А, надо будет еще сказать о революции и гражданской войне в нашем крае. Жаль, что до Великой Отечественной войны я не доберусь — времени не хватит, но могу прочитать вторую лекцию.
— Леша, ты очень занят? — отвлек меня от размышлений знакомый голос. — Аэлита Львовна очень хочет с тобой поговорить.
Глава двенадцатая
Женщина, свалившаяся с Марса
На этот раз Ольга увела меня за книжные стеллажи. Посматривая сквозь щели на сидевших в зале читателей, моя подруга принялась говорить шепотом, как в плохом детективе.
— Леша, у нас тут такие дела творятся — мамочки мои ро́дные. Аэлите-то нашей угрожают. Она даже в милицию обращалась, но нам ничего не рассказывает. Сказала, что от милиции проку ждать нечего. Дескать — там все чинуши и бюрократы. Может быть ты, Лёша, поговоришь с ней, как специалист?
Обидно, конечно, когда про нашу советскую милицию такое говорят, но некоторая правда в этом есть. Милицейская бюрократия строится на соблюдении законности, а законность — вполне себе бюрократична. Такая вот змея, поедающая собственный хвост. Но это в теории. А если сюда добавить ещё чуточку пофигизма конкретных сотрудников, не желающих заниматься надуманными проблемами впечатлительных заявителей, то наша Аэлита получила вполне ожидаемый ответ.
— Оль, а что я могу поделать? — удивленно вытаращился я на заведующую отделом иностранной литературы. — Если она к нам уже обращалась, так скорее всего, ничего конкретного сказать не могла. Кто ей угрожал? Почему?
Ольга только плечиками пожала, а я горько вздохнул.
Не стал говорить вслух, что даже если бы и был конкретный человек, угрожавший, скажем, убийством, так и это еще попробуй-ка докажи. Хорошо, если свидетель есть, а коли нет? Был такой случай, когда один гражданин, встречая на лестничной площадке своего соседа, с которым его дражайшая супруга как-то наставила ему рога, говорил — я тебя скоро убью! Сосед, понимавший, что слова, сказанные тет-а-тет ничего не стоят, однажды не выдержал и сам убил потенциального злоумышленника, а потом позвонил в милицию и сдался, от следствия ничего не таил. Уже и не помню, сколько лет ему дали — не то восемь, не то все десять лет. В сущности, мог бы соседа не убивать, а поменять квартиру.
Вспомнился один эпизод из моего будущего, когда владелец обанкротившегося банка, посчитавший, что в его бедах виноват городской прокурор (женщина, кстати), заявился к ней в кабинет и пообещал ее самолично застрелить. За угрозу убийством экс-банкир получил полтора года тюрьмы, да и то потому что его слова услышал другой посетитель прокурорши, сидевший в кресле с высокой спинкой, а преступник его не видел. Кажется, подобный эпизод был в каком-то детективе Агаты Кристи, когда Эркюль Пуаро, сидевший в кресле с высокой спинкой возле камина, слышал разговор двух преступников, а они его тоже не видели. Совпадение? Или наша прокурор тоже читала Агату Кристи?
— Лешенька, — протянула Ольга, грустно вытягивая губы, словно ребенок, которому пообещали мороженое, но так и не дали. — Леш, ну ради меня, а? Ну ты просто с ней поговори, ладно? Я Аэлите уже пообещала… Она, вообще-то не хотела, но я ее уломала, чтобы с хорошим милиционером, тем более инспектором уголовного розыска поговорить.
— Ишь, пообещала она, — покачал я головой. Вообще-то, я таких вещей не люблю, когда кто-то дает обещание от моего имени. Хотел фыркнуть, обидеться — или сделать вид, что обиделся, но не успел.
Ольга, выглянув из-за стеллажа — не видит ли кто-нибудь из читателей, цепко ухватила меня под руку, повернула к себе и крепко-крепко поцеловала. Целоваться в библиотеке я не пробовал никогда в жизни. Но здесь даже и понравилось. Но я только-только увлекся, как Ольга уже отстранилась и пообещала:
— Потом… А вечерком, как в гости придешь, я тебя куриной печенью угощу.
Ну, если куриной печенью угостит… А Ольга мастерски умеет тушить печень в сметане.
— Эх, евины дочки, — вздохнул я, возвращая женщине поцелуй, — вьете вы из нас веревки.
— Ага, вьем, — не стала спорить Ольга. — А как не вить, если вы сами не понимаете, что нужно виться? — Отпустив свою жертву, радостно сказала: — Ты иди пока на улицу, на скамейку. Аэлита не хочет в библиотеке говорить. — Сделав шаг вперед, обернулась ко мне: — Ты ведь мне потом все расскажешь, да?
Ольга ускакала звать Аэлиту Львовну, а я, осознавая, что побудительным мотивом доброго дела и заботы о коллеге этой э-э стрекозы… ну, или просто козы — то есть, моей подруги, стало простое женское любопытство, пошел на выход.
Хотя, я могу и ошибаться, и дело не только в любопытстве. Олька — девчонка добрая и терзания сослуживицы ее расстраивают.
Наша городская библиотека расположена рядом со зданием УВД на улице Бульварной. Поэтому, между деревьями стояли скамейки — целехонькие и относительно чистые. В моем будущем расстояние еще больше сократится, потому что к зданию УВД будет сооружена пристройка, в которой расположатся «чекисты».
Рука непроизвольно потянулась к карману, в котором я когда-то носил сигареты. С чего это вдруг? Ага, сработал старый-престарый рефлекс, выработавшийся в прошлые времена — если присел на скамейку, то надо это дело «перекурить». А я ведь уже не курю! Прислушался к самому себе. Нет, курить немного хотелось, но не настолько, чтобы не подавить в себе это желание. А где оно, кстати? В мозгу? Так мозг-то не мой, а заимствованный у «того» Алексея.
Внезапно вылезла мысль — если я здесь, то где обладатель сознания, чье место я занял? Хорошо, если он в каком-то ином мире, а если Лешка Воронцов, двадцати одного года от роду переместился в тело уже немолодого полковника в отставке? Что он подумает, когда увидит пожилую женщину, уверявшую, что она его жена? Ведь этот Лешка еще не знаком со своей Ниной. А сыновья, которые по возрасту годятся ему в отцы? Нет уж, гнать нужно подальше такие мысли. Пусть Лешка сам выкручивается, я ему не помощник.
Кстати, а когда Бульварную переименуют в бульвар Доменщиков?Не помню, когда ее переименовывали, но не суть важно — узнаю. А ко мне уже направляется высокая худощавая женщина. Видел ее несколько раз в библиотеке, но особо-то не
