Читаем без скачивания Расслоение. Историческая хроника народной жизни в двух книгах и шести частях 1947—1965 - Владимир Владыкин

А между тем время летело, в конце зимы Мария Терешина родила вторую девочку. И по посёлку опять разнесли слух, будто её ребёнок от Антона. Екатерине эти слова передала сваха Анисья, а та услыхала от Ульяны Половинкиной. От кого эта, Екатерина не допытывалась, но слух оскорблял не только Нину, но и родителей. Значит, Гертруда недаром смеялась над ними осенью, когда узнала о том, что Нина и Антон уходили жить в город. Хотела бы она взглянуть на дочку Терешиной, так ли она похожа на зятя, или это злые языки разнесли сплетни, увидев Антона во дворе с Гертрудой, помогавшего ей вкапывать столбы. И как же она могла допустить, чтобы женатый мужчина сошёлся с её дочерью? Вот в это Екатерина и отказывалась верить, теперь она боялась, чтобы до Фёдора не дошёл этот слух. А то не миновать скандала.

Глава семнадцатая

Сталин не раз вспоминал своего первого заместителя Николая Алексеевича Вознесенского после того, как впервые услышал, что тот якобы передал на Запад двести тридцать шесть секретных документов, в которых теоретически и конспективно говорилось о дальнейшем развитии плановой экономики в СССР. Как могли пропасть сотни работ из сейфов органов Госплана? Впервые об этом ему доложил Н.С.Хрущёв, затем Г.М.Маленков. Он им не поверил, тогда Иосиф Виссарионович пригласил Л.П.Берию.

– Лаврентий, что я слышу о Вознесенском, он шпион, у него пропадают документы из сэйфа? Ты об этом что-либо слыхал? Ведь ты с ним хорошо ладил? – и зорко взглянул на того, увидев, как тот слегка потупил взор и непроизвольно усмехнулся.

– Не знаю, что вам ответить… Да, слухи нехорошие. А Никите и Жоре можно верить? Они сами комиссию назначили для проверки. Мне Игнатьев звонил и тоже подтвердил. Говорил, что за доллары продавал секретную информацию. И потом книгу написал под названием «Политэкономия коммунизма». И там есть глава о сотрудничестве с европейским сообществом. Вознесенский мне тоже говорил об элементах рыночных отношений в период современного развития капитализма и построения коммунизма и замены социалистического соревнования прямой конкуренцией между предприятиями и коллективами. Я помню, когда возглавлял НКВД, мне докладывали, что Вознесенский писал пятилетние планы неодинаково: для всех предприятий предлагал свой подход. В атомной промышленности он придумал шкалу поощрений за рациональные предложения и персональные разработки. Конструкторы работали не единым коллективом, а на принципе конкуренции. Соревновательный принцип по Вознесенскому ведёт к припискам и очковтирательству, а конкуренция, как на Западе, подключает к делу творчество, не признавая коллективное авторство. Шкала премиальных! Вот и судите, Иосиф Виссарионович, кто есть Вознесенский? Он стремится перейти хоть сейчас от планирования к рыночным отношениям, что, в конечном счёте, развалит социалистическую экономику. И стандартизацию думает упразднить, готов был отказаться от госта качества! Привить экономике термин: эстетика производства в условиях конкуренции. И эта перманентная теория будет называться теорией политической экономики коммунизма.

– Мы ему это не позволим! – степенно ответил Сталин, пристально глядя на Берию. – Мы не откажемся от социалистического соревнования в пользу буржуазных ценностей, а конкуренцию – ми ему позволим ввести на двух предприятиях, которые подстроим под его теорию. Эксперимент нам нужен. Искать лучшие формы экономического развития мы ему позволим. Я и сам пишу работу: «Экономические проблемы социализма в СССР». А ти, Лаврентий, найди его последнюю работу, мне надо с ней познакомиться…

Разговор с Берией укрепил веру Сталина в то, что Вознесенский, всеми признан как блестящий теоретик и практик. Он разрабатывал все пятилетние планы; и как непревзойдённый специалист, мог заменить плановую экономику на рыночную, которая была принята в Германии и других странах Европы.

Ради того, чтобы проверить своего любимца и до конца выявить его свободолюбие и желание без обиняков навязывать своё мнение, Сталин в тот год решил необоснованно снижать цены на товары первой необходимости. Он тогда почти со всей страны созвал лучших экономистов, чтобы в споре за социалистический путь экономики прийти к убеждению, прав ли Вознесенский, который убеждал его, вождя народов, в принятии необходимого ему решения? Он выступал за более свободное планирование выпуска товаров, подлаживаясь не под интересы государства, а под материальные нужды и духовные запросы советских людей. А для повышения покупательской способности необходимо было поднять зарплату.

– Вы, Николай Алексеевич, нас хотите убедить, что ваша свободная экономика приведёт страну к коммунизму, а что если расшатает социализм, который мы так упорно строили и продолжаем строить? – заговорил Сталин на одном из заседаний Политбюро.

Он посмотрел внимательно на стоявшего Вознесенского. А потом с зажатой в руке трубкой, указал тому на стул.

– Вы садитесь, мы перед вами походим и послушаем вас, – продолжал размеренно ходить Сталин. – Все тут старые коммунисты: и Микоян, и Каганович, и Молотов, и те не понимают, что за хозрасчёт ты нам навязываешь?

– Очень простой, товарищ Сталин, – отозвался Вознесенский, привстав, но хозяин усадил того жестом руки, в которой держал трубку, не глядя на него. – Чтобы поднять заинтересованность рабочих, инициативу, стимулировать изобретательность, ответственность за то задание, которое взялись они выполнить.

– Это как же понимать? Никто никому нэ указ, а технологическая цепочка? А норма выработки будет их касаться? – спросил сурово Сталин, который привык к прямодушию и открытости своего главного экономиста, который в годы войны мог так разумно наладить работу оборонных и гражданских предприятий в едином технологическом цикле, что каждый рабочий сознавал – на него смотрит вся страна. И трудились, хотя действовал суровый закон военного времени, который дисциплинировал рабочих, не позволяя им опаздывать, за что тогда строго карались.

И Сталин был уверен, что именно этот страшный закон организовывал народ, не позволял расхолаживаться, поднимал сознательность рабочих, а неэкономический принцип Вознесенского – не снижать норму выработки, но и не повышать, так как сам цикл выпуска боевой техники не допускал простоев из-за нехватки комплектующих деталей.

– Разумеется, ответственность за конечный результат, стимуляция премиями, но далеко не всем одинаково…

Тогда Вознесенский сумел убедить в своей правоте не только Сталина, но и членов Политбюро. Ещё во второй половине тридцатых годов Николай Алексеевич уверял и сумел убедить, что планирование недолжно строиться на душу населения любого вида товаров, оно должно зависеть от перспективного роста населения с нарастающими темпами с учётом всех возрастов…

Немалую роль в производстве всех видов товаров Вознесенский отдавал культуре и эстетике. Но особенно в косметике и парфюмерии. А также в изготовлении дорогих вещей и сувениров, не отставая от лучших образцов западных стран.

Когда Сталин пошёл на поэтапное снижение цен, как мы знаем, он обошёл Вознесенского, и советовался с Маленковым, так как в этом отношении последний был сговорчивей Николая Алексеевича, который в глаза Сталину всегда говорил правду. Но тогда ему было интересно услышать, какой даст тот ответ, когда он назовёт Вознесенского, который был для Маленкова как кость в горле…

В одной беседе с ним о предполагаемом понижении цен, что было тотчас после войны, Вознесенский тогда сказал без обиняков:

– Товарищ Сталин! Если мы это сделаем прямо сейчас, дефицита мы не устраним. На базаре всё равно все продукты в несколько раз дороже, чем в государственной торговле. Впрочем, товаров нет в достатке, потому цены высокие. Я уже говорил – возникает диспропорция между потреблением и неудовлетворительным производством. Мы должны за два года на европейской части страны восстановить народное хозяйство, тогда можем говорить о снижении цен. Хотя даже в этом случае они не будут оправданы: чем больше товаров, тем они дешевле и тем выше в них потребность. Я не хочу вам объяснить простые законы экономики, которые вы хорошо знаете. Поэтому понижение цен – это не вынужденная мера, которая для экономики обернётся эскалацией, а совершенно непродуманная, рассчитанная на улучшение жизни народа. Товаров нет, у нас всё в дефиците, а мы будем понижать, чтобы только удовлетворить или облегчить жизнь людей…

– А мне советуют товарищи сэкономить на пайках, на приплатах, или даже оклады сократить на треть. Этим самым мы покроем дефицит бюджета. Что нам лучше повысить: зарплату или снизить на товары цены? – Сталин смотрел пристально, держа руку с трубкой чуть на весу в согнутом положении.