Читаем без скачивания Волчата - Евгений Сартинов

Убедившись, что он мертв, Баллон подошел к Глебу:

- Ну что, сильно тебя зацепило?

- Не знаю, - прохрипел тот и, сморщившись, попросил: - Выдерни нож.

Баллон упершись левой рукой в грудь друга правой выдернул лезвие. Москвин, морщась, начал раздеваться. А оглянувшийся по сторонам Баллон вдруг заметил, что в комнате есть еще один свидетель. Вжавшись в угол между кроватью и стеной на них с ужасом смотрел Моня. В руках он по-прежнему держал недочиненную куртку и остатки сломанной иглы. Баллон усмехнулся и двинулся на еврейчика.

- Ну что выпялился, жидяра? - весело спросил он. - Тебе пора, собирайся.

Чем ближе подходил Баллон, тем больше Моня натягивал на себя куртку. Он еще увидел, как на него поднимается ствол пистолета, но снова смотреть в черный зрачок смерти у него уже не было сил. Баллон дважды выстрелил в овал головы, прорисовывающейся из-под плотной материи куртки, но мог бы этого и не делать. На секунду раньше выстрела сердце Мони разорвал страх.

Глеб даже не оглянулся на грохот за своей спиной. Скривившись, он разглядывал рану. Лезвие попало в плечевой мускул, жизни эта рана не угрожала, но была большой и болезненной, на лице у Москвина выступил обильный пот.

- Там у них должны быть бинты, посмотри, - он кивнул Баллону на верхний ящик тумбочки Маркела.

Процедура перевязки заняла много времени. Баллон не имел такой сноровки, как его шеф, и несмотря на все усилия кровь так и проступала через белые бинты. Кое-как им вдвоем удалось с этим справиться, но левая рука и плечо Глеба превратились в огромный кокон. Он не стал надевать рубаху, натянул поверх майки джемпер, а в куртку все это сооружение залезло с трудом.

- Могло быть хуже, - заметил Баллон, помогая другу одеваться. Помнишь, как он того дедка метров с двадцати снял?

- Помню, - буркнул Глеб и, кивнув на сейф, подал ключ. - Бери баксы и идем.

Открыв тумбочку, Баллон вытащил пакет с деньгами, пересчитал пачки и уложил их в черную кожаную сумку на длинном ремне.

- Поехали, - поторопил он Глеба, оплывшим мешком сидевшего у стола.

Тот с трудом встал, и Баллон с беспокойством подумал, что Глебу досталось гораздо сильней, чем он себе представлял. Сам он спросил о другом.

- Маркела искать будем?

Глеб поморщился. Тот оставался единственным свидетелем всей этой эпопеи, и надо было бы его убрать, да где теперь найдешь этого интернатовца?

- Ну его на хрен. Выкрутится - хорошо, нет - еще лучше. Давай рвать когти.

Уже на кольцевой развязке машина Глеба разминулась с серой "девяткой" Фугаса.

25.

Тройка, возглавляемая Фугасом, все делала по законам группы захвата. Обойдя дом и убедившись, что выход у него один, бывший прапорщик первым зашел на крыльцо и осторожно приоткрыл громоздкую дверь. Как он ни старался, но она все-таки предательски скрипнула. Чуть переждав, он осторожно осмотрел освещаемое слабенькой лампочкой захламленное помещение, а потом шепнул на ухо напарнику: "Вперед!". Начальства за спиной не было и самому рисковать не стоило.

Парень прошел благополучно, затаился за железной лестницей, переждал немного и махнул рукой Фугасу. Таким же порядком они поднялись наверх. Там даже Фугас испытал чувство шока. Он долго разглядывал раны на затылке у Чиры и изуродованное лицо Мони.

- Своих добивали, - пробормотал он. Его передернуло от отвращения. Что за люди, а? Хуже душманов.

Затем он нашел тумбочку, про которую говорил тот парень в подвале. Хотя она и была открыта, но все-таки он заглянул внутрь и убедился, что валюта исчезла.

- Да, ищи теперь их, - пробормотал он, а потом обратился к своему напарнику, таращившему глаза на шедевры Чиры. - Сходи за этим, следопытом нашим, Иваном Сусанинын. Да позови Ивана, пусть погреется.

Пока парень ходил за Чебанком, Фугас разглядывал настенную роспись "конторы", чмокая языком и покачивая своей некрасивой, вытянутой как у лошади головой.

- Смотри, знаешь кого из них? - спросил он пришедшего вместе с остальными Чебанка.

Тот на удивление спокойно, не проявляя эмоций на блеклом, невзрачном лице, оглядел трупы и заявил:

- Это Понька, он у них самый здоровый был. Этот, судя по рубахе, его брат, не то Чара, не то Чима.

- Чира, - сверился по списку Фугас.

- Ну да. А это, наверное, еврейчик их, уж не помню, как его звали.

- Моня, - снова заглянул в список Фугас, потом подсчитал и сказал: Одного не хватает.

- Маркела, - подтвердил Чебанок. - На дискотеку надо ехать, он в это время обычно там пасется.

- Ладно, поехали, - согласился Фугас и, последний раз оглянувшись по сторонам, спустился вниз.

С наступлением холодов дискотека перебралась под крышу ДК, туда они и поехали. Первым из машины выскочил Чебанок.

- Я сейчас, быстро, осмотрю все и приду.

Ему не пришлось даже заходить в здание. На ступеньках он увидел знакомую мощную фигуру Башки. Тот с наслаждением покуривал, не обращая внимания на мелкий, противный дождик. Рубаха у парня была расстегнута до пупка и от тела шел пар. Танцевал Сашка редко, но если уж выходил в круг, то отрывался от всей души.

- Привет, Санек, - улыбаясь своим фиксатым ртом и чуть пригибаясь, Чебанок подал ему руку.

- Привет-привет, - пробурчал Башка, небрежно пожимая мокрую от пота лапку наркомана. Затем внезапно он так сжал его ладонь, что Чебанок взвыл от боли и скривившись опустился перед атлетом на колени.

- Санек, ты что, больно же?! - взмолился он.

- Ты кассету когда принесешь? - спросил Башка, не ослабляя хватки.

- Отдам, завтра же! Отдам!

Чебанок месяц назад взял у Башки кассету с китайским боевичком, как говорил на два дня. Для него это была самая обычная история.

- Смотри, завтра не принесешь, послезавтра я к тебе домой приду, и будет то же, что прошлый раз, понял?

Тот торопливо закивал головой. Так уже было. С год назад Башка, потеряв терпение, пришел за своим магнитофоном и, чтобы навсегда приучить Чебанка вовремя отдавать долги и чужие вещи, просто-напросто сломал тому правую руку. Урок был, конечно, хороший, но и он не пошел впрок. Бывают люди, казалось, рожденные лишь только для того, чтобы как можно больше досадить родным и знакомым и побыстрей умереть. Они не хотят этого, но вопреки всему делают все, чтобы быстрей приблизить свою кончину. За неполные семнадцать лет Чебанка уже два раза резали, он попадал под машину, пять раз его откачивали от наркотической комы, и не счесть, сколько его били смертным боем сверстники. И все равно, гулянка, где он появлялся, заканчивалась дракой, он умудрялся испортить настроение всем окружающим, никто не мог причислить себя к его друзьям, но он влазил в любую толпу, любую компанию только лишь затем, чтобы мгновенно перессорить народ. И даже получив изрядную трепку, он оставался очень этим доволен. Больше всего от заскоков Чебанка страдали его родители. С ними он делал все что хотел, по любому поводу мог схватиться за нож или топор, и соседи не раз и не два видели среди ночи отца и мать этого выродка на лестничной клетке в одном нижнем белье.

- Хорошо-хорошо, кассету завтра же принесу, с утра, - заверил Чебанок, постанывая от боли, и Башка наконец разжал свои клещи. С облегчением растирая пальцы, Чебанок спросил о главном: - Маркел здесь?

- Нет, только что ушел.

- Куда?

- К Капле побежал. Она сегодня что-то не пришла. А тебе он зачем нужен?

- Да мне-то он не нужен, это он Нечаю потребовался. - Чебанок противно хихикнул, его распирало от важности своей миссии. - Скоро, Санек, один забойщиком останешься.

- Как это? - не понял тот. - Зачем это Нечаю Маркел нужен?

- А чтобы в нем дырок побольше наделать, - Чебанок снова подленько рассмеялся. - Ты-то что переживаешь? Помнишь, как он тебя тогда в парке отметелил?

- Эх, мало ли чего было, - хохотнул Башка. Чебанок повернулся, чтобы уйти, но Башка внезапно понял, что тот не шутит. Ухватив его за рукав, он резко развернул Чебанка лицом к себе, другой рукой схватил крысенка за грудки и подтянул его к себе, так что задыхающийся парень стоял на цыпочках. Подержав для острастки его секунд десять, Сашка заявил:

- Если с Маркелом что случится, то я тебе не руку, а шею сверну, понял!

Чебанок, глотая воздух как свежепойманный карась и с затравленным видом глядя в лицо верзиле, только согласно кивнул головой. Башка отшвырнул его в сторону, так что тот больно ударился задом о ступеньку, а сам развернувшись медленно вернулся в фойе Дома культуры.

Прихрамывая Чебанок вернулся к машине, про весь разговор рассказывать не стал, только доложил:

- Нет его, к лярве своей двинул, к Капле.

- Это где?

- По Тухачевского, сразу за кондитерской.

- Поехали туда, - велел Фугас.

Лариса сидела на широких перилах беседки под окном родного дома и, бездумно глядя в темноту, курила одну сигарету за другой. Временами капли дождя все-таки попадали на лицо, ветер продувал ее длинное и широкое кожаное пальто, она вздрагивала от холода, и это отнюдь не прибавляло ей радости. Причин для плохого настроения у нее было предостаточно. Сегодня из очередной поездки вернулись родители, и под бесконечное науськивание выжившей из ума бабки с ходу начали пилить ее за грязь и беспорядок в доме. Все это сопровождалось распаковкой многочисленных сумок со шмотьем. Помимо своей основной работы, родители Ларисы еще и приторговывали на рынке в короткие дни отдыха. А вечером, изрядно клюкнув, долго поучали ее жизни, чтобы в десять отключиться, а поутру снова тащиться со своими сумками и тележками на рынок. В этом и заключалось все воспитание Ларисы.