Читаем без скачивания Бродяга. Копьё Света - Айон91
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Куда теперь, майнэ Жрица? — дева Света, легким движением руки, убрав все со стола, разложила карту, приложила длань, окутанную молитвой к Владыке, и показала на проявившуюся точку, которая переливалась золотым свечением, указывая путь.
Путь лежал в самый нелицеприятный город моих владений Зандр, туда, где родился, вырос и чуть не погиб Айон. Город небольшой, также вхож в королевство Эния, но стоящий ближе к границе Сетии. Славится он частыми набегами Жестоких и Злых зверей, нападающих по большей части на пригород, чем на сам город. Гарнизоны и дозорные помогали, чем могли, но что они простые люди, без магии, могут сделать Злым и Жестоким? Ничего.
Мой почти всегда непробиваемый Генерал, улыбающийся и смеющийся даже в запале сражения, видя название города — падает духом. Но он знает зачем мы туда держим путь, понимает, что нет выхода, и ему придется ненадолго посетить место, вызывающее бурю противоречий, от желания все сжечь, что попадется на глаза, до оставить все так, как есть, и вообще проехать мимо места, напоминающего о прошлом, желательно при этом слившись с обстановкой.
— Айон, ты со мной? — вывел я дьяхэ из мыслей и воспоминаний прошлого, опуская на его плечо руку, чуть встряхивая, — если воспоминания все еще тяготят, напишу Дризу, — но дьяхэ отмахнулся, все также радушно улыбнулся, сказав:
— Ничего. Ты же со мной, — убеждал меня и себя в том, что он справится, но глаза, эти темные провалы с мелькающими алыми всполохами, в них отражается Бездна, все то, что он испытывает к тому месту.
И неважно, что родители, и все те, кто отдал его на откуп в жертвоприношение, уже давным-давно кормят в земле червей. Он помнит, и будет помнить до тех пор, пока сердце его бьется, а душа томится в теле. Ведь всю ту боль, что причинили ему родные и близкие, когда обрекли на медленную, ужасно-мучительную смерть, не выжжет даже сущность дьяхэ, полученная в результате мольбы о помощи хоть от кого-нибудь.
— Айон, ты… — хотел поинтересоваться майн Тинтр, но не стал лезть в душу ребенка, который отвернулся и спрятал в мой бок полыхающий ненавистью взгляд, ставший черным с алой радужкой, — не лезу, и даже не представляю, что тебе, мальчик, пришлось пережить, — произнес гном, поджав губы, пряча печаль в бороде, а сочувствующий взгляд в густых бровях.
О печальном прошлом дьяхэ тема больше не поднималась, лишь о том, чего нам всем ждать от указанного на карте места. Что там? Часть Копья, или же рунная связка, активирующая святую силу? Этого не знала даже Жрица. Оракул не дала точных ответов, лишь намеки да полуфразы, трактующиеся на разнообразный манер. Вот и приходится, опираясь на женскую логику идти по хлебным крошкам, разбросанными когда-то первыми Князьями Тьмы.
— Значит с рассветом, мы покидаем Хварн и держим путь в Зандр! — сказала Жрица, убирая карту в пространственный карман, — благодарю всех за участие в Турнире, а сира Риата за выигрыш, — легкий поклон с ее стороны, мой в ответ, и мы с Айоном, а также с Ильтиримом, покинули группу светлых первыми, ведь у нас есть что обсудить, для их ушей не предназначенное.
Переговоры решили провести в моей комнате. И как только за эльфом закрылась дверь, и им же была начертана на деревянной поверхности рунная связка «Тишины», в комнату, в специально раскрытое окно влетел Дриз, принимая свой истинный облик: черные волосы с челкой на бок, закрывающей отсутствующий глаз, в темном одеянии, с плащом и капюшоном, в походных ботинках и парными клинками с короткими лезвиями за спиной.
Весь его вид — это облик странствующего мечника, немного мага, готового прийти на помощь нуждающимся людям. На деле же он — шпион, как и я принимающий на различные амплуа, с легкостью вживаясь в роль. Тайны и загадки, скрывающиеся за семью печатями и коваными замками — хобби Дриза. Как и их раскрытие. А вот слежка за потенциальными противниками и врагами, постоянно тянущих свои загребущие лапы к его владениям, оправдываясь речами: Во имя Пресветлого! — его непосредственная обязанность. И первым делом, только вступив в комнату, Дриз доложил:
— Господин, рыбка клюнула на наживку…
15 глава «Дорогой слез выложен путь…»
Шадар
Почти весь путь до Зандра, в компании авантюристов, выдался спокойный, непринужденный, не обремененный неожиданностями и сюрпризами. Но вот Айону он давался тяжело. Эмоции его, до этого топи подобные, поднимались на поверхность вулканическими пузырями и опаляли темное, вот уже более ста лет сердце тоской и печалью, отражаясь в глазах витиеватой, ведущей в никуда тропой, готовой разломиться под ногами, утягивая вниз. Он был почти одного оттенка с гнетущим небом, готовым вот-вот обрушить водопад на наши головы.
— Айон, — моя рука ложиться на плечо мальчика, вздрогнувшего, как только я назвал его по имени, — может, ты вернешься в гильдию?
— Нет, Шэд. Я должен этот страх преодолеть. Сто лет прошло, а я все никак не могу забыть тот день… — криво улыбнулся дьяхэ, временно отгоняя наваждение, вызванное пасмурным небом и налетевшими с гор ветрами.
Айон — один из сильнейших и опаснейших темных созданий северного государства. Ему не страшны даже Непревзойденные звери, как моя Нарисса, дракон громового принца, или феникс Этиора. В списке Светлого Храма на уничтожение, он пятый, за его голову назначена баснословная награда с семью нолями, за которой гоняются его же подчиненные. Дьяхэ не ведом страх перед ликом Жрецов, будь они хоть трижды высшего уровня силы. Он не ведает поражения и всегда находит выход даже из патовой ситуации, а тут… хандра и тоска в глазах, полных печали и обиды.
— Не грусти, мальчик, — вмешалась в наш заглушенный заклинанием разговор Жрица, давая ему наставление: — отринь страх в твоей душе, дай золотому лучу света, дарованному благодатью Пресветлого, наполнить твою душу и указать путь!
Руки ее, как и всегда, сложены в молитвенном жесте, взгляд устремлен в серое, заволоченное тучами небо. Она чувствует его дыхание и слышит речи даже сквозь занавес дождя и раскаты грома. Чистая вера, но слепая, не видящая оттенков и полутонов, разделяющая все на черное и белое. А в этом и проблема. Истинный Светлый, а не воспитанный лишь на пении птиц, благоухании цветов и журчании горного родника, видит всё так, как оно есть, может различить оттенки и не разделяет всех по противоположным сторонам. Поэтому:
— Луч света,
