Читаем без скачивания Ярость Антея - Роман Глушков

– Как Ефремов выжил без своего защитного устройства и телохранителей? – спрашиваю я. Не хочется отвлекать спутницу в такой ответственный момент, но уж больно заинтриговали меня рассказанные ею последние новости.

– Тебе известно, что пятнадцать лет назад академик уже вступал в контакт с Душой Антея и находился под ее воздействием целые сутки? – осведомляется, в свою очередь, Ольга. Я киваю. – Этим он и объясняет, почему молчуны и «бешеное железо» его не тронули. Предполагает, что с тех пор на нем осталась некая метка, по которой наша нечисть и приняла Ефремова за своего.

– Занятно… И все-таки, что это за диковина такая – Поющий Бивень? – продолжаю допытываться я.

– Не то, чтобы по здешним меркам он тянул на чудо, но посмотреть действительно есть на что, – отвечает Кленовская, не отрывая взгляда от петляющей в дебрях дороги. – Растет эта огромная каменная хреновина неподалеку от площади Гарина-Михайловского, сразу за старым корпусом отеля «Новосибирск». И не просто растет, но еще и постоянно крутится. Медленно, примерно со скоростью часовой стрелки. В последний раз, когда я Бивень видела, он, наверное, метров под сто пятьдесят уже вымахал. Мы прозвали его так из-за формы, а Поющим – потому что он издает такие дребезжащие переливчатые звуки, похожие на… Не помнишь, как называется губная гармошка, на которой эскимосы играют?

– Варган, – подсказываю я.

– Да, он самый… Ладно, неважно. Если доберешься дотуда, сам услышишь пение этой колонны. Издалека его почти не слыхать, но рядом с Бивнем гул настолько сильный, что через полчаса голова начинает раскалываться. Такое ощущение, будто он тебе своей песней не уши третирует, а прямо в мозг тысячу сверл вкручивает. А вот нечисти вокруг Поющего Бивня практически нет, и кабы не постоянный шум, мы бы давно к вокзалу переселились.

– Странное совпадение, – замечаю я. – До спуска в «Кальдеру» Ефремов понятия не имел ни о каких бивнях. И собирался идти именно в тот район, поскольку считал, что в гипотетическом центре аномалии он обнаружит нечто крайне важное. Похоже, в этом своем прогнозе Лев Карлович не ошибся. А вот о «безумном железе» даже не догадывался.

– Да, академик признался нам, что допустил фатальную ошибку. Раньше он считал, что Mantus sapiens может вселяться лишь в живые организмы, а кибермодули и прочую электронную аппаратуру – только выводить из строя. Но то ли после предпоследнего контакта с человеком Душа Антея научилась новым фокусам, то ли в прошлый раз просто раскрыла нам не все свои таланты, однако сегодня мы имеем то, что имеем. За те две недели, что Ефремов провел в «Кальдере», он выявил следующую закономерность: разумная мантия способна подчинять себе все, что представляет собой самодостаточную жизнеспособную систему, обладающую центральным органом управления.

– Человеческий либо животный организм. Кибермодули и системы киберобеспечения зданий с их центральными процессорами и мультиоперационными блоками. Живое существо и его сложная искусственная модель… – Я в задумчивости стер пятнышко грязи с панели «Лендровера». – Хм, похоже, Mantus sapiens без разницы, во что или кого вселяться, лишь бы ее носитель мог вести полноценную борьбу за существование. Что ж, это многое объясняет. Но, к сожалению, не то обстоятельство, почему молчуны прекрасно себя чувствуют даже после двухмесячного голодания, а стотонный рельсоукладчик гоняется за мной, будучи отрезанным от линии электропередачи.

– Ефремов признался, что, окрестив свое открытие Душой Антея, он даже не подозревал, насколько точным окажется это определение, – говорит Ольга. – По одной из дюжины версий академика, возможно, разумная мантия – это совершенно новая разновидность души. Не в религиозном смысле, конечно, а в том, в каком представляют душу исследователи наподобие Льва Карловича… Для них она… как бы это попроще сформулировать…

– Двигатель жизни? – высказываю я свое предположение. – То, что побуждает сложнейший симбиоз живых клеток, то бишь любой многоклеточный организм, функционировать как единое целое и обеспечивать себе условия для комфортного существования, не вдаваясь в вопросы, какова цель его жизни.

Кленовская на миг отвлекается и, недоуменно изогнув бровь, глядит на меня так, словно я не помог ей сформулировать мысль, а состроил идиотскую рожу.

– Что? – в свою очередь спрашиваю я.

– Нет, ничего, – ухмыльнувшись, мотает головой Ольга и снова переключает взор на дорогу. – Просто приятно иметь дело с военным, которому не надо разжевывать подобные вещи… Так вот, возвращаясь к теме питания, без которого прекрасно обходятся носители Mantus sapiens, могу сказать лишь то, что своими ушами услышала недавно от Ефремова. Есть мнение, что Душа Антея – следующая ступень эволюции человеческой и животной души; Лев Карлович – не теолог и не склонен считать братьев наших меньших бездушными существами. Та душа, что заложена в нас, не может питать своей энергией собственную оболочку, поэтому мы вынуждены принимать пищу и содержать свои тела в комфорте. Разумная мантия избавляет нас от таких ограничений, заодно расширяя спектр своих потенциальных носителей и делая их более устойчивыми к внешним раздражителям…

– …А также напрочь лишает разума и человеческого облика, – мрачно заканчиваю я.

– Кто сказал, что носителями Души Антея должны стать непременно мы? – пожимает плечами Ольга. Похоже, за четыре дня общения с Ефремовым тот здорово промыл ей мозги своими теориями. А следующие трое суток одиночного разведрейда Кленовская, не иначе, только и делала, что раскладывала эти теории у себя в голове по полочкам. – Слышал когда-нибудь о том, что перед массовым вымиранием динозавров некоторые из них уже были разумными?

– Бред сивой кобылы! – категорично резюмирую я. – Амбициозные бездоказательные фантазии! Те нашумевшие скелеты игуанодонов с зажатыми в лапах камнями и палками, что были откопаны в Мексике полвека назад, – явная фальсификация.

– А вот Ефремов с тобой поспорил бы, – возражает спутница. – Он допускает, что динозавры вымерли как раз из-за того, что их тела и души, фигурально выражаясь, устарели и им на смену пришло новое поколение как душ, так и их материальных оболочек. Но перед тем, как случилось это эпохальное событие, новый тип души – той, которой сегодня обладаем мы, – был испытан на старых видах носителей. Так что Лев Карлович предполагает: в конце мелового периода некоторые динозавры действительно взяли в лапы палки и научились швырять камни. Причем не везде, а только в одном-единственном месте на Земле.

– В Мексике, что ли?

– Практически в точку. На побережье Мексиканского залива. Именно на его месте шестьдесят пять миллионов лет назад образовалась предыдущая «Кальдера». Со всеми вытекающими из ее образования последствиями.

– А я читал, будто этот залив – огромный кратер, оставленный метеоритом, который и погубил динозавров, – сказал я.

– Академик говорит, что такое тоже не исключено, – не спорит Ольга. – Но он склонен считать, что это могут быть и следы вторжения разумной мантии. А скелеты тех вооруженных палками игуанодонов – не что иное, как останки прообразов наших молчунов. Такие же оболочки, носившие в себе душу следующего поколения и защищавшие анклав Mantus sapiens на поверхности Земли.

– Ага, стало быть, агрессия молчунов и «бешеного железа» объясняется тем, что они всего-навсего запрограммированы защищать э-э-э… Поющий Бивень, что ли?

– Вполне возможно, – кивает спортсменка. – Согласись, пробное испытание любой новинки как раз и должно быть простым. Это уже потом, когда первая проверка успешно пройдена, следует повышение нагрузок и усложнение тестов. А поначалу – только посильная задача, без подвохов и заковырок. «Убей человека», – что может быть проще?

– Ну не знаю… – Я чешу в затылке. – Ефремов, конечно, мужик головастый, но конкретно эта его теория выглядит как-то чересчур нереально. Выходит, нас тоже ждет тотальное вымирание, так что ли? И какой же тогда разум придет нам на смену, если новая душа настолько самодостаточна и непривередлива, что ей по силам вселиться даже в кибертехнику? Это что, будет мир каких-нибудь железных киборгов?

– Если теория Льва Карловича и впрямь верна, боюсь, мы этого никогда не узнаем, – вздыхает Ольга. – Просто возьмем и однажды вымрем всем миром, как динозавры. Мало ли какой еще поганый сюрприз подкинет нам сила, способная резать земную кору как арбузную корку…

«Лендровер», урча мотором, переваливает через небольшое упавшее дерево, за которым обнаруживается заросшая травой грунтовка. Я с облегчением гляжу, как Ольга выворачивает руль, выводит джип на эту дорогу и прибавляет скорость. От езды по бездорожью на малой передаче мотор сильно нагрелся, и теперь в кабине стоит запах горячего масла вперемешку с выхлопными газами. Последние коварно просачиваются в щели не слишком герметичного салона, в котором, как выяснилось, даже не был предусмотрен кондиционер. По примеру спутницы я приоткрываю окно на дверце. Это немного ослабляет тошноту, вызываемую мерзким запахом бензиновой эры. Что ни говори, а все-таки хорошо, что она завершилась. Если столько смрада исходило в ту пору от одной машины, как же небось страдали наши предки, жившие в крупных городах и возле оживленных автомагистралей!