Читаем без скачивания Красавица и ее чудовище - Ева Никольская

Идиоты тугодумные! Звери, сцепившиеся из-за добычи. Не хочу быть ею… не хочу!

Я начала отчаянно вырываться, стараясь отбиться от обоих. На крики сил не было, зато дергалась и извивалась я не хуже синего чудика, который, судя по приближающемуся шипению, тоже полз сюда.

Резкий взмах руки, неожиданно скользкое препятствие и… обиженный вопль в награду (а нечего было на меня свои огромные глазищи выпучивать. Я же не вижу в таком состоянии, куда бью)! Очередное неосторожное движение – и мои ногти пропахали вытянутую морду рыжего, заставив его не менее обиженно зарычать (мало вам, голубчики, ох мало!). Снова принялась выкручиваться из объятий чудовищ, активно работая всеми конечностями, за которые монстры почему-то не стали хватать, вместо этого они дружно вцепились в мою талию. Пополам разодрать решили, верная догадка. А меня спрашивать кто будет? Я, между прочим, на такой радикальный раздел себя любимой согласия не давала! Нет, ну ладно черноглазый дурью мается, но мохнатый-то о чем думает?! Хотя… да… думать ему в этой ипостаси несвойственно. А жаль.

То ли болевые ощущения ослабили хватку «красавчиков», то ли налетевший коршуном пернатый монстр был слишком проворен, но в следующий миг я уже болталась в лапах фиолетовой «птички» с мордой Алекса, а в когтях валяющейся в кустах парочки скупыми трофеями остались: кусок моего ремня и рукав от многострадальной блузки.

Оригинальный способ раздевания! Стриптиз отдыхает.

Откуда-то снизу донесся веселый хохот Эссы. Ну надо же! Кто-то счастлив наблюдать наше маленькое представление под названием «переходящий приз». Меня тут тискает, разрывает и ворует друг у друга шайка крупногабаритных уродов, а голая нимфоманка верхом на человеке-пантере радостно хлопает в ладоши, крича снизу, чтобы я перестала дергаться и получила наконец ни с чем не сравнимое удовольствие.

Получу, непременно получу. Если выживу, то найду ее утром и с ни с чем не сравнимым удовольствием повыдираю ей все космы к чертовой матери!

Длинный язык прочертил влажную дорожку от моего плеча до уха, мазнул по мочке и смачно шлепнул по щеке. Я сжалась, ощутив чужое прикосновение к своей коже. До чего же противно!

– С-с-св-ффф-вежая, – выдохнул мне в лицо крылатый похититель, заставив испуганное сердце пропустить удар. А-а-а… караул! Этот не только эмоции выпьет, этот меня в прямом смысле слова сожрет, вон уже на вкус пробует. Да уж-ж-ж, «ни с чем не сравнимое удовольствие»! Ну почему? Почему я не осталась в той милой и, главное, пустой комнате с большими шкафами? Лучше бы терпела треп Лили. Я даже на ночь скрипичной музыки согласна, пусть и с фальшивой игрой, лишь бы не в жарких объятиях покрытой перьями образины расставаться со своей молодой жизнью. – Моя дев-ф-ф-ф-вушка, – со свистом провозгласил крылатый похититель, пролетев мимо разочарованно шипящей темно-синей физиономии, высунувшейся из травы.

Змееподобное существо заскользило следом и, странно изогнувшись, прыгнуло. Высоко так прыгнуло. Я едва инфаркт не заработала, когда передо мной как черт из табакерки появился извивающийся силуэт с дьявольской улыбкой тонких губ на заостренном лице цвета индиго. Кому-то явно следовало либо летать выше, либо трепаться меньше. А так нас опять стало трое. Не суть, что комбинация другая, я-то все равно очутилась в центре клубка. И клубок этот, вопреки частым взмахам сиреневых крыльев, неумолимо приближался к земле.

Вот теперь… точно раздавят! У-у-у-у, уроды!

Мне, как ни странно, снова повезло. Просто потому, что в самый последний момент перед тем, как стать прослойкой для «монстровидного бутерброда», меня «огненным потоком» снесло в сторону. Оставшиеся обниматься чудики что-то недовольно кряхтели нам вслед, невольно (а может, и сознательно) наминая друг другу бока и считая ребра. А у меня в ушах свистел ветер, лицо ласкало пламя, а над ухом раздавалось тяжелое дыхание. Н-да, намаялся, видать, красноглазый носиться по саду да ввязываться в драки. И все из-за непутевой невесты. Я уже собралась было мысленно покаяться, но пламя вокруг вдруг наполнилось рваными кусками черного тумана, и в голове моей вместо извинений зажглось одно-единственное словосочетание: «Замкнутый круг».

Они снова сцепились. Яростно и с удовольствием, будто разодрать друг друга было главной целью их жизни. Звери! Однозначно звери. Человеческого в этих существах ощущалось слишком мало, чтобы оно было значимым, и достаточно много, чтобы пугать невольных зрителей типа меня. Это жутко, когда в знакомых глазах нет ни единого проблеска разума. Только охотничий азарт и животный голод. Они дрались, словно псы за кость. Но на этот раз бедной «косточке» в моем изрядно изодранном обличье удалось выскользнуть из их лап без посторонней помощи и, не помня себя от радости, броситься к дежурному Хранителю. А тот, судя по его застывшей позе, в изумлении наблюдал за творящимися в саду безобразиями. Наблюдал, но не спешил вмешиваться. Вот сволочь! Убеждение в том, что Лили не зря на него катила бочку, росло и крепло с каждой секундой его бездействия. Меня тут разорвать на кусочки пытаются, а он даже спуститься с каменной плиты не соизволил. Гад красномордый!

И тем не менее я бежала к нему. Бежала, слыша за спиной грызню и рыки. Бежала, боясь обернуться, замешкаться, потерять из виду крылатую фигуру четэри, которая была сейчас единственным ориентиром для моего спасения из ада, в который я сдуру угодила. Ноги затекли, я их практически не ощущала, а в голове испуганной птицей билась одинокая мысль: «Успеть! Только бы успеть!» Казалось, что шею щекочет чье-то горячее дыхание, я отчетливо слышала тяжелые шаги и скрежет острых когтей, которые сливались в мрачную музыку, сопровождавшую цокот моих металлических набоек по каменным плитам аллеи. Мне бы и в голову никогда не пришло, что я умею с такой скоростью бегать. Тем более на каблуках.

– Ну же! – Голос Смерти резанул по ушам, отсекая все посторонние звуки, как реальные, так и надуманные. – Быстр-р-рее, малышка! – рявкнул рогатый Хранитель и призывно протянул ко мне руки.

Они пересекли границу мерцающего купола и вдруг прямо на моих глазах начали меняться: красная кожа пошла пузырями, постепенно становясь болотно-зеленой. Вздутые бугры начали лопаться, разбрызгивая во все стороны отвратительные струйки какой-то вязкой жижи. А и без того острые когти увеличившихся в размерах лап почернели и некрасиво загнулись.

Я замерла, не добежав пары десятков метров до рабочей зоны, и с ужасом уставилась на уродливые конечности существа, к которому так стремилась. Мужчина, поняв свою ошибку, резко отдернул назад руки, и они тут же приняли прежний вид. Но мне хватило и малой демонстрации, чтобы понять, насколько симпатичен оставшийся на поляне «зверинец» по сравнению со второй ипостасью мужа Лилигрим. Я вспомнила его призрачную Арэ, и где-то в глубине души с новой силой всколыхнулось сочувствие к ней. Глубоко… очень глубоко. Потому что шок от увиденного повлек за собой не только оцепенение тела, но и заторможенность мыслительных процессов.

– Ко мне, идиотка! – Приказ Смерти подействовал как затрещина. Щеку и правда обожгло. Я даже головой тряхнула, избавляясь от этого неприятного ощущения. – Бегом!!! – скомандовал четэри, и мои ноги сорвались с места, независимо от желаний разума.

Мимо смазанной стрелой пролетела молния, вырвавшаяся из ладони Хранителя. Не прошло и секунды, как сзади послышался крик боли, переходящий в рык разъяренного зверя. Значит, почти нагнали. А я и не заметила. Еще одна вспышка, и светящаяся лента ударила по очередному соискателю моей бедной шкурки.

«Он мне помогает, – легла бальзамом на растревоженную душу мысль, – все-таки помогает».

Отвращение сменилось благодарностью с горчинкой стыда за собственную трусость, и я, собрав остатки сил, ускорила движение.

Не хватило всего нескольких шагов, чтобы добежать до каменных ступеней и влететь в раскрытые объятия Четвертого Хранителя. Аллея под моими ногами вдруг качнулась и вздыбилась, словно спина гигантского ящера, она подкинула меня в воздух, как бадминтонная ракетка – волан, затем легко подтолкнула зависшее в нелепой позе тело, но не вперед, где ждал меня Смерть, а вправо. Пролетев кубарем над зеркальной поверхностью одного из семи колодцев, я с высоты метров трех-четырех рухнула в другой. И, стремительно погружаясь в прозрачную с виду воду, с ужасом осознала, что непонятная среда, в которую пришлось нырнуть, не имеет ничего общего ни с водой, ни с какой-либо другой жидкостью, зато напрямую связана с теми невидимыми нитями, которые прошили мое тело в зале Перехода.

Вокруг плыли какие-то незнакомые образы. Невнятные, пугающие. Меня словно разрывало изнутри, выкручивая суставы и кромсая плоть. Я кричала, но голоса не было. Я захлебывалась слезами, но не чувствовала на своих щеках воды. Я, словно сломанная кукла, извивалась в пространстве, неестественно выгибая руки и запрокидывая назад сведенное спазмом лицо. Мое левое запястье горело адским пламенем, будто кто-то изнутри выжигал на его поверхности символ Карнаэла. Жуткая боль медленно утопала в заботливых объятиях бессознательного, в которое я так жаждала погрузиться, но что-то мешало. Это что-то электрическими разрядами било в районе лопаток, взрывало кожу и ломало кости. Сквозь хаос эмоций, сквозь шок и ужас я вдруг поняла, что у меня растут крылья. Поняла и канула с головой в спасительный мрак.