Читаем без скачивания Евангелие от Люцифера - Пол Кристофер

— Хочешь поесть? — наконец спросил Хилтс.

Он сидел у прохода, предоставив Финн место у окна.

— Нет, спасибо.

— Выпить?

— Нет, не хочется, — сказал Финн, покачав головой. — Может быть, потом.

— Ага, может быть, потом, — неловко повторил Хилтс.

Прошло еще несколько минут.

— Что ты на самом деле знаешь об этом Симпсоне? — заговорил он снова.

— Немного, — ответила девушка. — Он пришел в мой номер в Каире. Сказал, что знал моего отца. Предостерег меня насчет Адамсона. — Она помолчала. — Он говорит, что знал Вергадору еще в старые времена.

Она опять замолчала. Поезд начал покачиваться и слегка вибрировать, когда они выехали на открытую местность и скорость стала резко возрастать.

— Но главное, я знаю, что прошлой ночью он выручил нас из большой беды. А сегодня устроил нам паспорта. Нам самим было бы их не раздобыть.

— Вроде как ангел-хранитель?

— Не знаю.

— Ты задумывалась над тем, зачем ему это надо?

— Да.

— И?

— Я не могу дать тебе ответ, потому что не знаю. Я знаю лишь то, что он сделал для нас на данный момент.

Хилтс умолк. Он уставился на полосатую ткань и крышку откидного столика на спинке впередистоящего сиденья.

— А бывает у тебя так, что ты смотришь телевизор или читаешь книгу и доходишь до места, где останавливаешься и спрашиваешь себя — а почему бы героям просто не обратиться в полицию?

— Конечно, — ответила Финн. — Это как в фильме ужасов, когда девушка спускается в темный подвал и все, кроме нее, знают, что она должна повернуться и бежать.

— Ага, но поступи она так, на этом бы фильм и закончился, — согласился Хилтс. — Вот и мы находимся в такой ситуации. На том самом месте, где фильм должен закончиться, потому что, будь у нас хоть какие-то мозги, нам бы следовало бежать прямиком к копам.

— Но мы не можем. Нас разыскивают за убийство Вергадоры.

— А наш ангел-хранитель, твой друг мистер Симпсон, все время появляется вовремя и помогает нам убежать от копов.

— К чему ты клонишь?

— Он не дает фильму закончиться.

— И что?

— Зачем? — спросил Хилтс. — Если только он не хочет, чтобы мы продолжали поиски Дево. — Фотограф помолчал и добавил: — Или если нас не ведут в какую-то ловушку.

— Эта мысль приходила в голову и мне, — огорченно призналась Финн. — Но что же нам теперь делать?

— У меня не идет из головы история, которую он рассказал нам сегодня, в саду у Лиама Пикса. История о Дево.

— А что в ней такого?

— Ты веришь в нее?

— Не знаю. Как раз это я пока и пытаюсь понять.

ГЛАВА 26

Пока они ждали, а Пикс создавал их новые личности, Симпсон рассказал им о своих отношениях с исчезнувшим монахом и человеком, который годами охотился за ним, Абрамо Вергадорой.

По словам Симпсона, Хилтс был прав, Вергадора был не только сайянимом израильской разведки — в свое время, еще до возникновения Израиля, он стоял у истоков создания сионистских спецслужб. Симпсон познакомился с итальянским евреем в конце тридцатых годов в Кембридже, где Вергадора изучал антропологию и археологию под руководством Луиса Кларка и Томаса Летбриджа, который был куратором отдела англосаксонских древностей в Музее археологии Кембриджа. В начале войны Вергадора предпочел не возвращаться в Италию, где подвергся бы преследованиям со стороны режима Муссолини, а поступить на службу в британскую разведку в Швейцарии. В конце концов он вступил в так называемую «Еврейскую бригаду», члены которой, немецкие евреи, ближе к концу войны внедрялись в Германию, где организовывали отряды Сопротивления или шпионили в интересах антигитлеровской коалиции. Благодаря своей осведомленности он вышел на Историю Дево и Педрацци, а также узнал, что после исчезновения Педрацци в Ливийской пустыне Дево побывал в Венозе, искал что-то в старых катакомбах, а потом скрылся снова, на сей раз в Америку. Каким-то образом, возможно с помощью старых друзей из Ватикана, ему удалось поменять свое имя, он сделался Питером Деверо и всплыл на поверхность как ассистент хранителя Музея античности Уилкокса в университете Канзаса в Лоуренсе.

— Довольно туманно, — прокомментировал Хилтс.

— Может, и туманно, зато все согласуется, — ответил Симпсон, откусывая маленький кусочек багета, намазанного свежевзбитым маслом и паштетом из гусиной печени. — В этом музее хранятся исключительно греческие и римские древности, в том числе одна из самых лучших коллекций римских монет и медальонов. Вроде того, что вы нашли у Педрацци.

Долгие годы Дево-Деверо, работая в университетском музее, держался тише воды ниже травы, но, как считал Вергадора, не забросил свои исследования, сохранил и связи со школой в Иерусалиме. По мнению Вергадоры (и Симпсон был с ним согласен), школа эта представляла собой не просто институт библейской археологии, но также с самого своего основания являлась наблюдательным постом Ватикана в этой хронически неспокойной части мира.

Согласно информации, тайно собранной его друзьями в Моссаде, Вергадора выяснил, где и под каким именем скрывался Дево. Кроме того (во всяком случае, так следовало из рассказа Симпсона), Вергадора выяснил, что археолог Ватикана совершил открытие огромного религиозного и исторического значения: обнаружил так называемое Евангелие от Люцифера, написанное самим Христом после распятия на кресте. В этом Евангелии, иногда именуемом Исповедью Христа, рассказывалось о том, что место Христа в Гефсиманском саду занял его брат Иаков и именно он был «выдан» Иудой римским солдатам, которые явились арестовать его, понятия не имея о том, как выглядит Иисус.

Христос с помощью нескольких недавно обращенных римлян скрылся в Ливийской пустыне, где прожил долгую жизнь в качестве монаха-отшельника. В конечном счете его история переплелась с легендами о пропавших легионах и стала частью тайной традиции, сохранявшейся так называемыми арианскими защитниками, голубоглазыми, светловолосыми рыцарями ордена Святого Себастьяна. Разумеется, это подрывает фундаментальные основы католической церкви да и христианства в целом, а столь мощный удар по основным догматам чреват колоссальными последствиями. Судьба причудливо распорядилась так, что свое открытие, имеющее отношение к зарождению христианства, Дево-Деверо совершил в Соединенных Штатах. По его мнению, списки Евангелия были перевезены первыми его исследователями, тамплиерами, за океан, в дебри Северной Америки, где сохранялись в тайне, может быть, вместе с величайшим сокровищем из всех существующих — мощами самого Иисуса Христа. Миф это или реальность, но в любом случае тут было над чем задуматься.

Открытие Дево-Деверо в конечном счете повлекло за собой договоренность о встрече, но на нейтральной почве. Бывший ватиканский историк превосходно понимал, что его информация и его доказательства столь же ценны, сколь и опасны. Встреча должна была состояться в Нассау на Багамах, куда обе стороны могли без труда прибыть на борту французского пассажирского лайнера «Иль-де-Франс», ныне переименованного в «Звезду Акосты». Дево предстояло встретиться с ученым епископом по имени Август Принцип из папского Института библейских исследований в Риме. К сожалению, вскоре После отплытия с Багамских островов на борту возник пожар и корабль затонул. Бывший священник и епископ Принцип погибли, унеся с собой в глубины океана тайну Евангелия от Люцифера. Факты, связанные с этой историей, проверяли сначала Вергадора, а потом Симпсон — и оба признали многое бесспорным: действительно имел место трехсторонний обмен шифрованной корреспонденцией между школой в Иерусалиме, секретариатом Ватикана и человеком, которого в Лоуренсе, штат Канзас, знали как Питера Деверо, и «Звезда Акосты» действительно затонула где-то в Карибском море в четверг, 8 сентября 1960 года, в 11.22 пополудни, причем человек по имени Питер Деверо числился в списке пассажиров.

На этом все и закончилось. История, которая началась в горячих песках Ливийской пустыни, обрела последнюю главу в сине-зеленых водах Карибского моря: путешествие длиною в две тысячи лет и в четыре тысячи миль. И весь этот путь, как многие пути, которыми шествовали сопричастные словам и деяниям богов, был обильно орошен кровью и виновных, и невинных.

Остальная часть дороги из Лиона в Париж прошла без происшествий. Поезд прибыл на лионский вокзал точно по расписанию, и безупречно вежливый парижский таксист провез их через город к Пти-Пон, переправил с острова Сите на левый берег и высадил перед пятиэтажным отелем «Нормандия» на рю де ла Гашетт, узкой, неприметной улочке рядом с площадью Сен-Мишель, где все выглядело так, будто не особо изменилось со времени Наполеона или, по крайней мере, с тех пор, как немецкие солдаты, получив отпуск в Город света, бродили по длинному кварталу в поисках местного колорита. Здесь находились мясные магазины, булочные, табачная лавка, два других отеля того же класса, что и «Нормандия», место, где продавали ортопедические принадлежности, и множество других мелких заведений, какие можно встретить в любом квартале. В кафе «Сен-Мишель» на углу они подкрепились, запив приличный обед бутылочкой дешевого вина, а потом, измотанные, разошлись по своим комнатам. На следующее утро с помощью телефонного справочника и карты они выяснили, что канадское посольство на авеню Монтень находится на приемлемом расстоянии и до него можно дойти пешком. Путь их под лучами утреннего солнца пролегал по мосту Инвалидов через Сену, к Елисейским полям и дипломатическому кварталу близ авеню Фош. Посольство оказалось скромным ансамблем из трех зданий эпохи Наполеона III на приятной, обсаженной деревьями улице, и возле него, во всяком случае на виду, не маячили обряженные в красные мундиры сотрудники Королевской конной полиции.