Читаем без скачивания Небо Атлантиды (Операция «Форс-мажор») - Антон Первушин

Первым информацию о происшествии получил подполковник (пулкининкас лейтенантас) Дариас Баранаускас – представитель литовского министерства национальной обороны в Эстонии. Сидя в своём кабинете в литовском посольстве в Таллинне, он перебирал бумаги, связанные с подготовкой к масштабным учениям НАТО в Балтийском регионе, когда пронзительно заверещал телефон прямой связи с посольством Финляндии. Военный атташе Марко Экстрём, который вполне официально курировал своего коллегу из Литвы, вежливо поинтересовался, знает ли тот о «пиратском нападении» истребителей ВВС Российской Федерации на самолёт немецкой авиакомпании «Люфтганза», совершавший перелёт из Варшавы в Таллинн. Баранаускас поинтересовался источником этих необычных (если не сказать, сенсационных) сведений. Подполковник Экстрём ответил уклончиво, сославшись на данные местного радиоперехвата. Баранаускас поблагодарил, попрощался, а, положив трубку, тут же схватился за аппарат связи со штаб-квартирой Министерства обороны в Вильнюсе.

Примерно в то же самое время сообщение о группе из четырёх самолётов, на большой скорости вошедших в воздушное пространство Литвы в районе приграничного латвийского города Скайсткалне поступило в Центр управления полётами и наблюдения за воздушным пространством литовских ВВС, расположенном в приземистом красном здании на улице Пярлоёс, что в городе Каунасе. Эту информацию начальник Центра, подполковник Эдмундас Адоминас, получил по кодированной линии от оператора радиолокационного поста, сидящего в бункере в Рокае. Поскольку командующий военно-воздушными силами Вягялявичус был в отлучке, то, взвесив все «за» и «против», Адоминас попытался дозвониться до самого министра обороны или хотя бы до его заместителя, но у тех было занято, и тогда Адоминас, не чинясь, связался с начальником Штаба обороны, являющегося литовским аналогом американского Комитета начальников штабов.

Темперамент высокого накала, присущий большинству литовцев, накладывает свой отпечаток на манеру вести диалог. Литовцы могут битый час обсуждать на повышенных тонах простейшую проблему и, только доведя друг друга до полного изнеможения, принимаются за дело. Посему разговор двух старших офицеров – подполковника Адоминаса и полковника (пулкининкаса) Виталиюса Вайкшнораса, занимавшего должность начальника Штаба обороны, – вылился в пятнадцатиминутное препирательство по вопросу, кому следует взять на себя ответственность за принятие решений в этой нестандартной ситуации. Спор ещё только набирал обороты, когда с поста радиолокационного наблюдения сообщили, что все четыре цели почти одновременно пропали с экранов радаров.

Тут же на столе полковника Вайкшнораса затрезвонил телефон президентской связи, и сам президент Валдус Адамкус приказал собрать начальников штабов на экстренное совещание в кризисном центре Министерства обороны. Тут уж было не до выяснения отношений и согласования позиций – пришлось пожелать Адоминасу всех благ и переключиться на селектор. Ещё двадцать драгоценных минут ушли на сбор начальников штабов, которые, слава Богу, находились на своих местах – период отпусков закончился. В итоге полковник Вайкшнорас явился в кризисный центр одним из последних, но испытал удовлетворение, увидев, что все его подчинённые уже в креслах, за терминалами.

Помимо начальников штабов на закрытом экстренном заседании присутствовали: президент Адамкус, министр обороны Станкявичус и командующий вооружёнными силами бригадный генерал (бригадос гяняролас) Йонас Кронкайтис – человек легендарной судьбы, который единственный из всех присутствующих понюхал настоящего пороха в джунглях Вьетнама, заработав немало боевых орденов и дослужившись до чина полковника американской армии. Последним в кризисный центр вошёл глава Департамента госбезопасности Мячис Лауинкус. Секретарь закрыл за ним дверь, и совещание началось.

– Господа, – обратился президент к присутствующим, – как мне только что сообщили, произошёл весьма неприятный инцидент, который может иметь самые серьёзные последствия для национальной безопасности Литовской республики. Нам пока ещё не известно, почему это произошло и кто понесёт ответственность за кризис, однако уже сейчас мы с вами должны выработать план действий на случай непредвиденного развития ситуации…

Президент Адамкус был в своё репертуаре: заявить, что необходимо выработать план действий на случай «непредвиденного развития ситуации», мог только человек, ничего не понимающий в оперативном планировании, однако как раз Адамкуса в этом упрекнуть было нельзя, а значит, он сознательно «мутил воду», подстраховываясь на будущее.

– …Информация, которой мы располагаем на данный момент, такова. Три российских истребителя, взлетев с территории Калининградской области, атаковали самолёт немецкой авиакомпании «Люфтганза», совершавший рейс в Таллинн. Произошло это над территорией Латвии, однако в результате боя все четыре самолёта пересекли границу и вошли в наше воздушное пространство. Где они сейчас находятся, я вам сказать не могу. Возможно, кто-то из вас сумеет пополнить эту информацию. Прошу вас…

В кризисном центре собрались самые выдержанные и немногословные из литовцев, но и они загалдели все разом, пытаясь раньше остальных сообщить президенту «жизненно важные» сведения. Только командующий вооружёнными силами скупо улыбался и помалкивал, здраво полагая, что когда он понадобится, президент лично предоставит ему возможность высказаться.

Пришлось самому Адамкусу устанавливать порядок:

– Говорите вы, господин полковник, – выбрал он из галдящей публики начальника Штаба обороны.

– Спасибо, господин президент, – поблагодарил Вайкшнорас. – Согласно докладу Центра наблюдения за воздушным пространством, а точнее его начальника, подполковника Эдмундаса Адоминаса, самолёты противника – если позволите, я буду называть их так – исчезли с радаров в районе Каунаса. Возможно, они сбили друг друга. Возможно, они благополучно приземлились. В любом случае в район Каунаса необходимо выслать поисковую партию на вертолётах. Также необходимо организовать поисковую работу на земле. Для этого я предлагаю задействовать курсантов Военной Академии для младшего командного состава в Каунасе.

– Это совершенно невозможно! – тут же заявил министр обороны. – Сейчас середина августа. Большинство курсантов находятся по домам. Для того, чтобы вызвать их в Академию, придётся объявить чрезвычайное положение. Разве мы готовы объявить чрезвычайное положение? – спросил Станкявичус и обвёл начальников штабов подозрительным взглядом. – Нет, мы не готовы объявить чрезвычайное положение! Если же вы считаете, что пора объявлять чрезвычайное положение, то я вам скажу на это так: народ Литвы не поймёт введения чрезвычайного положения. Народ Литвы спросит нас: как вы могли допустить, чтобы в нашей демократической стране ввели чрезвычайное положение? А что мы скажем ему в ответ? Мы скажем: мы объявили чрезвычайное положение, потому что нам показалось, будто бы в Литве возникла угроза национальной безопасности. Но оправдает ли это нас в глазах народа? Нет! Я считаю, что…

Президент поднял ладонь, призывая министра обороны замолчать. Тот немедленно остановил словоизвержение, однако всем своим видом дал понять, что не закончил и только ждёт возможности, чтобы добавить «пару слов» к сказанному.

– А что думает по этому поводу господин бригадный генерал? – спросил Адамкус у командующего вооружёнными силами.

Йонас Кронкайтис кашлянул в кулак и ответил с заметным акцентом, но тщательно подбирая слова:

– Привлекать курсантов – значит, потерять время. Мы должны действовать быстро и решительно. Пусть полковник Вайкшнорас прямо сейчас свяжется с командиром Второй авиабазы майором Масколиунасом и прикажет ему выслать два вертолёта «Ми-8» в район Каунаса – насколько я помню, поисково-спасательная группа Второй авиабазы находится на круглосуточном дежурстве и вылетит по первому требованию. Далее. По обнаружении самолётов противника или их останков, они должны будут определить их координаты, дать целеуказание и без посадки вернуться на базу. Пока идёт поиск, мы поднимем по сигналу «тревога» моторизованный пехотный батальон «Grand Duke Algirdas», расквартированный в Рукла, и направим его в район посадки или падения самолётов противника. Район следует оцепить и эвакуировать оттуда всех гражданских лиц. Затем, в зависимости от ситуации, мы примем окончательное решение.

– Какое же это может быть решение? – настороженно поинтересовался президент.

Бригадный генерал снова кашлянул и посмотрел исподлобья.

– Мы можем овладеть самолётами противника, – сказал он, – а можем уничтожить их. Это коллегиальное решение, и я пока не знаю, какой из вариантов мы примем за основу дальнейших действий.