Читаем без скачивания Варнак. Северный путь (СИ) - Зимин Николай

За его плечами угадывались еще семь клеток и в каждой кто-то сидел. Пещера терялась высокими сводами в темноте, на каменном полу расположился целый стан зеленых пещерников, высились палатки, из которых курился легкий дымок. У вытоптанного кострища в трех шагах от меня кружился у потухшего огня дикарь с мерзкой маской на лице, колотил в бубен и истошно завывал. Всю эту фантасмагорию освещали зеленоватым светом гнилушки, в изобилии растущие на стенах.

— Ты кто еще такой? — Я с кряхтением выпрямился, шевельнул невидимую цепь. Топор ощущался где-то наверху. — С какой стати напали?

— Заткнись! — Новый удар пресек мои вопросы. — И слушай.

Я скривился и сел. Шевельнул пальцами и незримая цепь заструилась, щекоча запястье, подтягивая топор по извилистым коридорам.

— Ты взят в плен великим пещерным народом! Имя нам — племя Рога!

Я промолчал, хотя желание прокомментировать было огромным.

— Будешь верно служить, добывать грибы в пещерах, пасти скот и защищать его от ур-шугов, царствующих в нижних коридорах. За это тебе — больше сена для лежанки и двойная порция помоев.

Я настолько растерялся от таких великолепных перспектив, что даже не смог выразить словами всю гамму чувств. Дикарь явно принял обалделое выражение моего лица за смирение и принялся с вдохновением описывать все прелести рабской доли. По его словам выходило, что быть рабом его племени просто предел мечтаний мягкотелого человека с поверхности, а так же величайшая честь и вообще он крайне удивлен, что я до сих пор не облобызал его копыта и не рвусь пасти скот на самых опасных участках.

— Пошел в задницу, — проникновенно ответил я, когда склизкая лапа протянула в клетку ошейник. — Да сожрет тебя великий Ктулху!

Дикари в пещере заволновались, увидев скользящий на невидимой цепи топор. Лезвие глухо лязгнуло и скрежетнуло, протискиваясь сквозь решетку.

— Кто сожрет? — тугодумно спросил дикарь. — Не пони…

Топор скользнул и устроился в руке, я с оттяжкой снес протянутую конечность пещерника, рубанул по засову, разнеся в щепки вместе с замком, выскочил и обезглавил визжащего от боли единорога. Навстречу кинулось все племя, с тридцать татуированных образин. Они вопили, потрясали копьями и топали так, что сверху сыпались мелкие камешки. Я активировал невидимость, отпрыгнул подальше освобождая место для цепи, раскрутил топор и пустил черное лезвие по широкой дуге.

Схватка заняла минут десять. Дикари, привычные колоть копьями в тесноте, да ловить беспечных путников силками, понятия не имели о метательных навыках, строе или иных тактических маневрах. Они тупо лезли под острое лезвие толпой, мешая друг другу. Топор с хрустом ломал черепа, дробил кости, расчленял, а я, проредив популяцию зеленых, втянул цепь и в ближнем бою объяснил, кто тут раб, а кто нет. С учетом боевой подготовки единорогов и полном отсутствии доспехов понимание в этих вопросах было достигнуто в рекордно короткие сроки.

Оставшиеся в живых дикари оценили мою сноровку и жажду восстановить справедливость. И через секунду обгоняя друг друга резво отступили в тоннель. Я, еще не отошедший от горячки боя, ринулся следом. Через полчаса блужданий я вернулся в пещеру. Догнал я только троих и то в первые минуты, остальные же растворились в отнорках и только истошный удаляющийся визг указывал направление их бегства. Все остальное время я бродил по коридорам, заблудившись напрочь, и лишь наткнувшись на кровавые следы, смог вернуться обратно к месту пленения.

В пещере валялись посеченные тела, догорало несколько шатров. В клетках кто-то шебуршился и тихо звал на помощь.

— Так, граждане, — я пошел к клеткам помахивая топором, — сейчас будем вызволять!

Запоры трещали, разбиваемые вдребезги. За спиной столпились пятеро эльфов, хоббит, два гнома и зверолюд. У последней клетки я замер в нерешительности. Сквозь массивные прутья меня тяжелым взглядом буравил паук размером с автомобиль. Массивное брюхо царапало стенки клетки шипастым хитином, с холицеров капала зеленая пенящаяся жидкость, а педипальпы нехорошо подрагивали. Выглядел он кошмарно и пугал даже будучи в заточении — столько ярости и мощи виделись в каждом движении членистоногого.

— Не выпускай его, герой! — взмолились за спиной. — Это ужас лесных земель. Солдат Серой королевы. Он всех убьет.

Паук яростно зашипел на говорившего эльфа и тут же в голове глухо прогремели слова.

— Отпусти, человек.

Телепат какой-то, догадался я. Скрежетание каким-то образом перестраивалось в понятные мне слова.

— Как тебя поймали? — поинтересовался я, с сомнением глядя на засов. — Ты же их племя в секунду покрошил бы.

— Больной. Взяли сонным. Слабым. Трусы.

— Есть мнение, — я ткнул пальцем в спасенных, — что ты выразишь благодарность не так, как надо.

— Тупой эльф врет. Он мясо. Ты служишь Серой королеве. Не обману.

— С чего ты взял? Знать не знаю никаких королев.

— Плетущий боль. У тебя топор. Я повинуюсь.

Я другими глазами посмотрел на оружие. Темный полумесяц все так же ухватисто лежал в руке, был с виду брутален и красив, но вот ничего особенного пока не проявлял. Немного посомневавшись, я понадеялся на камень воскрешения, рубанул по засову и отступил в сторону. Спасенные неписи загомонили и сгрудились у горящего шатра, похватав с трупов оружие.

Паук зашипел, выпростал тело из клетки, поднялся на задних лапах и огласил пещеры победным злобным стрекотанием.

— Иди, — дрогнувшим голосом велел я, выставив топор, — не трогай этих.

— Благо…дарность. Вот. Я передам Вожакам, что топор нашел хозяина. Эльфов надо съесть. Съедим?

— В другой раз, — я покосился на окрысившихся эльфов, — в другой раз.

В «благо» и «дарность» паука я не то чтобы не поверил, но здорово напрягся, когда он закрутился волчком, исполняя странный танец. Потом когтистая конечность нырнула в складку на спине и извлекла темное чешуйчатое яйцо размером с дыню.

— Это что? — не понял я.

— Благо…дарность. Найди Повелительницу. Освободи ее.

— Но…

Паук не стал дожидаться ответа. Неуловимо быстро метнулся к стене и унесся вверх, шустрый, как молния. Неписи загомонили, особенно подозрительно смотрели на меня эльфы. Уловили мыслеречь эльфийской магией? Или разобрали что-то в стрекотании? Я сплюнул в их сторону, подхватил с пола яйцо.

Яйцо ледяной виверны.

Легендарный ездовой питомец.

Для активации дайте питомцу имя.

Особенности:

50 уровень — стремительный полет, пожирание, перевозка хозяина.

100 уровень — навык «Ветер смерти». Доступен один пассажир для перевозки.

Можно продать, обменять, подарить.

— Ни хрена себе! — восхищенно выдохнул я, пряча ценную находку в инвентарь. — Вот поперло!

— Во славу Зеленой Дубравы!

Я успел обернуться, увидел торжествующий оскал на эльфячьей морде и тут же три копья пробили трофейный нагрудник, унося меня в страну вечной охоты.

— Ах ты лицемерный ушастый урод! — прорычал я, воскреснув через десять минут у своего кокона. — Доберусь я до твоих Дубрав.

Отвечать, естественно, мне никто не стал. Пленники, отблагодарив меня таким подлым образом, покинули пещеру. Я подобрал вещи, оделся и достал яйцо.

— Нарекаю тебя Алиской! — торжественно провозгласил я. — Сей разумное, доброе, вечное, жри, кого скажу.

Яйцо подпрыгнуло.

Поздравляем. Вы стали четыреста третьим обладателем легендарного питомца. +1 к Удаче.

— Отвали! — системное сообщение покорно скрылось, а я наблюдал за чудом рождения.

Яйцо покрылось трещинами, изнутри кто-то долбил скорлупу словно мелким долотом. Наконец, скорлупа подалась, яйцо раскололось на части и в луже вонючей слизи перед моими глазами предстала та самая ледяная виверна нулевого уровня, размером с мелкую летучую мышь.

— Не внушаешь, — сурово произнес я, — но похожа, ага. Угадал с имечком.

Виверна напоминала дракона, но только была рукокрылой. Окрас живота белый, постепенно темнел по бокам, а спина и голова были угольно черными. Длинный хвост оканчивался граненым костяным шипом. Вытянутая морда распахнулась, демонстрируя пасть, набитую крохотными иголками зубов. Я протянул руку и виверна шустро заползла мне на плечо. Я пощекотал белоснежное пузо, она потерлось о мое ухо и диалог был налажен.