Читаем без скачивания Принц фальшивых героев - Владимир Брайт

Все это было скверно, потому что Гарх был занят продвижением вперед, разбираясь с конкурентами там, «на верхнем этаже», и просто физически не мог одновременно отражать атаки во всех направлениях. Поэтому контролировать положение внизу, судя по всему, должен был я.

Невзирая на ужасную рану, нападавший собрался повторить попытку, но, наученный горьким опытом, целился он теперь не в ноги, а в корпус, в защите которого после столкновений с волшебным молотом сома образовалось достаточно слабых мест. Но в последнее мгновение что-то все же сработало в моем сознании. Чисто инстинктивно выкинув руку вперед, даже не отдавая себе отчета в своих действиях, я нажал на скрытую кнопку. Буме...

Промахнуться с такого расстояния не смог бы даже такой никудышный стрелок, как я. Глухо щелкнула спусковая пружина, и миниатюрный арбалетный болт пронзил нападавшего. От резкого удара его голова запрокинулась назад, обмякшее тело, повинуясь инерции, завалилось на спину и тяжело рухнуло на обильно политые кровью доски. Наверное, он так и не понял, с какой стороны пришла старуха с косой, потому что увидеть мое оружие, искусно спрятанное в рукаве, заранее не зная, что оно там есть, было нелегко. Что ни говори, а старина Антопц знал свое дело. Зато напарник убитого, находившийся неподалеку, был слишком хорошо натаскан в военном ремесле, чтобы не понять, кто, откуда и из чего стрелял. Ответ не заставил себя долго ждать, и раскаленная стрела вонзилась в мою ногу, навылет пробив мягкие ткани, так что зазубренный наконечник вышел с противоположной стороны. По натянутым как струны нервам пронесся чудовищный разряд боли и со всего размаха ударил в мозг, чуть было не вызвав короткое замыкание.

— Ах ты, сволочь..................!!! —выплюнул я в пространство поток страшных ругательств, с огромным трудом превозмогая нечеловеческую боль и балансируя на грани сознания.— Ну, подожди же, сладенький!

В этом мире, пожалуй, всем, кроме меня, было прекрасно известно, что убить одного из толде-нов означало собственноручно подписать себе смертный приговор. Смерть члена клана никогда и никому не прощалась. Даже если каким-то чудом убийце удавалось скрыться с места преступления, все равно рано или поздно его находили и жестоко казнили — жестоко даже по местным понятиям. Поэтому, уверен: если бы по контракту я не нужен был им живым, та проклятая стрела попала бы не в ногу, а в живот.

Но в тот момент, даже если бы я и знал об этом, вряд ли моя душа исполнилась бы благодарностью к существу, которое разворотило мою конечность.

Дикий крик все еще рвался из моих измученных болью легких, когда в мозг ударила вторая волна боли, которая чуть было не свела меня с ума. Причем на этот раз — окончательно. На какое-то мгновение я отключился, но и этот обморок быстро прошел, после того как еще уже третья стрела пробила мою ногу.

Он прекрасно знал что делал, этот.........убийца. Чтобы выжить, мы должны были бежать и как можно быстрее. Наш единственный шанс заключался именно в этом — раствориться в пространстве, оставив за своей спиной как можно больше трупов преследователей. Гарх в бою был почти богом — но только почти. И противостоять толде-нам, имея на руках покалеченного человека, которого нужно живым вынести с поля боя, успевая еще и отбиваться,— такое даже для Гарха было невыполнимой задачей.

Если до этого момента я наивно полагал, что бы ни произошло, хуже быть уже не может, то после второй стрелы я понял, что сей тезис не выдерживает никакой критики.

Теперь я уже не кричал — теперь я захлебывался криком. В голове не осталось ничего, кроме огромного сгустка боли, заполнившего все вокруг, и только каким-то чудом из глубин покореженного сознания пробилась на поверхность спасительная мысль о сублиматоре жизненной энергии, которым снабдил нас черный колдун, отправляя в это увлекательное путешествие.

Наверное, это и был как раз тот самый случай, когда нужно было воспользоваться снадобьем Антопца. Хранить его для другого, «более подходящего» момента не имело смысла, потому что шанс применить его в дальнейшем мог и не представиться: все могло бесславно закончиться прямо здесь и сейчас.

Находясь на грани очередного обморока, я начал судорожно шарить по отделениям пояса. Как обычно, мне попадалось все, кроме того, что нужно...

— Очень жаль, но аспирин обещали завезти только через пару недель. Впрочем, не отчаивайтесь: как раз сейчас у меня есть неплохое средство от запоров,— с располагающей улыбкой и неподдельной заботой в голосе произнес симпатичный аптекарь.

Он полагал себя знатоком человеческих душ (впрочем, безо всяких на то оснований), кроме того, он думал, что является заправским остряком и непревзойденным психологом. Но на этот раз он ошибся всерьез и окончательно. У посетителя было ОЧЕНЬ скверное настроение, и, что особенно важно — пистолет ОЧЕНЬ большого и совершенно не располагающего к дружбе калибра...

Я уже почти отчаялся, когда в разорванном болью сознании промелькнуло воспоминание о самом последнем отделе пояса, куда я и положил порцию сублиматора, оставшуюся после благополучного исцеления лжевикинга. К счастью, с первой же попытки мне удалось нащупать, а потом и извлечь из сумки шприц, в котором плескалось адское зелье. Балансируя на самом краю сознания, я всадил тонкую иглу в пульсирующую болью ногу... Не знаю, что было намешано внутри, но что бы это ни было, вакцина сия вызвала еще одно, вообще уже ни с чем не сравнимое болевое ощущение. Тело мое свела страшная судорога. Я забился на полу, разбрызгивая изо рта клочья кровавой пены, при этом чуть было не оставив все свои волосы в и без того уже окровавленной лапище Гарха. Тот, впрочем, был слишком возбужден, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. В тот момент он был полностью сконцентрирован на стоящей перед ним задаче по извлечению наших бренных тел из этого гиблого места. Словом, он оставался в счастливом неведении относительно того, что происходило со мной.

Чего нельзя было сказать о толденах. Со стороны вполне могло показаться, что я попросту бьюсь в агонии. Рискну предположить, что некоторые заинтересованные лица в этот напряженный момент могли даже слегка раскаяться, с запоздалым сожалением подумав, не погорячились ли они, так бесчеловечно обращаясь с молодым организмом, в котором заключена смерть целого мира.

«Получите............!» — промелькнула в моем затухающем сознании последняя злорадная мысль.

А потом я понял, что вот прямо сейчас умру.

Суфлер задул было свечу, собираясь отправляться домой, но тут бешеные аплодисменты возбужденной публики вызвали артистов на «бис». Провидец из меня снова не получился.