Читаем без скачивания Не ошибись с выбором (СИ) - Колесникова Валентина Савельевна

Первым вышел Волков. Весь помятый, бледный, с синяками под глазами он все больше напоминал мне изголодавшегося по человеческой крови вампира. Мужчина смотрел на меня своими огромными глазами, наполненными стыдом и страхом…

— Прости меня… и… опусти его, пожалуйста…

Нож в моей руке смотрелся весьма органично. Я отложила его в сторону, складывая перед собой руки в оборонительном жесте, намереваясь высказать все, что думаю.

— У меня маленький ребенок. Аня совсем кроха, я согласилась жить с тобой, думая, что ты адекватный нормальный мужик, который будет спокойно работать и не лезть в мою жизнь и при этом не причинит вреда Ане!

— Прости, Маш… — Он подошел совсем близко, — Преображенский ведь рассказал тебе?

— Рассказал что? — сама от себя не ожидала такого пренебрежения в голосе.

— Каким я был… Раньше…

— И каким же ты был? — Ого, а я, оказывается, не все знаю. Ну, раз так, то можно воспользоваться моментом.

— Я не спал с ней. Несмотря на бурную личную жизнь, ее я не трогал…

— Волков! — Отвратительное утро, — меня вообще не касается, что между вами произошло! Я даже знать не хочу, кто с кем спал, что делал и почему! Избавьте меня от подробностей своих похождений!

— Это все произошло больше десяти лет назад, — из комнаты вывалился Преображенский, — из похотливого пса ты превратился в трудоголика с разбитым сердцем. Никого не напоминает, а?

— Я тогда тебе услугу оказал, между прочим. Жаль, что ты до сих пор не понимаешь этого.

— Вот только разборок ваших мне здесь не хватает! — я не выдержала и вновь рыкнула, да так, что оба мужчины мгновенно замерли, понимая и чувствуя, что я очень злая, — а ну сели за стол! Оба! Еще продукты на вас перевожу! Чтоб все съели! И зачем вообще так много сделала… Что уставились? А…. голова болит? Пивка налить?

— А есть? — удивился Волков.

— НЕТ! — рявкнула я, поставив перед каждым и них тарелки с сырниками. — Что уставились?

— Они выглядят так, словно ты их расчленяла…

— А так и было. Вы даже не представляете, насколько я злая! Ешьте!

Волков с Преображенским подчинились и мгновенно замерли после первого укуса. Переглянулись, посмотрели на злую меня и, печально вздохнув, продолжили есть то, что я приготовила. Молча.

— Мама, — Анечка вышла и комнаты, — сырники!

Дочка мгновенно узнала любимое лакомство, тут же подбежала ко мне, раскрывая свой ротик, словно клювик. Под удивленные взгляды мужчин, я дала ей кусок, а потом…

— Фуууу бееее — Аня тут же выплюнула все на пол, — мааам, фууу.

Удивленная, я попробовала то, что приготовила.

— Блин, я сахар с солью перепутала…

— Я думал, это наше наказание… — заметил Волков.

— Я тоже… Черт, я почти все съел…

— Ежики плакали и кололись, плакали и кололись, — посмотрев на обреченные мужские лица, я вспомнила одну старую шутку, — но продолжали жрать кактус… Кстати, это действительно хорошее наказание. Не выкидывать же… Шучу! Боже… шучу… но сил готовить что-то другое у меня нет… Я спала три часа…

— Пиццу все будут?

Мы молча поддержали Александра, я сделала Ане кашу, без сил упала на диван рядом с Волковым и даже не заметила, как уснула.

Сквозь сон я ощущала, как по мне ползает Аня, слышала дверной звонок, чувствовала вкусный аромат принесенной курьером пиццы. Мужские голоса не смолкали, постепенно убаюкивали своей интонацией и шепотом, но о чем именно шла речь я не понимала. Было что-то вроде состояния «здесь и сейчас» с тонким переходом «спать и не замечать».

Судя по звукам, кто-то ушел. Нехотя, споря о чем-то. Аня бегает… Смеется. Интересно, из-за чего она так хохочет? Топот маленьких ножек по теплому паркету…

Прикосновение к щеке. Еле заметное, но приятное. Кажется, дочка убрала с моего лица тонкие пряди волос, ее руки при этом странно пахли… Хвоей… Именно хвоей. Я тут же представила, что нахожусь в лесу, как трогаю маленькие упавшие на землю шишки… От Ани так не пахнет.

Прикосновение повторилось. На этот раз я ощутила его на губах, внутри живота мгновенно все перевернулось, словно бабочки зашелестели, по телу прошел заряд, и я открыла глаза.

— Нет, надо не так… Смотри. Ты берешь кисточку… Воооот. Даааа. Да нет же. Ань. Смотри, что я делаю руками при этом…

Я уже давным-давно лежала в своей постели. Закутанная по самый нос, я с большим трудом открыла глаза, понимая, что Ани нет в моей комнате. Паника отрезвляла мгновенно. Вскочив на ноги, я выбежала из комнаты и застала Виктора за очень странным занятием. Они с Аней сидели на полу. Перед ними лежал огромный лист ватмана, тюбики с краской, большие кисточки и… Они оба, с ног до головы, были измазаны в разных цветах. Причем если Аня это делала по собственному желанию, то Виктор явно по принуждению.

— Что происходит? — Я замерла в коридоре, — что это?

Аня тут же подскочила и, воспользовавшись моим замешательством, крепко обняла, пачкая в яркой желтой и красной краске.

— Я, кажется, опять ошибся… — Заметил Виктор, пытаясь оттереть с домашней футболки яркое синее пятно, — но зато нам весело. Присоединяйтесь!

Аня подвела меня к ватману, заставила взять краски, измазала мне в них ладони и спустя мгновение мы втроем оставляли на почти раскрашенной поверхности бумаги новые яркие следы. Она смеялась, пыталась испачкать Виктора, лезла к его лицу, шлепала ладошками по щекам, смеялась при этом и получала истинное удовольствие.

Я вновь ощутила то странное чувство защищенности, что впервые возникло еще в парке. Подлое, ужасное чувство, точнее желание быть рядом, желание быть защищенной и любимой… Но все это не по-настоящему. Глядя на Виктора, я понимала, что все это просто дружба, даже меньше этого — простое общение.

— Я знаю, как загладить свою вину перед вами, — Виктор пытался отнять у Ани большие кисти, но дочка крепко вцепилась в них зубами, — только это будет сюрприз.

— А этот сюрприз мне точно понравится? — С подозрением спросила я, понимая, что после увиденного уже давно не злюсь. Хоть история произошла неприятная.

— Я в этом уверен. — Аня при этом хитренько подмигнула Виктору сразу двумя глазами и прислонила указательный пальчик к своим маленьким губам в знак того, что никогда и ни за что не расскажет мне эту страшную тайну, — но нам надо всем привести себя в порядок… Иначе я потом машину не отмою… Да, мелкая?

— У вас тут… На щеке…

Виктор попытался оттереть желтое пятно, но не получилось. Я протянула к нему руки, совершенно не подумав, прикоснулась к коже, мягко убирая кончиками пальцев краску. Он замер, с интересом наблюдая за тем, что я делаю.

— Мария, вы ведь уже в курсе… Александр рассказал, да?

— Про Оксану-то? Рассказал. А что? Есть вторая версия событий?

— Я не об этом…

— А о чем тогда?

Виктор был явно удивлен, но я совершенно не понимала, чему именно.

— Вы знаете, кто я?

— Вы Виктор Сергеевич Волков. Брат Александра Сергеевича Преображенского… Кстати, а почему фамилии разные?

— Значит, вы знаете, что я занимаю… Достаточно высокий пост…

— Я понятия не имею, какой там у вас пост. Если честно, я об этом вообще не думала, — мой ответ понравился и будто бы не понравился мужчине. Его лицо вначале изобразило улыбку, но затем она мгновенно исчезла с его тонких губ, — вы сейчас в замешательстве?

— Есть немного…

— Почему? — Наступило молчание. Аня методично разводила руками по ватману, серьезно подойдя к заполнению всех белых пятен краской, я не понимала причины реакции Виктора, и того, что творится в его голове, — что-то не так?

— Не знаю пока. Просто… У меня к вам просьба. В данном случае, это приказ, — голос стал очень серьезный, — я уволю вас, если хоть кто-то в нашем офисе узнает о моем родстве с Преображенским.

— Без проблем, — хмыкнула я, — увольняйте, но только в том случае, если причиной распространения этой секретной информации действительно стану я. Где гарантия того, что вы оба вновь не напьетесь в местном баре?