Читаем без скачивания АТРИум - Дмитрий Матяш

– Бинтов у меня, золотце, к сожалению, нет, но пару анестетиков предложить могу, – сказал он, почти не шевелясь. – Взамен есть что предложить?

– Да. – Лена поспешила достать из внутреннего кармана цацку, которую захватила с собой на тот случай, если ей удастся покинуть болота.

В протянутой руке она держала светящуюся белым, переливающуюся внутри прозрачную ракушку.

– О! – Глаза экспериментатора округлились. – Твой «ночник» прекрасен, но боюсь, золотце, у меня не будет сдачи…

– Нет, сдачи не нужно. Я хочу спасти человека, он истекает кровью. Пожалуйста, если у вас есть какие-нибудь лекарства или лечащие цацки, дайте мне что-нибудь.

– Да, конечно, я сейчас. – Экспериментатор отложил на стол паяльник с проводами и принялся один за другим открывать шкафчики, прикрепленные к стене по всему периметру лаборатории, рыться в них и тихо, почти беззвучно, материться.

За время ее отсутствия заведение наполнилось женщинами. Некоторые, судя по всему, сами сюда пришли, а некоторым заплатили, во всяком случае, теперь к волнам мужского хохота присоединился тонкий, визгливый смех. И вот некто – большой, лысый и весь в шрамах – сидел за своим столиком, пил пиво с дружками и смотрел только на Лену, причем с таким видом, что, казалось, если бы не бармен со своим помповиком, Лена уже наверняка была бы изнасилована, убита и съедена.

Она уже почти прошла через зал, когда ее взгляд уловил что-то, что заставило приостановиться и оглядеться, не боясь, что кто-нибудь воспользуется случаем и потянет ее к себе на колени. Что-то в этом пестром антураже поменялось, но что? Мгновение спустя она поняла, в чем дело. За столиком, почти у самой барной стойки, сидел человек. Он потягивал из кружки пиво и смотрел на нее, замешкавшуюся у самых ступеней. Быть может, ничего странного в том и не было, что вместо привычной для многих бродяг защитки он носил черный плащ с поднятым воротом, а на голове вместо шлема – тряпичную кепку, но у него напрочь отсутствовала правая часть лица, и это заставило Лену прикипеть к земле. Она вдруг поняла, что этому человеку совершенно нет дела ни до жителей Каран-Ямы, ни до посетителей «Трех братьев», что он тут с одной-единственной целью…

Кудесник…

Кто-то не выдержал и все же потянулся к Лене, но сверкнувшее лезвие рассекло ему ладонь. Молодой бродяга выматерился, вскочил на ноги, но, встретившись взглядами с Леной, понял, что если он не отстанет от нее, она воткнет нож ему в глаз, сделал шаг назад и сел, освистанный и облитый всеобщим презрением. Лена поднялась по ступеням на второй этаж и вошла в комнату номер тринадцать.

Она очень боялась, что «полулицый» уже здесь, но застала внутри лишь своего спутника. Свет он не зажигал, потому что был совершенно голым. Мерцающий снаружи неоновый свет названия бара периодически окрашивал его контур в синий и красный цвета. Он стоял лицом к окну, опустив голову и вытянув руки по швам. Его била мелкая дрожь. С забрызганных пеной губ слетали неразборчивые слова, глаза были приоткрыты, но зрачки закатились под веки.

– Боже, что с тобой? – Лена бросила рюкзак и метнулась к Егору, подняла ему голову и с размаху ударила по щеке.

Но на Егора это не подействовало. Он бормотал что-то, стонал, скрипел зубами и снова бормотал. Будто просил кого-то о чем-то, умолял не делать…

Его тело более не нуждалось в медикаментах. Раны на руках непостижимым образом затянулись, множественные синяки исчезли, а ссадины на теле, которые еще недавно кровоточили, зарубцевались, будто бой происходил не полдня назад, а год или два.

– Как это у тебя?.. Как ты?

После нескольких попыток привести бродягу в себя Лена отступила на шаг и еще раз ошеломленно оглядела его тело, дабы убедиться, что ей не чудится. А тот вдруг перестал трястись, сжал кулаки и открыл глаза.

Лене показалось, что от этого его взгляда у нее остановилось сердце. Не говоря ни слова, он сделал к ней шаг, и его губы показались ей теплыми, мягкими и сладкими. Это ощущение было ей внове, она никогда раньше не целовалась, и в ней смешались неловкость и испуг. Ее сердце, молчавшее еще мгновенье назад, сейчас стучало, как прущий на всех парах поезд.

Он нашел ее руки, их пальцы сплелись, и Лена почувствовала, как внутри у нее все начинает пылать. Огонь распространялся размеренными толчками, уходя все ниже и ниже, выжигая все те комплексы и страхи, что копились в ней всю сознательную жизнь. Кудесник гладил ее лицо, водил пальцами по волосам, шее… Его руки на миг замерли на ее талии. Она знала, что сейчас произойдет, она знала, что так неистово ищут его пальцы, знала, что и она сама хочет этого, что ей будет больно отказать себе в этом наслаждении, которое подхватило ее, подобно снежной лавине…

– Там, внизу, – с трудом переводя дыхание, сказала она, улучив момент, когда его губы дали ей вдохнуть воздуха, – человек с половиной лица… Я думала, ты можешь его знать.

Кудесник остановился. Его руки, уже расстегнувшие пуговицы на ее штанах, отстранились от теплого тела. На лице возникло выражение тревоги.

– Уходим. – Он бросил на нее беспокойный взгляд. – Быстро.

Выполняя армейский норматив по одеванию одежды, Егор уложился в десять секунд. Лена, все еще опьяненная первым в жизни поцелуем, пребывала словно в состоянии прострации, с грустью наблюдала за тем, как грязные лохмотья «защитки» скрывают из виду его прекрасное тело. Она не ошиблась, полагая, что «полулицый» пришел за Кудесником. Она знала, что сделала правильно, сообщив ему об этом, но как же чертовски жаль ей было, что этот животрепещущий момент не обрел продолжения и не был доведен до конца.

– Лена, хватай вещи и быстро сюда. – Он открыл окно и выглянул наружу.

– Что? – Ее глаза округлились. Выход из прострации случился гораздо быстрее, чем она могла представить.

В отличие от устоявшегося образа своекорыстного болтуна за стойкой, который за десятку долларов мог выдать любую информацию, Семеныч-старший на поверку оказался человеком, и вправду оберегающим интересы своих посетителей. Назвать «полулицему», в каком номере находятся его гости, он отказался наотрез, к тому же посулил неприятности в случае, если тот надумает обыскать все шестнадцать номеров второго этажа. Его заведение не страдало недостатком клиентов, в Каран-Яме он имел хорошую репутацию и портить ее из-за какого-то чужака не собирался.

– Уже уходите? Куда на ночь-то глядя? – участливо поинтересовался кладовщик, держа жетон с номером в одной руке и водя пальцем другой по раскрытому примерно на середине журналу. – Ага, вот… – Он ткнул в самую нижнюю надпись на странице. – «Штайр», «тэтрис» и лук, верно?

– Верно, – подтвердила Лена, – только давайте побыстрее, ладно?

Кудесник, набросив на голову капюшон, стоял в стороне, наблюдая за оживленными улицами и пытаясь распознать на привычном фоне бродяжьей толпы человека в черном плаще с высоко поднятым воротом.

«Снаружи может быть засада, – подумал Кудесник, метнув взгляд на куривших возле ворот стражников. – А в нескольких километрах – вертолет. Пройденный сценарий».

– Послушай. – Он подошел к кладовщику и встал так, чтобы тот не мог разглядеть его лица. – Проведи нас «путем должника», а?

Кладовщик деланно округлил глаза, будто бы удивляясь, откуда бродяга может знать об этом, но тот продолжил:

– Я знаю, что в западной части города есть запасной выход через тоннель под землей. Только не нужно говорить, что ты об этом ничего не слышал. И патронов к этой австрийской хреновине подкинь, если имеются.

Кладовщик загадочно усмехнулся, разгладил казацкие усы, посмотрел на стражников у ворот.

– Ладно. У вас есть что-нибудь стоящее?

Вместо ответа Лена поставила перед ним рюкзак, набитый «лечащими» цацками, и расстегнула молнию:

– Бери, что посчитаешь нужным.

Тайный «тоннель» оказался всего лишь лазом под огражденьем в темной, тихой, необжитой стороне поселка. И хотя он уходил в землю за несколько метров перед высоким деревянным заграждением и выходил всего лишь в метре за ним, найти его непосвященному было невозможно.

– Обычно этим пользуются те, за кем погоня, – хмыкнул кладовщик, вставляя ключ в замаскированный опавшими листьями замок решетчатого люка. – За вами погони не видно. Украли чего, что ли?

Так и не дождавшись ответа, кладовщик помог Лене спуститься в лаз, в котором себя мог чувствовать комфортно разве что лилипут.

– И это, – он встал на колени и заглянул в темное круглое отверстие, – не забудьте – наружный люк открывается только изнутри. Так что смотрите не захлопните, если передумаете в ночь двигаться. А то придется по новой через ворота проходить, и те два рожка у тебя отберут. Так что удачи.

Кудесник почувствовал неладное, как только поднял люк с той стороны ограды. Никого не было видно, но даже сам воздух был напитан чьим-то присутствием. Нет, это не люди «полулицего», не наемники из «Азамата» – от тех на три версты несет перегаром и давно не мытым телом. Запах же, что уловил Кудесник, был запахом голодного животного, запахом засохшей на клыках крови, запахом остатков мяса на когтях…