Читаем без скачивания Принеси мне их сердца - Сара Вулф

Выражение лица И’шеннрии становится непроницаемым. Какой-то аристократ зовет ее по имени, она выпрямляет спину и мгновенно переключается на разговор о моем представлении. Избегает меня? Возможно. Избегает вопроса? Совершенно точно. Никто не желает говорить об охоте, но поскольку боги слепили меня из любопытной глины, это лишь распаляет во мне желание узнать о ней больше.

Глядя над головами мельтешащих придворных, я нахожу принца Люсьена, лениво прислонившегося к дальней колонне. Если бы я была художником или поэтом, то наверняка посвятила бы ему свое произведение. Не какой-нибудь сопливый любовный сонет или романтический акварельный портрет, скорее одну или семь строф о том, как он стоит – высокомерно, словно в его маленьком пузыре ничто не может его достать. И самое раздражающее, что это соответствует истине: согласно правилам этикета, это принц приближается, если хочет поговорить, а не наоборот. Я бы нарисовала его серебряный жилет, мерцающий в солнечном свете, черные глаза, прикрытые растрепанной темной челкой, из-под которой он наблюдает за толпой; и обязательно добавила бы, что на этот серебряный жилет можно было бы накормить тысячу человек. И что будущее страны слишком сильно зависит от человека, который не в состоянии даже зачесать волосы, чтоб те не мешались.

Попытайся я утопить его в ванне ядовитой критики, уверена, ему было бы на это плевать. Он ведь наследник престола, в конце концов. И выглядит так, словно выше всего мирского, равнодушный к неусыпному вниманию королевского двора и, безусловно, невосприимчивый к чарам какой-то крикливой Весенней Невесты.

Рядом с принцем стоит бледный юноша с бумажно-белой кожей, в которой нет ни кровинки, ни единого намека на румянец. Он, возможно, чуть старше принца, из-под коротких серых волос торчат заостренные бледные уши. Видимо, это подземник – телохранитель принца, о котором предупреждала И’шеннрия. Подземников редко встретишь на поверхности земли – до нынешнего момента я не видела живьем ни одного из них. Обычно они живут под землей, сдерживая в глубинах огненное дыхание валкераксов. Клеймор за его спиной размером с него самого – чересчур велик для его роста, и все же подземник носит его, как и тяжелый церемониальный доспех, с отточенной легкостью. Я сражалась с достаточным количеством наемников, чтобы распознать осанку опытного бойца, и этот подземник, очевидно, один из них. Если мне удастся подобраться достаточно близко, чтобы вырвать у принца сердце, его телохранителя не должно быть рядом. И чутье подсказывает мне, что силой этого не добиться. Хитростью разве что. Возможно, соблазнять придется двоих – сначала его, а затем принца.

Взгляд подземника пересекается с моим. До чего же странные зрачки – куда больше человеческих. Они практически заполняют кроваво-красную радужку, оставляя лишь кайму вокруг черноты. Он кладет ладонь с длинными пальцами на плечо принца и молча кивает в мою сторону. Кусочек моего сердца в медальоне опасливо вздрагивает, когда принц смотрит на меня без тени улыбки. Я почти завидую. Ему не обязательно выдавливать из себя любезности, в то время как я сегодня только этим и занимаюсь.

Принц Люсьен отрывается от колонны и начинает движение. Толпа расступается, телохранитель следует за ним по пятам. Он подходит к Прелести и заводит разговор, отчего ее лицо краснеет. И’шеннрия больно толкает меня локтем.

– Не смотри, – шепчет она. Я отвожу взгляд, но я не единственная, кому любопытно. Придворные продолжают болтать, при этом то и дело косясь на принца и девушку. Хитро, но эффективно. Я повторяю этот фокус, бросая короткие взгляды каждые несколько секунд. Сначала принц Люсьен и девушка просто переговариваются, но в следующее мгновение он заставляет ее хихикать.

– Они… флиртуют, – шепчу я И’шеннрии. – Не так ли? Пунцовые щеки, тихие смешки, кривые улыбки. Флирт.

– Разумеется, – бросает она.

– Деревья и звериный помет не способны флиртовать, уж простите мне мою неотесанность.

– Ты не могла бы воздержаться от острот хотя бы на минутку? – вопрошает И’шеннрия.

– Уж лучше щебенки отведать, – отвечаю я. Она сверлит меня взглядом. – Желательно с сахаром.

Тем временем в Королевстве Флирта принц прощается с Прелестью и направляется к Грации, улыбающейся ему во весь рот. Зубов у нее многовато, даже удивительно, как это ей никто их еще не повыбивал. Тут я вспоминаю, что в здешних краях не принято бить по лицу. При дворе желающие напасть втыкают нож в спину.

Они болтают и смеются. Его солнечная улыбка настолько отличается от прежних гримас, что практически ослепляет меня. Так вот что значит быть принцем – улыбаться придворным, которых терпеть не можешь?

– Приготовься, – шепчет мне И’шеннрия. – В конце он наверняка подойдет к тебе.

Я вижу, как он нежно заправляет Грации прядь волос за ухо. Мгновение назад он смотрел на нее так, словно не желает тратить на нее время, а теперь трогает ее? Он такой ветреный или с памятью беда? Я вглядываюсь пристальнее и замечаю, что выражение его лица стекленеет. Я уже видела подобное – в зеркале во время занятий с И’шеннрией. Он вовсе не пустоголовый. Просто притворяется. В толпе взволнованно перешептываются:

– Он всегда так делает…

– …всем уделяет знаки внимания, не выделяя ни одну…

– …я бы отдала что угодно, лишь бы он так на меня смотрел…

– …недопустимый флирт, если хотите знать мое мнение…

Принц Люсьен прощается с Грацией и направляется к нам. Я поднимаю подбородок и расправляю плечи, готовясь, что он проявит ко мне тот же наигранный интерес. На расстоянии вытянутой руки, когда мы уже вот-вот соприкоснемся, во мне просыпается бешеный голод.

Вырви его сердце, – рычит он. – Попробуй его на вкус. Хватай его, здесь и сейчас, и обретешь свободу.

Видения сырой плоти – крови, зубов, тел отца и матери. Боль в каждом вздохе, даже сейчас терзающая меня под лифом платья, – и вот я в одном шаге от освобождения. Его плечо задевает мое, совсем чуть-чуть, и он молча проходит мимо. Мои зубы резко удлиняются и заостряются, жаждущие впиться в него, покончить со страданиями здесь и сейчас, но я отчаянно сопротивляюсь. Среди бушующей в моей груди яростной бури на мгновение воцаряется холодная, ясная тишина. За принцем тянется запах дождевой воды и кожи. Этот аромат невозможно спутать. Взгляд его темных глаз; их форма, темные уголки, спрятанный внутри гнев – как это все знакомо. Толпа реагирует мгновенно.

– …пренебрег…

– …в первый раз вижу, чтобы он игнорировал девушку…

– Что с ней не так?

– …девица из семьи, почитающей Старого Бога…

– …должно быть, она его разгневала…

– Раз уж вы сами об этом сказали, соглашусь, она вовсе не кажется