Читаем без скачивания Поле боя — Украина. Сломанный трезубец - Георгий Савицкий

Рванувшись вперед, бойцы-диверсанты в короткой, но яростной рукопашной схватке добили оставшихся в живых солдат противодиверсионного подразделения морской пехоты США. Их командир — здоровенный негр, видя, что сопротивление бесполезно, подорвал себя гранатой. Осколки легко ранили нескольких бойцов.

Диверсанты, быстро собрав документы и электронные приборы с тел убитых, со всей возможной скоростью устремились прочь от места боя. Шедшие замыкающими поставили «растяжки», а потом достали из карманов подсумков несколько необычные гранаты. Это были специальные гранаты-мины. Коротко размахнувшись, спецназовцы бросили их на поляну и побежали следом за остальным отрядом. Увесистые цилиндры, упав на землю, отстрелили свои верхние и боковые крышки, а потом специальный пороховой заряд разбросал миниатюрные противопехотные мины в радиусе двадцати метров. Через сорок восемь часов они самоликвидируются, а пока эта поляна стала смертельно опасной.

Идущий впереди спецназовец вдруг мягко опустился на одно колено и поднял над головой сжатый кулак — универсальный знак опасности. Фланговое охранение и остальная группа мгновенно рассредоточились, растворившись в густой траве и подлеске.

Боец скосил глаза вниз — его жизнь сейчас висела на тонкой полимерной нити «растяжки». Он осторожно убрал ногу, уже натянувшую смертоносную «паутинку». Что это — случайная ловушка, поставленная на опушке леса в расчете на беспечного солдата, или минное заграждение, прикрывающее тщательно спланированную засаду?

— Вижу две цели, — доложил один из снайперов группы.

— Еще трое, слева за кустами, — отозвался шепотом другой.

— Аркаша, Семен, Влад — пошли. Снимаете тихо. Снайперам — огонь по готовности.

Двое диверсантов вооружились ножами, третий достал пистолет с глушителем. Бесшумно скользнув вперед, они тотчас же исчезли из виду. Только чуть погодя шевельнулись кусты.

Снайперы ударили по своим целям. Поразив одну мишень, они сразу же переносили огонь на другие, дублируя попадания.

Вскоре спецназовцы вернулись. Один из них протянул командиру документы.

— Это было противопартизанское подразделение. Бандеровцы вместе с наемниками — прибалтами и «чичами».[32] Мразь.

Командир кивнул:

— Обходим опасный участок и продолжаем движение.

Надежда на спасение забрезжила было на следующий день, когда Джейкоб услышал вдалеке знакомый шум вертолетных винтов. Группа русских мгновенно рассыпалась по окрестностям, совершенно слившись с лесом. Американца увлекли куда-то под корягу, довольно ощутимо ткнув носом в землю. Краем глаза он увидел черное лезвие боевого ножа. Намек был понят правильно.

Пара вертолетов прошла над лесом и скрылась неизвестно куда. Скорее всего, это был патрульный облет, но командир решил выждать. Возможно, как раз вертолеты и искали уничтоженное вчера противопартизанское подразделение. Еще через двадцать минут отряд снова двинулся в путь. Джейкобу завязали глаза непроницаемой черной тканью. Вертолетчик не на шутку перепугался:

— Don't shoot! Don't kill me!

— Да успокойся ты, дурила, никто тебя в расход пускать не собирается.

После этих слов Джейкоб, как ни странно, успокоился. Судя по ощущениям, они долго петляли по лесу, запахло сырой землей и прелой листвой, они спустились в какую-то яму.

Когда повязку сняли, они оказались в полутемной землянке или скорее блиндаже. Джейкоб снова удивился контрасту — на грубо сколоченном из гранатных ящиков столе рядом с керосиновой лампой стояла суперсовременная цифровая рация с блоком кодирования сигнала и выходом на спутник. Рядом с ней — ноутбук.

На двухъярусных нарах располагались обитатели полуподземного жилища. Они отличались от спецназовцев более угловатыми жестами, да и вооружение у них было попроще. Единственное, что их объединяло, — один и тот же настороженный, волчий взгляд.

— Семеныч, вас с воздуха не засекут? — спросил сидящий у стола за ноутбуком командир диверсантов.

— Нет, — немолодой уже дядька был главным в этом партизанском отряде. — Поверх бревен уложены слои термоизолирующего материала, а сверху еще и маскировочные сети натянуты.

— Да, мы тут вчера «убрали» отряд наемников вот в этом квадрате, — командир диверсионного спецподразделения повел «мышкой», отмечая на электронной карте местности заданный район. — Скорее всего, на вас охотились.

— Ясно, примем меры.

— Когда вертолет?

— В час ночи. Но будет не вертолет, а самолет — Ан-2.

— Ясно. Будем ждать.

Самолет прилетел чуть позже, покрутившись над лесом, он вышел точно на «конверт» из костров. Старый партизанский прием, который использовали в Великую Отечественную, был актуален и сейчас. Правда, техника стала более грузоподъемной. Ан-2, не включая посадочных фар, осторожно планировал на небольшую, ограниченную со всех сторон площадку лесного аэродрома. Пожалуй, только этот уникальный биплан, первенец знаменитого авиаконструктора Олега Антонова, смог выполнить такую рискованную посадку. Коротко взрыкнув мотором, летчик, тоже, кстати, из «уволенных по собственному желанию», подтянул Ан-2 к выложенному из простыней посадочному «Т». Биплан после посадки сразу же развернулся носом на курс взлета.

— Пошел! Пошел! — диверсанты вместе с пленным быстро загрузились в самолет.

Командир помедлил у обреза двери.

— Ну, ни пуха вам, Семеныч, даст Бог, после войны свидимся.

— К черту. Мягкой вам посадки.

Тарахтя мотором, Ан-2 поднялся в безлунное небо и вскоре скрылся за лесом.

Глава 24

Добровольцы

На пути у войск НАТО встал Днепропетровск. Его защитники, в основном ополченцы и добровольцы, решили умереть, но не пустить захватчиков в свой родной город. Но войска Североатлантического альянса обладали подавляющим преимуществом в технике, особенно в самолетах и вертолетах. Чтобы хоть как-то уравнять шансы и помочь защитникам Днепропетровска, Объединенное командование Патриотического Сопротивления, штаб которого находился в Донецке, решило нанести ракетно-бомбовые удары по аэродромам альянса.

— Под Днепропетровском американцы и их союзники по НАТО концентрируют войска перед штурмом города. Необходимо во что бы то ни стало уничтожить скопление войск, — немолодой уже генерал-летчик говорил тихо. — Буду с вами откровенен до конца — полет будет проходить в зоне видимости натовских радаров. Сверху за вами будут следить АВАКСы. До рубежа атаки вы еще сумеете дойти незамеченными, но вот обратно… Обратно вернутся не все, — прямо сказал генерал. Было видно, что ему трудно говорить такое, но того требовала ситуация. Покриви он сейчас душой, и люди просто не стали бы его больше слушать. — Пойдут только добровольцы.

Олег чуть заметно вздохнул:

— Товарищ генерал, разрешите повести группу прикрытия.

Генерал удивленно вскинул брови:

— Хорошо.

— Разрешите и мне.

— Я пойду.

— И я…

Генерал смотрел на этих ребят. Как всегда, в тяжелое для Родины время победа оплачивается жизнями таких вот парней… Героев? Нет — просто хороших, честных и прямодушных людей. Героями они становятся потом. И вспоминался генералу пыльный, прожаренный солнцем Баграм. «Добровольцы — шаг вперед!» Как трудно было молодому лейтенанту тогда сделать этот шаг… Но он его сделал.

— Все истребители будут оснащены станциями электронных помех нового поколения. Их уже привезли из Ростова и сейчас подвешивают на ваши самолеты. Теперь — о целях… — Генерал щелкнул «мышкой», выводя на огромный, почти во всю стену, плазменный экран район предстоящего удара.

После предполетного инструктажа летчики собрались у штаба. К Олегу подошел замкомэска майор Чернов.

— Олег, тебе нельзя лететь, у тебя жена.

— Саня, я и лечу потому, что «у меня жена», как ты выразился. И я хочу, чтобы она растила моего сына в нормальной стране, а не под пятой оккупантов. Кстати, я сейчас к ней как раз и собирался. Отпусти, будь другом, пара часиков ведь перед взлетом у нас есть?

— На час, не больше.

— Шурик, ты настоящий друг! С меня пиво, как вернемся!

Оксана прижалась к груди мужа.

— Олежек, куда вы летите?

— Да так, пустяки, очередное задание начальство подкинуло. Погоди, а ты откуда знаешь?! Вылет ведь секретный!

Оксана слабо улыбнулась:

— Вот видишь, я все знаю. «Кухонный телеграф» — мы ведь все про вас знаем, герои вы наши.

Олег осторожно обнял жену, та прижалась к нему еще сильней и смахнула слезинку.

— Олежек, береги себя, я буду молиться за тебя. И за всех вас.