Читаем без скачивания Последнее искушение Дьявола или Маргарита и Мастер - Валерий Иванов

— Скажи дуумвиру, пусть подождет меня в триклинии, в трапезной зале, — как бы, отвечая, на мысли и сомнения секретаря, продолжил император, — мы с ним проведем обед.

Оставшись один, Тиберий погрузился в воспоминания….

Рожденный повелевать и властвовать, император имел слабое представление о том, где находится Иудея. Где-то в безжизненных аравийских пустынях — полагал он и был недалеко от истины. Семнадцать провинций изнемогали под властью могучего и жестокого Рима.

Тиберий хорошо помнил, что по совету Гая Юлия Полибия отправил ненавистного ему Понтия Пилата в самую захудалую и отдаленную из них, которая и звалась Иудеей.

Этот удачливый военачальник был популярен в Риме. Огнем и мечом, во главе пяти легионов, прошел он по окраинным границам великой империи, где на северо-востоке подняли головы вожди многочисленных германских племен. И стали тревожить Рим своими набегами. Пока разрозненными и не проникающими вглубь империи.

Но если они объединятся? И найдется вождь, который двинет их на цветущий и богатый юг?

Понтий Пилат выполнил задачу и привез головы вождей племен в древнюю столицу. Они были выставлены для обозрения народа на копьях, напротив здания курии, где заседал Сенат. Несколько дней там толпились многотысячные толпы плебса, разглядывающих косматые и бородатые головы страшных соседей, пока Тиберий не велел их убрать.

Пришлось позволить ему триумф, то есть торжественное вступление в столицу с войском и прохождение во главе его от Марсового поля до Капитолия. Хотя первоначально Тиберий был настроен на разрешение Пилату лишь овации — малого триумфа. Но здесь Сенат был мягко непреклонен, законы и традиции империи должны были соблюдаться всеми.

Имя Понтия Пилата было на устах городской черни и преданных ему солдат пяти легионов. Других императорских войск поблизости Рима не было. До практики, когда императоры всходили на престол волей армии, было еще далеко, однако….

После убийства Юлия Цезаря заговорщиками, в стране долгое время царило безвластие. Гражданская война охватила весь Рим. Все воевали против всех. Заключались и рушились кратковременные политические и военные союзы. Даже Цицерон, великий оратор и писатель, влез в политические дрязги на стороне Октавиана и организовал поход против Марка Антония, который был разгромлен.

Но Октавиан, испугавшись популярности Цицерона, предал его и заключил союз, названный впоследствии триумвиратом, с Марком Антонием и Марком Эмилием Лепидом. Триумвират на пять лет, взял власть в свои руки для наведения порядка в государстве.

Они начали с составления с составления проскрипционных списков, то есть перечня врагов римского государства, которые должны быть подвергнуты публичной казни. Один за другим в списки попадали различные влиятельные патриции. Кто по вражде, кто из-за интриг, кто по причине обиды, кто из-за дружбы с врагами или вражды к друзьям. Но многие попали во враги народа, лишь в связи со своим выдающимся богатством. Триумвирам нужны были деньги для войны с убийцами Цезаря.

Началась жестокая и подлая охота за людьми. Был схвачен и убит великий Цицерон. По иронии судьбы, ему перерезали горло, которое сыграло не последнюю роль в достижении им всеобщей известности и величия.

Брут и Кассий — убийцы Юлия Цезаря были разгромлены, первый покончил с собой, а второй был убит.

Понемногу Октавиан оттеснил от власти Лепида и стал единоличным властителем в Риме. Но на Востоке, в Египте, оставался еще Марк Антоний. В решающей морской битве при мысе Акции, у берегов северной Африки, объединенный флот Антония и его любовницы Клеопатры потерпел сокрушительное поражение. Марк Антоний покончил с собой. Клеопатра, став пленницей Октавиана, также вскоре покончила жизнь самоубийством.

Оставшись победителем, Октавиан приказал перебить всех своих врагов и, в первую очередь, родственников Антония и Клеопатры, что и было сделано без всякой жалости.

Он сохранил все существовавшие республиканские учреждения и должности, но фактически установил единоличную монархию, и, готовя себе преемника, усыновил Тиберия, когда тому было уже сорок два года. Тиберий был вынужден жениться на дочери Октавиана, хотя был уже женат и имел сына.

Сенат присвоил Октавиану почетное звание Август (возвеличенный богами) и с этого времени повелитель римлян стал именоваться Император Цезарь Август. Но синонимом высшей власти стал титул принцепс, а форма государства, созданного им, получила название принципат.

Несмотря на изощренные попытки завуалировать перед народом фактическое установление диктатуры, это ни для кого не было секретом. Патриции и сенаторы Рима, помня, как он обошелся со своими противниками, раболепствовали перед ним.

В Сенат, по закону, могли быть избраны только те, чьи предки были римскими гражданами вплоть до пятого колена, однако это правило цезарем нарушалось, проводившим в высший орган власти своих ставленников.

Тиберий ввел некоторые новшества, например, запретил сенаторам занимать иные государственные должности, за исключением должностей трибунов и консулов. Занимавшие до избрания посты квесторов, эдилов, преторов и легатов, должны были их оставить. Но многое оставил и от своего предшественника, в том числе и День приема обиженных, который создавал видимость заботы властителя Рима о каждом, без исключения, своем подданном.

На высоком подиуме находился высокий, но скромный трон из слоновой кости без позолоты и мишуры. В красной, даже пурпурного цвета, мантии — торжественной одежде римских императоров, на нем восседал Тиберий с золотым венком на голове. По обеим сторонам трона стояли два деревянных столика.

За столиком справа сидел легат по делам провинций Север Примул. Перед ним лежала древняя инкунабула с эдиктами и институциями римских императоров и консулов.

Столик слева занимал, ведущий императорские анналы, Иосиф Флавий, писец и историк Тиберия, изготовившийся острым каламусом зафиксировать каждое слово повелителя римской империи. Листы папируса и бронзовая чернильница сбоку, также выражали степень его готовности.

Секретарь сидел за массивным мраморным столом сбоку, у ступеней подиума. Вид у него был значительный и деловой — он вел процедуру заседания.

У подножия трона на ступеньке сидел переводчик — бородатый, курчавый, с несколько гнусавым голосом.

— Обжалуются действия наместника императора в Иудее! — голос секретаря был высок и торжественен.

— Пусть будет изложена суть жалобы, — император взмахнул рукой.

В залу быстрым шагом вошел человек невысокого роста, в черном платье до пят, без всяких украшений. На макушке его крупной породистой головы с залысинами покоилась круглая черная шапочка. Половину лица закрывала темная густая, слегка вьющаяся, борода с некоторыми вкраплениями седых волосков. Живые, глубоко посаженные глаза, блестели из-под густых черных бровей.

— Следует обнажить голову перед венценосным, — прошипел секретарь.

Человек в черном послушно снял шапочку и, подойдя к подиуму, склонился в глубоком продолжительном поклоне.

— О, великий Тиберий, сын богов и богинь, достойнейший из достойных среди живущих на земле, несчастный священник склоняет перед тобой голову, — Каиафа протянул императору шкатулку из коричневатого камня с золотистыми разводами и свиток пергамента, обмотанный толстой красной нитью, скрепленной коричневого цвета печатью.

Император повел бровью, и подскочивший секретарь принял протянутое и быстро отошел в сторону.

— Говори.

— В подвластной тебе Иудее, — начал первосвященник без всяких предисловий, — объявились смутьяны, которые осмелились хулить твое имя и прекословить твоей власти. Возглавил их некий плотник и сын плотника Иисус из Назарета….

Тиберий нахмурился при этих словах — второй раз на его слух всплывает это имя. В провинциях неспокойно. Бесчисленные самозваные вожди, предводители и пророки призывают людей стряхнуть владычество Рима, возникают серьезные беспорядки, бунты и восстания. В самом Риме почти не осталось регулярных войск — легионы постоянно перемещаются по бескрайней империи, подавляя очаги смуты и сопротивления.

— … однако наместник твой Пилат отказался утвердить приговор синедриона. И хотя мятежный пророк умер на кресте, многие в Иудее считают, что Рим равнодушен к его преступлениям против кесаря и воодушевленные этим создают секты в его поддержку и призывают к выступлениям против римлян. Самого же его объявили мучеником и богом….

Иудея…. Маленькая, но очень беспокойная провинция. Как доложил ему секретарь, в ней смешалось множество народов и вероучений. Этот представитель правящей религии, похоже, надеется на помощь могущественного Рима в борьбе со своими недругами. По-видимому, хитер, лукав и коварен, если осмелился жаловаться принцепсу на его наместника.