Читаем без скачивания Карусели над городом (С иллюстрациями) - Юрий Томин

Уже расплатившись, инспектор вдруг сообщил:

— А вообще-то там был еще один паренек. Брат этого Куликова.

— Каждый человек имеет право иметь своего брата, — пробормотал Август Янович, уже настраиваясь на допрос следующего клиента.

— Только он ему не брат, — сказал инспектор. — Брата я тоже знаю: он все время у пожарной части околачивается. До свиданья, Август Янович.

— Стоп! — сказал парикмахер. — А этот брат-небрат, как он выглядел?

— Обыкновенно. Он мальчишка как мальчишка.

— Ох уж эти мне мальчишки, — сказал Август Янович. — Все они на первый взгляд выглядят обыкновенно. Сегодня мальчишка — завтра бриться придет. Следующий!

Информация инспектора, добытая ценой таких усилий, оказалась важнейшей из всех, полученных ранее. Джинсовый костюм, «видение» Ефросиньи Дмитриевны, кеды, деньги, внесенные на счет спортлагеря — детского! — это все были весьма симпатичные, но косвенные улики. Теперь появился живой персонаж: «небрат», которого почему-то выдавали за брата; теперь уже стало совершенно ясно, что Алексей Палыч и Борис Куликов кого-то скрывают. Предварительное следствие можно было считать законченным. Но до конца смены времени оставалось еще порядочно. Август Янович, верный своему методу, допросил еще несколько клиентов, ничего нового не узнал и решил уже на этом закончить. Но в конце смены за стеклянной дверью появилась стройная фигура начальника спортивного лагеря.

Начальник лагеря был человеком еще молодым и вполне современным. Он не испытывал какого-то особого почтения к Августу Яновичу. Ему было все равно, сорок лет работал парикмахер в Кулеминске или сорок дней, лишь бы брил хорошо. Поэтому допрос по системе, разработанной. Августом Яновичем, сразу же пошел как-то не так.

— Тяжелая у вас служба, — сочувственно заметил Август Янович, намыливая клиента. — Тяжелая и неблагодарная.

Замечание это обычно било без промаха: почти каждый клиент считал, что служба его тяжелей, чем у других, и что его мало ценят. Но на этот раз получилась осечка.

— Почему тяжелая? Вполне нормальная служба.

— Но… — сказал Август Янович. — Работа с детьми…

— Мне нравится работать с детьми.

Клиент замолчал. Молчал и парикмахер, собираясь с мыслями. Система не сработала, а другой системы Август Янович не знал. Он привык, что клиенты быстро настраиваются на волну задушевного разговора. Сидящий в кресле и закутанный в простыню клиент обычно чувствует некоторую беспомощность, им легко управлять.

Этот клиент был из строптивых.

— Не беспокоит? — спросил Август Янович, пытаясь связать разорванную нить разговора.

— Нет.

Разговора не получалось. Но разговор был нужен. Этот клиент просто обязан был что-то знать.

— Много у вас народу этим летом? — спросил Август Янович.

— Сто тридцать семь человек.

— Жуть подумать! — вздохнул Август Янович. — Накормить такую ораву — тихий ужас.

— Для этого есть специальные люди, — пожал плечами клиент.

— Не дергайтесь, будьте любезны, — строго сказал Август Янович. — У меня в руках бритва, а не нож из вашей столовой.

— Но вы все время со мной разговариваете. Не разговаривайте, и я буду молчать.

Август Янович понял, что если он сейчас прекратит разговор, то начинать снова будет еще труднее.

— Можете не обращать на меня внимания, — сказал он. — Я привык разговаривать за работой. Между прочим, это не сделает вашу прическу хуже. Попробуйте простоять у кресла молча весь день. Я стригу не овец и брею не баранов. Это все, между прочим, люди. Между прочим, в древние времена парикмахеры были одни из самых уважаемых людей. Волосы, между прочим, растут не только у пастухов, но и у королей. Будем считать, что вы король.

— Я-то как раз скорее пастух, — улыбнулся начальник лагеря.

Улыбка клиента слегка ободрила Августа Яновича.

— Да, — сказал он, — у вас большое стадо. Вот мы и вернулись к тому, с чего начали. Работа у вас сложная, как…

— Как у любого другого.

— Нет, извините, не как у любого, — возразил Август Янович, увидевший вдруг, что над пропастью замаячил узенький шаткий мостик, ведущий к Алексею Палычу. — Если уж говорить про любого, то будем говорить про любого учителя. Современные учителя — это каторжники. Их приговорили всю жизнь делать добро. А что они получают взамен от учеников? Извините меня — грубость и глупые прозвища.

— Чепуха, — равнодушно заметил клиент.

— То есть как чепуха?! — возмутился Август Янович, не привыкший к таким оценкам своих выступлений перед клиентами.

— Так, чепуха. Хороший учитель не только что-то дает ученикам, но и получает от них.

— Интересно, что же можно получить от них в наше время? — спросил Август Янович.

— Молодость, — кратко ответил клиент.

— Это в каком же смысле?

— Они все время растут. Меняются. Заставляют думать.

— Молодость… Я знаю людей, которые по двадцать лет работают в школе. За это время никто их них не помолодел. Это, извините, заметно не только по волосу. — Глядя на клиента в зеркало, Август Янович грозно шевельнул усами, что того совершенно не смутило.

— Может быть, мы займемся делом? — спросил клиент.

Как и все старые люди, Август Янович был обидчив. Кроме того, он привык, что с ним разговаривали всегда уважительно. От него, не от кого другого, зависела красота человеческая — внешняя, самая заметная красота. Поэтому отметим, что мужество в разговоре с непочтительным клиентом пришлось проявить немалое. Впрочем, Августу Яновичу было с кого брать пример: тени великих комиссаров полиции и частных сыщиков затаились в углах парикмахерской.

Август Янович вздохнул и продолжил:

— Хотя бывают прекрасные учителя. Например, Мухин Алексей Палыч.

Клиент промолчал.

— Вот человек, достойный памятника.

— Он еще не умер, — сказал клиент.

— Значит, вы знаете этого прекрасного человека?

— Знаю.

— Головой ручаюсь — вы у него учились.

— Учился.

— Скажу больше: вы у него учились, но с ним теперь не встречаетесь.

— Встречаюсь.

— Скажу больше: встретились вы с ним совершенно случайно.

— Послушайте, что вам нужно? — неожиданно спросил клиент.

— Мне? — Август Янович слегка оторопел. — Мне абсолютно ничего не нужно. Просто интересно, где в наше время может встретиться бывший ученик со своим бывшим учителем?

— Допустим, у меня в кабинете.

— А-а-а… — сказал Август Янович. — Да, да. Он приходил к вам с каким-то мальчиком.

— Он приходил один. Может быть, вы мне все-таки скажете прямо: что вам от меня нужно?

— Абсолютно ничего.

— Почему же вы задаете уже шестой вопрос об Алексее Палыче?

— Разве шестой? — удивился парикмахер. — Простите, я не считаю.

— А я считаю. Почему вас интересует какой-то мальчик?

— Кажется, Алексей Палыч что-то говорил…

— Кажется или говорил?

Начальник лагеря спрашивал быстро и без пауз. Август Янович едва успевал отмахиваться. Если свои вопросы парикмахер задавал с подготовкой, то клиент на разведку времени не тратил.

— Даже если и говорил, то вам-то какое до всего этого дело?

— Господи! — жалобно сказал Август Янович. — Да неужели в наше время у клиента спросить ничего нельзя?

— Спрашивайте.

— Что же спрашивать? — растерянно спросил Август Янович.

— Что вы хотите узнать?

— Я ничего не хочу, — защищался Август Янович, уже мечтавший о том, чтобы клиент побыстрее ушел. — Почему я должен что-то хотеть?

— Я вижу, что вы очень интересуетесь Алексеем Палычем и каким-то мальчиком, который ко мне не приходил.

— С вас пятьдесят копеек, — пробормотал Август Янович наугад и при этом обсчитал себя копеек на тридцать.

— Этот мальчик ваш родственник? — спросил начальник лагеря.

— Избави бог…

— Знакомый?

— Ни боже мой…

— Тогда почему вы им интересуетесь?

— Извините, — сказал Август Янович, слегка откачнувшись от поднявшегося клиента.

— Пожалуйста, — холодно заметил клиент. — В следующий раз не ходите вокруг да около, а начинайте сразу. Так будет проще. Сообщаю: интересующий вас мальчик находится у нас в лагере. Алексей Палыч действительно за него хлопотал. Я выписал для него путевку. Это не вполне по правилам, но переживем. Будут еще вопросы?

— Да я просто так… — защищался Август Янович. — Я в смысле заботы о детях.

— В этом смысле у нас все в порядке, — отчеканил начальник лагеря. — Так что спите спокойно, дорогой товарищ. Спасибо и до свидания.

Начальник лагеря вышел пружинистой, спортивной походкой.

Август Янович показал ему вслед язык. Он был доволен: молодые современные начальники тоже имели свои слабые места. Слабым местом этого оказалась самоуверенность. Просто Август Янович не сразу сообразил, что с такими людьми лучше всего играть в открытую.