Читаем без скачивания Я иду - Сергей Попов

– Беда, – говорил сам себе, как околдованный, – беда, беда…

И тут задрожали вагоны…

Разъяренные, пенящиеся от бесконечной ярости загонщики принялись запрыгивать на крыши, истошно ворчать, мотать головами и драть хилый металл, готовясь в любой момент напасть на оторопевшую четверку. Те явно никак не ожидали появления других морфов и заметно занервничали, тупо водя стволами то по одному загонщику, то по другому, не зная, в кого первым стрелять. Правда, один из трофейщиков, видимо, тот самый снайпер, прибивший охотника, – быстро смекнул, что сейчас начнется бойня, под шумок прихватил с собой чужой рюкзак и осторожно попятился, дабы не спровоцировать инопланетных захватчиков.

– Некрасиво… – осуждающе проговорил я, – своих же бросать…

И тут решил проучить трусливого снайпера, предавшего группу в разгар смертельной опасности.

– Далеко собрался?.. – нерадостно ухмыльнулся и под несмолкающие хрипы, рвущие на части окрестности, выпустил дротик в ногу предателю. Тот взвыл, подкосился, выронил рюкзак, винтовку и с отборным матом повалился на шпалы, раскидывая мелкий щебень.

Напарники, услышав стоны своего, по-видимому, главаря, тотчас посерьезнели, ощетинились автоматами и завертели головами в попытке отыскать меня, но утратили бдительность. Заметив суету среди людей, морфы в ту же секунду бросились в атаку, не оставляя ни единого шанса на спасение. Послышались запоздалые автоматные очереди, кто-то схватил мачете, но уже слишком поздно – загонщики буквально смели трофейщиков, принялись рвать в лоскуты.

– Бог ты мой, да их там не меньше десятка… – осторожно высунувшись, прошептал я, глядя на морфов, разрывающих на части отчаянно отбивающихся людей, – куда теперь деваться?.. Куда? – зарядил последний дротик. – Живот еще сосет… черт а…

Еще, наверно, минуту продолжалась эта кровавая бойня, пока вскоре загонщики не добрались до раненого снайпера, пытающегося по-тихому слинять ото всех по-пластунски, и не разорвали, обагрив холодные рельсы темными кляксами. Последнее, что удалось услышать – жуткий предсмертный вопль, распугавший ворон поблизости и глухие довольные хрипы насытившихся морфов, чьи морды и трехпалые лапы сплошь измазала человеческая кровь. Покрутившись немного на месте и тщательно обнюхав рельсы и редкую траву, пробившуюся из-под щебня, загонщики наконец угомонились и рассыпались по железной дороге, так и не заметив меня. Воцарилось долгожданное спокойствие.

– Пора выбираться отсюда, пока еще кто-нибудь не заявился, – решил я и, поправив лямки мешка, повесил арбалет на крепление и вышел из укрытия, сразу натыкаясь на замаранные рюкзаки чужаков и на то, что от них осталось. – Господи… – к горлу подкатила тошнота, через силу очертил себя крестом, – Спасибо тебе, Майк, дороги для меня ты находишь самые «легкие»…

Перешагнув через поалевшую рваную куртку и запачканный автомат с застывшей на рукояти кистью, – в последний раз осмотрелся, кинул холодный взгляд на хмурое небо с тянущимися по нему бледными бородатыми тучами и побрел прочь от станции, надеясь отыскать ту самую дорогу, ведущую к Скупщику. Но, на счастье, на поиск ушло немного времени – сразу за ржавыми рельсами с валящимися вдоль, словно бревна, столбами, увидел ржавый обросший мясистой растительностью шлагбаум, а позади – засыпанную листьями дорогу.

Остановился.

– Ну-у… – протянул я, с долей сомнения глядя то на опущенный шлагбаум, то на приютившийся возле него разбитый светофор, то на саму дорогу, практически полностью скрывшуюся под кожистой травой и листвой, – видимо она – других дорог я тут не вижу.

Еще немного потоптавшись на месте, все не осмеливаясь идти дальше, я непроизвольно посмотрел вдаль и тут увидел тоненькую ниточку дыма, тянущуюся из-за невысоких почерневших осыпавшихся зданий, сразу же принимая одно единственное решение – шагать вперед.

– Добрался, что ли? – не поверил вначале я и подошел к оплетенному порослью шлагбауму. – Ну тогда пойдем посмотрим: прав был Майк или обманул.

Договорив, – высморкался, поправил капюшон и, обернувшись, посмотрел сначала на ворон, кружащих над останками трофейщиков, потом на молчаливую одинокую станцию, до какой так и не дошел, и – под шлагбаум.

С самого утра в автосервисе, где работал механиком, стоял шум, держалась духота, пахло потом, соляркой, автомобильным маслом. Каждые полчаса приезжали все новые и новые посетители, до каких зачастую просто-напросто не доходили руки: замена колес, сход-развал, осмотр движков, кузовов, консультация – все это требовало немало времени и сил. Случалось, правда, что напарникам по смене все-таки удавалось уговорить помочь, и мы сообща пыхтели то над побитой в аварии машиной, чей пьяный водитель не мог даже внятно обрисовать суть проблемы, то над внедорожником с просевшей подвеской, то над мотоциклами с неисправной электроникой. И после каждой такой помощи приходилось подолгу отмываться от душистого масла и тосола в одном единственном на весь сервис туалете, с нетерпением ожидая очередного перерыва, где мог хоть чуточку передохнуть, попить воды или просто посидеть в тиши.

– Сид, – окликнул молодой напарник, отирая тряпкой испачканные руки, едва я успел закрыть за собой дверь туалета.

– Чего? Опять помочь, что ль? – устало вздохнув, негромко спросил я, уже прощаясь с мыслью об отдыхе.

– Потом, – отмахнулся тот, – пошли покурим – перерыв же.

– Попозже, – мотнул головой я, – посидеть хочу – весь день на ногах скачу, как подросток.

Напарник нагловато улыбнулся.

– Ну тогда сигареткой угости! – принялся клянчить он. – А то до магазина лень идти. Ну же, Сид, не жмись! Отдам ведь!

– Купи себе уже блок, блин, – вытащив из переднего кармана спецовки пачку сигарет, раздраженно высказался я, – такой молодой, а дымишь, как кочегар… – всучил сигарету, – деньги экономишь, что ли? Тебе же премию только недавно дали. На что спустил?

– Да… – неопределенно протянул тот, – долг отдал, еще там…

– Ну да, ну да… – зевнул я, – слышал уже.

– И вообще: чужие слабости надо уважать! – вежливо сделал замечание тот и, многозначительно посмотрев, добавил с той же интонацией: – Сегодня ты мне помог, а завтра – я…

– Да знаю я твои слабости… – отмахнулся я и, поняв, что напарник не отстанет, дал еще сигарету, – на, короче, дыми. Отдавать ничего не надо… иди кури, ну тебя на хрен, Рон.

Рон в ответ лишь наигранно подергал бровями, ухмыльнулся, с показной медлительностью забрал сигарету и – в рот.

– Сразу бы так! – он хитро улыбнулся и, обойдя свежеокрашенную машину, засеменил к выходу.

«Засранец», – с укором подумал я, проводив усталым взглядом.

– Ладно, пойду немного передохну, и надо к шефу… – решил я и зашагал к своему скромному столику с большим сальным пятном.

Присев на табуретку, – по привычке заглянул в телефон, ожидая увидеть пропущенные сообщения или звонки, но таковых не оказалось – за весь день никто мне так и не позвонил и не написал. Секунду полюбовавшись заставкой, где изображались мы с Бетти после рок-концерта, – отложил его в сторону, поставил на блокировку, отхлебнул минералки и посмотрел на часы, висящие на стене: «18:25».

Вздохнул.

– Сходить, что ль? – призадумался я. – Может, примет? Ай, ладно…

И направился через весь сервис к шефу, чей кабинет находился в стороне от ремонтных ям, оборудования, в тишине, возле аварийного выхода, каким никто и никогда не пользовался. Подойдя к пластиковой двери со стоящим подле одиноким горшком с разросшейся пальмой, – пару секунд постоял в нерешительности, но быстро взял себя в руки и постучался.

– Входите-входите, – послышался тяжелый громкий голос за дверью.

Открыл дверь, вошел.

Передо мной сразу же раскрылось просторное помещение с огромным стоящим по центру столом из черного дерева, за каким сидел грузный сосредоточенный человек в деловом костюме, торопливо подписывающий кипу бумаг. Я прошел и, не сказав ни слова, осмотрелся, натыкаясь то на картины, заботливо развешенные по выкрашенным в кремовый оттенок стенам, то на кубки и награды, выставленные на обозрение всем в высоком шкафе, то на большой логотип нашей фирмы, растянутый по всей правой стене. В самом же кабинете веяло прохладой – работал кондиционер, убаюкивающе тикали настенные часы, чуть слышно журчала вода в аквариуме у окна, навязчиво пахло бумагой, кофе и хорошим парфюмом.

– Янадеюсь ты по очень срочному делу, – оторвавшись от бумаг, нарушил молчание шеф и – кротким голосом: – У меня много работ, Сид. Голова кругом…