Читаем без скачивания Нф-100: Хозяйки тумана - Игорь Вереснев

- Я не хочу, чтобы ты страдала...

Бигли сникла, и Ната почувствовала укор совести. Они были подругами пятнадцать лет, и ни разу Ивон не давала повода усомниться в своей преданности.

- Успокойся, всё будет хорошо, - Ната взяла её за руку, погладила, стараясь смягчить резкость сказанных фраз. - Я не позволю какому-то мужчине отобрать у меня Моник.

- Хотела бы я знать, как тебе это удастся...

Самым уголком сознания Ната понимала, что подруга права. Права в отношении любой иной пары, но не их с Моник! С ними такого не могло произойти ни при каких обстоятельствах. Не для того она всю свою жизнь ждала эту черноволосую девушку с тёплыми карими глазами...

Набрать новую команду нейролингвистов, физиологов, генетиков труда не составило. Сложности возникли с вирт-моделированием. Для проекта требовался информ-аналитик, способный строить в нейросети сверхсложные модели. Гилл уже всерьёз задумывалась о поиске подходящей кандидатуры в метрополии, когда на помощь неожиданно пришёл Габи, её личный программер.

Разумеется, "личным" программером Габриеля Чапеля можно было назвать лишь условно. Официально его статус не отличался от статуса остальных сотрудников лаборатории нейролингвистики Университета Кеннеди. Но за годы совместной работы Ната настолько привыкла к программеру, сутками не покидающему кресло у импульс-приёмника, что начала считать его чем-то вроде дополнительной части тела, мостиком между собственным сознанием и вычислительной машиной. Она даже не могла с уверенностью сказать, какого пола это существо. По документам значилось, что мужского, но выбритый наголо череп с блямбой шунт-порта на затылке, мешковатая одежда, тонкий, полудетский голос стирали различия. Да они ничего и не значили в вирт-мирах, где Габи проводил большую часть своей жизни. Такой себе ни мужчина, ни женщина, а просто человек. Ната иногда завидовала программеру.

На Альбионе, куда Ната не могла не привезти свой "вирт-мозжечок", как любил в шутку называть программера Мюррей, Чапель адаптировался первым. Он едва ли до конца осознавал, что перенёсся на несколько сот парсеков в пространстве. Во "внешнем мире" для него всё осталось прежним - лаборатория, вычислительная машина, кресло с пеналом нейрошунта. И люди, ставящие задачи, остались прежними. Но задачи усложнились. Габи был хорошим программером, но мощности интеллекта и воображения для построения моделей такого уровня ему не хватало. Требовался аналитик, способный выделить частности из общей задачи, разбить модель на элементы, поддающиеся кодировке.

И он нашёл себе аналитика:

- Вот! Её зовут Льюта.

Ната вздрогнула от неожиданности, когда услышала прямо над ухом возглас своего "вирт-мозжечка". Она как раз заканчивала составлять график работ, сосредоточилась и не заметила, что уже не одна в кабинете. Если Габи и слышал когда-то о субординации, то давно забыл за ненадобностью этой безделицы в вирт-мире.

- Аналитик, мощный. Я её в сети нюхом почуял, - Чапель бесцеремонно подтолкнул к столу начальницы русоволосую женщину лет тридцати, затянутую в уже ставший привычным на Альбионе серебристый комбинезон.

Внешность у женщины была самая обыкновенная, встретишь в толпе, не узнаешь. Запоминалась лишь роскошная коса, уложенная на голове в виде короны.

- Люда, - поправила Чапеля незнакомка. И добавила официально: - Людмила Сорокина.

Голос её звучал чуть напевно, будто имелся в нём некий странный дефект.

- Очень приятно, - кивнула Ната. - Вы информ-аналитик? Не припоминаю, чтобы встречала ваше имя в списках городского инфора.

- А я не горожанка, я озерянка. Руса, как вы говорите.

Губы женщины еле заметно дрогнули в презрительной усмешке. И Ната поняла, что это не дефект речи - акцент.

- Я привёз, - подтвердил Габи. - Только что.

- Ты летал на озёра?! - удивлённо приподняла брови Ната.

- Да. Там туман. Очень сыро, сауна, - он улыбнулся. И уже серьёзно добавил: - Мы проверили прямой контакт. Я понимаю импульсы Льюты на девяносто девять и восемь десятых процента без декодировки. Ната, возьми её аналитиком.

Так неожиданно, но вполне буднично в седьмой лаборатории появился четвёртый помощник руководителя, информ-аналитик Людмила Сорокина. Ната и представить не могла, чем это обернётся.

Глава 8. Лаборатория

Гипотеза Холанд базировалась на древнем учении о человеке, как системе телесных оболочек, находящихся на разном уровне развития. Четыре низших составляли его личность, временное воплощение бессмертной сущности: плотное тело, эфирное, астральное и ментальное. Клер была уверенна, что исследователям "Генезиса", построившим картину мира, весьма далёкую от научной - в человеческом понимании, - удалось идентифицировать некий канал, пронизывающий оболочки, и управлять потоком движущейся по нему информации. Успешными ли оказались те эксперименты, сведений не сохранилось. Проверить их можно было единственным способом - повторить. Но повторить-то и не получалось.

Шесть лет промелькнули как день в поисках верной модели. Неудачи, не оправдавшиеся надежды, разочарования, ошибочные предположения - всего было в избытке. Кроме одного - положительного результата. Пять раз Ната посылала всех: Пола, Ивон, и, прежде всего, "эту чокнутую с пудингом вместо мозгов", Клер. Трижды писала заявление о сложении полномочий руководителя лаборатории. Два раза заказывала билет на очередной транспорт до метрополии.

Разумеется, она осталась. Во-первых, потому что рядом была Моник. А во-вторых - за стенами города лежал таинственный, немного пугающий, не похожий на причёсанный и чопорно-аккуратный Остин дикий мир. Мир, которому не было дела до людишек с их амбициями, предрассудками, завиральными идеями. И когда становилось совсем невмоготу, Ната брала флайер, сажала в него Джабиру и убегала в этот первобытный мир. Старалась забыть о неудачах и поражениях. Там, снаружи, существовали лишь они двое - Ната и Моник.

Альбионом планету назвали имперские поселенцы, не утруждая себя поиском чего-то оригинального. Прежде она носила иное имя, странное и непривычное для их слуха - Чудь. Это был колониальный проект русов. Весьма нестандартный проект - прежде идея "мягкого терраформирования", казалось бы, лежащая на поверхности в век генной инженерии и нанобиологии, оставалась невостребованной. На Чуди попытались не уничтожать флору и фауну, расчищая место для собственной среды обитания, а изменить их генетически, приспособить к человеку.

Жителей Славии соседи по Галактике недолюбливали, но связываться опасались. Слишком часто в человеческой истории почти побеждённые русы вспарывали брюхо более сильному противнику. И если бы проект на Чуди закончился успешно, Славия одним махом превратилась бы в державу с наибольшим потенциалом экспансии.