Читаем без скачивания Практическая фейрилогия (СИ) - Грин Агата

Глядя на то, как келпи красиво несет сидхе к озеру, я не могла сдержать улыбки и отошла в сторону. Эффектно, с брызгами и шумом, один фейри утащил другого под воду, и на некоторое время они пропали где-то в глубине. Совершенно не терзаясь угрызениями совести, я спокойно ждала, когда Скендера вытащат на поверхность. Сначала из воды показался мой келпи, а потом и сидхе. Скинув с себя груз, водяной дух игриво на меня посмотрел — мол, готово, хозяйка.

— Спасибо, красивый, ты мне очень помог, — поблагодарила я его, и направилась к другому «красивому», который активно плыл к берегу. Остановившись и встав в воде по пояс, он стал спешно устраивать повязку на глазах, которая, видимо, сползла по время погружения.

Прежде Скендер был похож на грязного кота, теперь стал похож на мокрого кота, одинаково испуганного, возмущенного и смущенного. Отливающая голубым вода стекала по его коротким, неровно обрезанным волосам, по худой спине, плечам, рукам…

Понимая, что он думает обо мне, я предложила ему выпустить пар:

— Можешь ругаться.

— Коварная человечка! — не замедлив, рявкнул он, но так и не развернулся. — Нет, хуже — воплощенное злополучие! Кара эльфийская! Кошмар холмов!

Келпи согласно зафыркали.

— Кара, злополучие, кошмар — это звучит гордо, но вот пренебрежительное обзывательство «человечкой» меня ужасно раздражает. Тебе самому было бы приятно, назови я тебя, к примеру, «сидхиком»? — спросила я, и обошла Скендера.

Он перестал ругаться и оскорбленно поджал губы. Тонкие, красиво очерченные губы… Я посмотрела выше, оценивая худое лицо, выделяющиеся скулы, контрастно темные, недовольно сдвинутые над повязкой брови, ровную, изысканно белую, без шрамов, пятен и прочих изъянов кожу, прямой тонкий нос, упрямый подбородок.

Что бы о нем ни думали, он тоже сидхе, воплощение совершенства. Разве что с глазами что-то не так, раз он скрывает их под повязкой…

— Воды озера сделали тебя таким прекрасным, или ты и есть такой? — задумчиво спросила я.

— Прекрасный? Я? — осипло переспросил он.

— Да. Кстати… — коснувшись своего лица, волос, темными водорослями облепивших плечи, я с беспокойством спросила: — А я стала красивее? Или моложе?

— Еще красивее? Еще моложе? — озадачился он, тем самым сделав мне замечательный комплимент. Щеки мои загорелись от смущения. Желая прогнать неловкость я, кашлянув, сказала:

— Это чисто научные вопросы… Помни, что я фейриолог и действую исключительно в интересах исследования. На сегодня мы закончили… Давай продолжим завтра… скажем, в это же время на этом же месте. Договорились?

Он кивнул и быстро пошел к берегу, очевидно, желая как можно скорее и как можно дальше от меня оказаться. Проводив сидхе взглядом, я посмотрела на своего келпи.

Дела начинают налаживаться! От рыжего ушла; новый дом нашла; выяснила, что обладаю чарами повеления; обзавелась научным объектом и личным транспортом, да еще и купаться теперь смогу в волшебном озере.

Магия Хаоса в действии, или мне просто везет?

Глава 15

Я вернулась домой раньше Дианн, и это избавило меня от необходимости что-то объяснять. Переодевшись в сухую одежду и высушив волосы, я достала из сумки маленькое зеркальце и долго изучала свое лицо в отражении.

Я не изменилась… почти. Кожа лица оставалась белой с розоватым оттенком, и гладкой, но с носа пропали веснушки, а намечающиеся морщинки под глазами исчезли. Брови, которым я по велению моды придавала игривую изогнутость, стали гуще, заметнее на лице, словно их подвели карандашом. Ресницы тоже стали гуще, темнее, оттенили мои серо-голубые глаза так, что они стали казаться выразительнее. Губы, обычно бледные, сделались ярче. Волосы лежали не так красиво, как после волшебного гребня Ириана, пушились, торчали во все стороны, но в свете свечей играли золотыми и даже бронзовыми оттенками. И это мои-то пепельные мышиные волосы!

Устроив зеркальце на столе, я разделась донага и внимательно изучила свое тело. Рассматривать себя в таком маленьком зеркальце неудобно, но выбора у меня нет — зеркал в доме карга не держит. Придерживая пышную массу волос на затылке, я крутилась то так, то эдак, пытаясь понять, что изменилось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Воды озера стерли с кожи ушибы, синяки, ссадины, царапины, которые я получила сегодня, бегая вместе со Скендером по болотам. Кожа рук вновь обрела мягкость и нежность, словно все это время я жила королевой, а не трудилась по хозяйству, помогая Дианн.

— Красуешься? — сипло сказала карга.

Я подскочила, прикрыла интимные места руками и бросилась к вещам, которые грудой лежали около стола. Пока я быстро натягивала утепленные панталоны, Дианн, весело покряхтывая, подошла к столу.

Натянув панталоны, я накинула домашнее платье и повернулась к карге. Зря торопилась: она не на меня таращилась, а изучала собственное отражение в зеркальце. Я и сама заглянула в зеркальце.

У Дианн нет морщин, ее кожа гладкая, плотная, бледно-серого оттенка; щеки впалые, лицо узкое, с выдающимися носом и подбородком. Под кустистыми темными бровями сверкают желтые круглые глаза, большие и жуткие. Волосы совершенно белые, толстые, жесткие — такую шевелюру сложно присмирить.

— Х-м-м, — протянула карга, и потрогала бородавку на подбородке. — А я хороша.

— Очень, — согласилась я, не лукавя. Для своего вида Дианн — красавица.

Удовлетворенная осмотром карга отставила зеркальце и поглядела на меня. Сморщив нос, она недовольно сказала:

— Мылась, что ли?

— Да.

— То-то приторной сладостью потянуло.

— Я что, пахну приторной сладостью?

— Как яблочко наливное.

— Это ведь приятный аромат, — обрадовалась я.

— Ничего приятного. Вот поначалу ты вкусно пахла: стра-а-ахом, па-а-аникой, по-о-отом… м-м-м. Так слюнки и текли.

Довольно улыбаясь — приятно знать, что больше не пахну страхом — я пошла к сумке, чтобы достать блокнот и записать все, о чем узнала сегодня.

Я допускала, что Скендер не явится на следующий день к озеру, но он явился. Нельзя забывать, что фейри — не люди, и всегда держат слово. Выглядел провидец неплохо по сравнению с вчерашним днем, но меня расстроил выбор его одежды: на нем были поношенные, неопределенного цвета тряпки.

— Здравствуй, Скендер. Присаживайся, — с улыбкой сказала я, и указала на местечко рядом с собой. Мы уселись у кустов, растущих у берега волшебного озера. Сидхе сел, и, повернув лицо к озеру, замер в картинной позе.

«Люди не могут быть настолько недвижимыми, — подметила я. — Что Ириан, что Скендер двигаются и замирают нечеловечески, игнорируя законы физики. Не слышно даже, как они дышат». Подавив желание склониться к сидхе и послушать его дыхание, я раскрыла блокнот и, подготовив ручку, начала опрос.

— Когда ты родился?

— В конце эпохи Тьмы.

Я кивнула и отметила в блокноте, что Скендеру приблизительно тысяча лет. Ныне у неблагих эпоха Льда, начавшаяся с момента, когда король Элидир пришел к власти; это произошло лет шестьсот назад. По человеческим меркам, разумеется.

— Кто твои родители?

— Я был рожден холмом Файдкамен.

— Здорово! — восхитилась я. — Когда сидхе рождается холмом, это признак его божественности. Ты, можно сказать, бог, Скендер.

— Ничего божественного во мне нет.

— А я это оставь решать фейрилогии. Продолжим.

Я задавала сидхе один вопрос за другим, и Скендер, не утаивая, рассказывал обо всем, что меня интересовало, но в каждом его ответе слышались безнадежность и усталость, так что рассказ вышел невеселый.

Пока Скендер не вошел в силу, а случилось это примерно через триста лет после рождения, он жил при дворе и считался представителем знати фейри; жизнь его была счастливой, у него были друзья, возлюбленная, любимое дело, уважение короля. Скендер всегда интересовался вопросами магии, как Порядка, так и Хаоса, вел переписку с магами Благого двора, собирался изучать демонологию. Планам его не суждено было сбыться: он вошел в силу, и она оказалась слишком опасной даже для неблагих.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})