Читаем без скачивания Начало пути - Павел Барчук

— Чего ты⁈ Эй! Чего хватаешь⁈ — Начал было брыкаться пацан, однако потом рассмотрел, кто его так беспардонно тормознул, и застыл с открытым ртом.

Смотрел он на меня с нескрываемым восхищением. Даже с восторгом. Мда… После заданий Макса реакция на мое появление будет совсем другая.

— Бутурлина случайно не видел? — Я выпустил блейзер парня, за который его хапнул в первую минуту, чтоб удержать на месте.

— Ну, что ты пристаешь ко всем подряд? Отстань от человека. — В этот момент подбежала Лина.

Она попыталась плечом оттеснить пацана и пролезть между нами. Это, честно говоря, вызывало серьёзные подозрения, что девчонка знает, где надо искать ее ненаглядного Макса, но сильно не хочет, чтоб и я знал. А уж тем более, чтоб нашёл.

— Так на улице ваш Бутурлин. Они с пацанами за школой курят. Как всегда, перед уроками. — Сообщил бедолага. А потом обиженно добавил. — Сколько раз их ловили, хоть бы что. А я только разочек встрял, отцу сразу написали.

Не успел он договорить до конца, как от Романовской ему прилетел очень выразительный взгляд. Странно, что пацан этот на месте не упал и не задёргался в корчах. Девчонка явно именно такого ему сейчас и желала.

— Что ты вот… Лезешь, со своими разговорами. — Набросилась она на парня. — Прям очень надо было стучать. Кто, где…

— Хорошо. Свободен. — Махнул я рукой и даже слегка подтолкнул случайного информатора в спину.

Пока его не прибила Лина, которая, судя по всему, последние десять минут, пока я, как идиот, искал Бутурлина, разыгрывала из себя невинность, а из меня — дурака. Потом развернулся и двинул обратно к выходу из здания.

— Да блин! — Романовская снова догнала меня и схватила за рукав уже крепко, настойчиво. — Ну, перестань. Что уж теперь? Была договорённость. Пять пунктов без нарушения закона. Ты сам так сказал.

— Слушай… — Я резко дернул руку, чтоб эта двуличная особа от меня уже отцепилась. — Он не пять пунктов расписал. Он расписал пять способов сделать из меня посмешище. Унизить. И вообще…Иди в жопу. Хорошо? И по возможности там, в жопе, определись, хорошо ты относишься к Бутурлину или плохо. Я папаше доносить про твои сердечные дела не буду, не ссы. Но на двух стульях, госпожа Романовская, вряд ли получится усидеть. Тем более, когда они оба сломаться могут.

Обошел девчонку, которая пыталась загородить мне дорогу, и, ускорившись, рванул к двери.

— Не могу в жопу, Антоша! Там — занято! — Крикнула Лина мне вслед. — Там уже ты!

Я не стал оборачиваться и что-то ей отвечать. Пусть бесится, сколько угодно. У меня сейчас лишь одно желание, разыскать долбаного Наследничка.

Выскочил на улицу, сбежал по ступеням вниз. За школой, значит…

Пацан не соврал. На самом деле, со стороны спортивной площадки, за углом, стояла небольшая компания старшеклассников. Очень небольшая.

— Мммм…Вот где мои самые дорогие друзья…– Я подошел ближе, остановился напротив троицы Наследников. Конечно же, вместе с Бутурлиным тусовались Шереметев и Головин.

— Ничего себе… — Макс, выпустив ароматное облачко дыма, вытащил изо рта имитатор сигареты. Дорогая штучка. Впрочем, зачем обращать внимания на очевидные вещи. У этого мудака все дорогое. — Сам Лерманов пожаловал. Слушай, вечеринка была вполне ничего. Только…в следующий раз имей в виду. Исчезать тому, кто является вроде хозяином торжества, — дурной тон. Впрочем, ты ведь из маленького города, насколько помню… Откуда тебе знать правила хорошего тона… Сделаем скидку, так и быть.

— Серьезно? — Я с умным видом кивнул. — Знаешь, обязательно принял бы к сведению…Вот только, видишь ли, тут такое дело… Мне — насрать. На твое мнение насрать, на то, что вы, дебилы, считаете какую-то херню дурным тоном — насрать. А в первую очередь, насрать на тебя.

Головин, который как раз в этот момент затянулся имитатором, закашлялся, давясь дымом. Глаза у него реально полезли на лоб. Не могу точно сказать, от чего именно. От моих слов или от того, что он никак не мог вдохнуть воздуха. Подозреваю, здесь не принято не только бить Наследникам рожи, но и говорить с ними подобным тоном.

Шереметев, в отличие от товарища, хмыкнул насмешливо, и посмотрел на меня с каким-то странным выражением, отдаленно напоминающим уважение. Пусть маленькое, еле заметное, но все-таки оно было.

Кстати, я и в прошлый раз заметил, этот ушастый пацан слишком молчалив. Он достаточно скрытный. Держит многое в себе. Однако при этом чувствую в нем стержень. Может, не прям уж стальной, но тем не менее достаточно крепкий.

— Ты охренел⁈ Ты с кем вообще разговариваешь⁈ Совсем попутал? — Бутурлин, сжав кулаки, шагнул ко мне.

Правда, не сказать, будто очень уверенно шагнул. Больше, наверное, на автомате. Природные инстинкты, видимо, сыграли. В любом случае — прогресс. То есть до Наследника, наконец, дошло, что его фамилия совершенно не влияет ни на мое поведение, ни на мое отношение. Нормальные парни решают свои разногласия не выкрикивая папочкины имена и не размахивая папочкиным же кошельком, а совсем другими способами.

— Это что? — Я вытащил из кармана смятый листок и сунул его под нос Максу.

— Откуда я знаю? Может, ты предпочитаешь таскать с собой всякий ненужный хлам. — Он прищурился демонстративно, типа, сразу не признал бумажку. — А-а-а-а-а…Так это же список.

Наследник расплылся довольной улыбкой. Он прямо кайфовал от того, что теперь пришла моя очередь беситься. Был доволен собой до одури.

— Какого черта здесь написан этот бред? — Я снова тряхнул листком перед лицом Бутурлина.

— Почему бред? Задания, которые тебе нужно выполнить. Ничего не бред. — Макса буквально распирало от счастья. Дебил, блин…

— Мммм…Ну, да…А вот интересно…– Я развернул лист и начал читать вслух. — Кукарекать петухом посреди дворцового зала, в течение получаса, во время приема. Проплыть голышом по реке наперегонки с яхтой «Мечта», в случае проигрыша в том же виде пробежать по центральной улице. Убить руками и принести тушу секача. Принять участие в императорских гонках, используя велосипед. Снять чулок с ноги Ее Императорского Высочества… Так. Все пять. Ничего не упустил… Скажи, а с хрена ли из всего списка только одно задание с натяжкой можно назвать героическим?

— Ты про петуха? — С невинным выражением лица спросил Бутурлин, чем взбесил меня еще сильнее.

— Я про секача! Какой, на хрен прием? Какая, на хрен, яхта? Какой велосипед⁈ Я похож на клоуна? Разговор шел о заданиях для героя. Ты же с этого закусился. Тебе же поперёк горла было, что меня героем назвали после того, как я тебя на место поставил.

Бутурлин закатил глаза, сделав при этом свою рожу ещё более мерзкой, чем обычно. Поднял руку и начал демонстративно загибать пальцы.

— Так… Первое… Приём — торжественное мероприятие в честь дочери императора. Он как раз на этих выходных состоится. Уверен, дядя достанет приглашение и для тебя. Если не достанет, маякни, я позабочусь. Второе… Яхта «Мечта» — принадлежит моему отцу. Самая быстрая в Новом Питере. Велосипед…Ну, хрен его знает… Тут — у тебя полная свобода выбора. Уверен, не промахнешься. А насчет героя…Слушай, может, я именно так и вижу настоящего героического парня. Каждому свое…каждому свое…

Теперь я шагнул к Бутурлину, имея огромное желание запихать ему этот список в хлебало. Он, что показательно, наоборот, попятился. Видимо, первый порыв бросится на меня с кулаками очень быстро сошел у Наследника на «нет». Решил, наверное, не повторять прошлых ошибок.

— Ты придумал задания, в которых я буду выглядеть идиотом. Мы о таком не договаривались.

— Слушай, Антон…Ты подписался. Сам. Подал мне руку, скрепил спор. Хотя, я ведь честно предлагал тебе прочесть список вчера. Сразу, так сказать, на месте. Какие теперь ко мне могут быть вопросы? Закон мы не нарушаем? Не нарушаем. Пунктов пять? Пять. Все! Откуда претензии? Правда… — Бутурлин потер рукой подбородок, изображая глубокий мыслительный процесс. — Ты можешь отказаться и признать поражение… А потом свалить из нашей школы…

— Хрен вам в нос! — Я ткнул указательным пальцем Наследнику в грудь. Вернее, не совсем прямо ткнул. Расстояние между нами было приличное. Скажем так… Ткнул в направлении его груди. Потом посмотрел на Шереметева с Головиным и добавил. — Хрен вам всем! Петух? Не вопрос. Ты думаешь, я зассу? Ради того, чтоб твоя рожа перестала быть такой отвратительно довольной, переживу этот позор. Ничего страшного. Но потом ты засунешь язык