Читаем без скачивания Взрослый мир императорских резиденций. Вторая четверть XIX – начало XX в. - Игорь Зимин

Охотничий дворец в Беловеже. Фото 1890-х гг.

В Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (РНБ) хранится уникальный документ, названный «Журналом императорской охоты № 9, составленный ловчим Владимиром Романовичем Дицем»276. В этом «Журнале…» приводятся данные охотничьих успехов всей семьи с 1884 г., тогда будущему императору исполнилось 16 лет, по 1909 г., когда Николаю II исполнился уже 41 год.

Если говорить о серьезных трофеях, то за эти годы великие князья и княгини добыли 638 830 зверей и птиц. Следовательно, в среднем за год они отстреливали по 25 553 зверя и птицы. Отдельные года оказывались особенно успешными по результатам охоты. Только в 1889 г. царственные охотники настреляли колоссальное количество зверья, почти 50 тыс. голов (49 753). В другие годы в среднем количество трофеев определялось цифрой в 5–8 тыс. голов (включая птицу). В 1898 г. общее количество добытого перевалило за 13 тыс. (13 011 голов). К сожалению, индивидуальные охотничьи успехи в «Журнале…» не выделялись, и цифры даются общим итогом.

Если брать «серьезных» зверей, то за 15 лет охотники застрелили 245 медведей, т. е. «брали» примерно по 16 медведей в год. Следует подчеркуть, что в этой цифре большая часть медведей приходится именно на императоров, поскольку егеря гнали самую «вкусную» дичь именно под выстрелы монарха. Конечно, год на год не приходился, в 1905 г. царь застрелил только одного медведя. В это время, когда в стране полыхала революция и эсеровские террористы охотились за высшими сановниками, царь отсиживался в своих пригородных резиденциях. Самыми результативными «медвежьими» годами были 1889 г. – 19 медведей и 1908 г. – 13 медведей.

Исключительной и истинно царской считалась охота на зубров. Примечательно, что на зубров российские монархи могли охотиться и в пригородах Петербурга, куда их доставляли из Беловежа. Содержались зубры в пригородных императорских охотхозяйствах, но это были единичные экземпляры. Естественно, охотились на зубров в пригородах Петербурга только члены императорской семьи. Например, 8 декабря 1906 г. во время высочайшей охоты на Царскославянской даче великий князь Михаил Александрович застрелил зубра в 43 пуда весом. Примечательно, что гости, бывшие на охоте (великая княгиня Ольга Александровна, подполковник Плешков, корнет Куликовский), обошлись без стрельбы. Охота прошла достаточно быстро. Выехали в 12 часов 15 минут, вернулись домой уже в 2 часа дня277.

Однако самая роскошная охота на зубров происходила в Беловежской пуще. Подобные охоты с десятками убитых зубров могли позволить себе только российские императоры. Такие охоты иногда имели и политический оттенок, поскольку Беловежская пуща, находилась на западной границе России. И на царской охоте там не только охотились, но и в неформальной обстановке решали политические вопросы. Известно, что Вильгельм II очень хотел поохотиться на зубров в Беловеже, но Александр III так и не пригласил туда германского императора. Причиной тому были, как личная неприязнь Александра III к Вильгельму II, так и политика, приведшая Россию в стан противников Германии по военно-политическому союзу – к Антанте.

Император Николай II после охоты в Беловеже. Фото 1912 г.

Судя по документам, Николай II за 15 лет (с 1886 по 1909 г.) застрелил 104 зубра, в среднем по 7 зубров в год. Первых 7 зубров цесаревич Николай убил в Беловежской пуще в сентябре 1894 г. Это произошло во время последней болезни Александра III. Тем не менее и сам император, и его дети регулярно выезжали на охоту и успешно охотились на зверя. В 1897 г. Николай II прибыл в Беловеж уже как император, после официального вояжа по европейским странам. Естественно, именно на него и гнали зверя. В результате Николай II лично добыл 37 зубров. В 1898 г. успехи оказались гораздо скромнее, всего два зубра. Видимо, их застрелили в пригородах Петербурга. В 1900 г. вновь состоялась охота в Беловеже. В этот сезон Николай II поставил свой личный рекорд, застрелив 41 зубра. В последующие годы результаты выглядели гораздо скромнее, поскольку политическая ситуация в стране обострялась, и возможности выехать в Беловеж уже не представлялось. Последний раз большая охота на зубров у Николая II состоялась в 1903 г., когда ему удалось застрелить 12 зубров278. Под «последним разом» имеются в виду данные «Журнала императорской охоты…». После стабилизации ситуации в стране (после 1909 г.) Николай II еще несколько раз посетил Беловеж, однако архивных данных об охотничьих успехах царя за этот период у нас нет.

Примечательно, что после начала Первой мировой войны всех германских подданных, находившихся на службе в Министерстве Императорского двора, интернировали. К ним относился и ловчий царя Владимир Романович Диц. Однако Николай II счел необходимым лично вмешаться в его судьбу. По свидетельству мемуариста, «после объявления войны Германией двух германских подданных, подлежащих поселению в концентрационном лагере (садовника в Ливадии и царского егеря)»279 приказано оставить на своих местах.

«Вторая охота»

Регулярная охота на зверя и птицу – важная часть повседневной жизни русских царей и императоров. Но «вторая охота» – рыбалка – нечастое занятие-развлечение Романовых.

Тем не менее возможности для рыбалки в императорских резиденциях имелись. В Петергофе для пруда при павильоне Марли еще при Петре I доставили из Пруссии язей, головлей, судаков и сазанов. В Большом Марлинском пруду рыба по звону колокольчика подходила к кромке берега, откуда ей бросали корм280. В Гатчине в шестигранном Карпином пруду, вырытом в 1796 г. по личному распоряжению Павла I, разводились карпы, выпущенные в пруд в 1797 г. Рыбачить в нем разрешалось только членам императорской семьи281.

Самым заядлым рыбаком из Романовых считается Александр III. Рыбачить он начал, будучи еще двухлетним ребенком. Летом 1847 г. в Петергофском парке дети Александра II ловили рыбу в пруду у павильона Марли. Как писал родителям мальчика один из воспитателей: «Теперь у нас появилась новая забава: кормить и удить рыбу в Марли. Эта забава так занимает их, что старший, как только увидит меня поутру, то уже и спрашивает: «Когда пойдем в Марли?» …Надобно видеть их удовольствие, их радость, когда удается вытянуть рыбку. Каждый выбрал себе особую удочку, и хотя сам и не держит ее постоянно, но рыбка считается того, чья удочка»282.

В сентябре 1866 г. в Ливадии девятилетнему великому князю Сергею Александровичу подарили «снаряд для рыбной ловли», проще говоря, удочку. Мальчик с братьями тут же опробовал «снаряд» в Ориандском бассейне. Конечно, в бассейне поймать три почти «ручных» огромных форели было не очень сложно, и мальчишки были в восторге283. Когда Сергей Александрович вырос, то он периодически возвращался к своему детскому увлечению. Летом 1875 г. он рыбачил в Финском заливе («удил в море») вместе с герцогом Эдинбургским Альфредом284, и они «поймали много рыб»285.

Став взрослым, великий князь Александр Александрович не оставил эту забаву. Граф С.Д. Шереметев упоминает, что однажды на маневрах под Петербургом цесаревич с компанией «в свободное время отправились ловить рыбу. В тех местах чудные ручьи. Явился какой-то местный помещик, большой рыболов, и указал нам на хорошие места»286.

Великие князья практиковали даже зимнюю рыбалку. Правда, эта экстремальная и столь популярная ныне забава тогда была довольно редкой. Да, и судя по воспоминаниям, великие князья по большей части только следили за процессом ловли рыбы. Великий князь Сергей Александрович описывает процесс следующим образом (16 ноября 1874 г.): «Сегодня и вчера занимались на льду ловлею налимов. Это очень просто! Константин Андреевич обухом ударял по льду, где находилась рыба; от этого сильного удара рыба глохнет, вырубают лед, и она всплывает»287.

Любимой резиденцией Александра III была Гатчина с ее прекрасными парковыми прудами. Именно в них, зная об увлечении царя рыбалкой, специально разводилась рыба. Примечательно, что когда в конце марта 1881 г. Александр III переехал на жительство из Аничкова дворца в Петербурге в Гатчинский дворец, то он немедленно использовал это для начала рыбалки на гатчинских прудах. Судя по денежным счетам императрицы Марии Федоровны, она разделила это увлечение с мужем.

Весной 1881 г. императрица оплатила три «рыболовных» счета (13 апреля, 2 и 4 мая). Очень интересна номенклатура того, что покупалось в «Магазине К. Бартольд». Судя по датам, рыболовные снасти, купленные по двум последним счетам, предназначались в качестве подарка старшему сыну Николаю, ему 6 мая 1881 г. исполнилось 13 лет.

По первому счету куплено пять вещей: катушка для удилища (16 руб. 50 коп.); искусственная рыбка стеклянная (1 руб. 50 коп.); рыбка металлическая (4 руб.); моток двойной лесы (8 руб.) и удилище английское (22 руб.), всего на 52 руб.288 Этого набора вполне хватало, чтобы поставить на удочку катушку, намотать леску, взять воблер и блесну и пойти на пруд ловит рыбу. Второй счет также представлял собой полный комплект для рыбалки289, но, видимо, императрица решила добавить в подарок новое дорогое «удилище складное английское» за 25 руб. Всего по трем счетам императрица уплатила 107 руб.