Читаем без скачивания Битва при Пуатье - Жан-Анри Руа

Аббатство Шелль дало Хильперику преемника, Теодориха IV, сына Дагоберта III, который в то время, по всей вероятности, был в очень юном возрасте. После того как народ и майордом торжественно провозгласили его королем, он пробыл на троне семнадцать лет и безучастно наблюдал за перипетиями четвертого арабского вторжения. После его смерти в 737 г. Карл, разочарованный или уверенный в своей силе, оставил трон незанятым.

Именно после битвы при Суассоне и воцарения Хильперика мы обнаруживаем, что власть Карла Мартелла распространяется и на Австразию, и на Нейстрию. В 717 г. Плектруда открыла ворота Кельна, осажденного австразийской армией, и отдала внебрачному сыну сокровища Пипина. Тогда же Карл восстановил принципат своего отца Австразия и Нейстрия снова соединились, и война окончилась.

Какую роль мог играть Карл с этих пор? Его одушевлял только один принцип – война. Каждому году – своя кампания, каждому часу – своя битва. Нескончаемое движение, которое закаляло людей, создавало армию и щедро одаряло каждого. Недостатка в причинах, основаниях, предлогах не бывало никогда. Столько народов находилось в движении, искало себя, сталкивалось и расходилось! Как жить без добычи, без заложников, без женщин? Как обойтись без стран-данников? И все это не слишком серьезно, даже не жестоко: это волнующий аромат раннего Средневековья. Без передышки Карл ведет свою армию вперед. Великолепные годы!

720 – Германия ведет себя заносчиво; вернувшись на Рейн, Карл вторгается в Саксонию, чтобы покарать ее непокорный народ и одержать кровавую, но бесполезную победу.

722 – Новая кампания на севере, снова саксы, всегда воинственные и во всеоружии. Еще одна бесплодная победа.

725 – Первое нападение на Баварию, которая угрожала сбросить франкское иго. Карл проследовал через покоренную Швабию, подошел к Дунаю и, вторгнувшись в Баварию, установил там свои порядки. Его усилия были вознаграждены колоссальной добычей, состоявшей из сокровищ и женщин.

728 – Новая демонстрация силы в Саксонии и Баварии.

729 – Саксония неукротима.

730 – Карл наказывает поднявшую голову Швабию и навязывает Аламаннии жесткую зависимость.

731 – Забыв о договоре, заключенном с герцогом Аквитании, Карл дважды разграбляет Берри. Помимо результатов этих грабежей нарушение договора приносит ему ненависть старого герцога. Этот «хвастливый гасконец», как его называет Левиллан, чувствует себя настолько оскорбленным, что престиж и могущество принцепса Австразии вызывает у него безмерную ненависть. Эти недобрые чувства побуждают Эда искать поддержки у Мунузы, своего мусульманского соседа. Их сговор ускорил начало арабского вторжения, опасность которого была уже не за горами.

Карл Мартелл не ощущал неотвратимости угрозы, появление которой он неосознанно приближал. Его границы были вне непосредственной опасности, он со смехом слушал увещания сеньоров, убеждавших его принять меры против вторжений и злодеяний сарацин в Галлии.

По крайней мере, именно такое отношение приписывает ему арабский историк Аль-Маккари в любопытной беседе Карла с одним из сеньоров, пришедших просить его о помощи против Абд-ар-Рахмана. Сеньор говорит: «О! Какой позор падет из-за нас на наших внуков! Нам угрожают арабы; мы ждали их с Востока, а они пришли с Запада! Как получается, что никто не может противостоять этим людям, которые на войне даже не надевают кольчуг?» – «Оставьте их, – отвечает Карл сторонникам вмешательства, – сейчас они на вершине своей отваги; они подобны вихрю, который сметает все на своем пути. Увлечение заменяет им кирасу, а мужество – крепость. Но когда руки их наполнятся добычей, когда они пристрастятся к прекрасным жилищам и их вождями овладеет честолюбие, а в ряды проникнет разлад, мы нападем на них и легко достигнем цели».

Эти ожидания скоро оправдались. На границе Испании Мунуза вступил в конфликт со своим начальником Абд-ар-Рахманом – это, надо полагать, был первый открытый всплеск арабо-берберских разногласий. Этот бунт стал причиной трагедии, которая обусловила и развязала четвертое нашествие арабов.

Глава VI

Подготовка к войне

I. Абд-ар-Рахман ибн Абдаллах эль-Гафики

Драма с участием четырех действующих лиц, с занимательным жребием и судьбой. Небольшая жестокая пьеса, не закончившаяся с падением занавеса.

Таким было начало четвертого, самого крупного сарацинского набега на Галлию. Слагаемыми этой ситуации стали зависть, ненависть, месть и героизм; недостатка не было ни в чем, даже в любви. Это столкновение чувств и событий, вызванных этими людьми, породило военную эпопею, которая потерпела крах у «дороги Мучеников за веру».

После заключительного акта уцелевший герой, удивленный и гордый своим могуществом, ушел со сцены, чтобы искать других поводов для славы, пока не встретит свою погибель. Честолюбие, религиозный долг – это уж точно, и еще определеннее – обстоятельства. В очередной раз события восторжествовали над человеком, превратив его в инструмент, и бдительной судьбе оставалось лишь оборвать нить жизни Абд-ар-Рахмана эль-Гафики – это было предопределено.

Причины конфликта следует искать в той новой атмосфере, которая воцарилась в мусульманской Испании после смерти Амбизаха ибн Сухйама эль-Келеби, убитого стрелой при переправе через Рону в декабре 725 г. Будучи человеком суровым и неподкупным, Амбизах являл собой именно тот тип наместника, который был необходим у власти для стабильности в мусульманской Испании. Его справедливость объединила в рамках одного правосудия мусульман, христиан и евреев, «с равной беспристрастностью установив между ними равновесие». Он распределял между самыми бедными мусульманами бесхозные земли, никак не ущемляя прежних землевладельцев. Что касается евреев, то он поощрил их добровольный исход в Палестину, куда влек самозваный мессия Зонария. Мудрому Амбизаху приписывается и восстановление моста через Гвадалквивир. Проявляя трезвый расчет при управлении провинциями, он к тому же применял на практике закон, заявленный в Коране: «Счастлив тот, кто соберет на свои одежды много пыли в борьбе против неверных». Он возобновил набеги за Пиренеи, придав им совсем иное направление – долина Роны от Арля до Лиона, пока не встретил мученическую смерть в одном их таких налетов. Амбизах ни в чем не отступал от строгой мусульманской традиции.

После его смерти климат изменился. За три года было разжаловано три наместника, предававшихся пьянству, сластолюбию и жестокости. В 729 г. с Эль-Хайтамом ибн Убайдом аль-Килаби обстановка ухудшилась до предела. В его правление расцвели жадность, деспотизм, интриги, нарушение своих обязанностей. Деградация была стремительной и заметной. Одна из жертв притеснений Эль-Хайтама, Зийяд или Зайд, с горя пожаловался халифу, который направил для расследования в Испанию чрезвычайного посла Мухаммеда ибн Абдаллаха.

И в 730 г. по улицам Кордовы под свист толпы проехал на осле связанный Эль-Хайтам, осужденный за свои преступления на постыдную казнь. Контраст между славной гибелью Амбизаха и позорной поездкой Эль-Хайтама на ослиной спине лишь подчеркивало вырождение власти в этой удаленной части арабский Империи. Именно на этом фоне анархической, негодующей, кипящей Испании росли персонажи нашей драмы. Погруженные в эту среду, они реагировали на нее по-разному. В этом историческом сюжете все напоминает театральную пьесу, жизнь главных героев достаточно туманна и представлена лишь в намеках, их происхождение неизвестно и неопределимо. Когда они выходят на сцену, нам приходится принимать их лишь с теми подробностями, которые сообщаются в программке.

Главную роль нужно отвести Абд-ар-Рахману ибн Абдаллаху эль-Гафики. Его физический облик нам неизвестен, едва ли можно говорить о бронзовом отливе его лица, украшенного длинной черной бородой Энциклопедия ислама сообщает нам о нем весьма немного Абд-ар-Рахман был табитом,[162] пользовавшимся известностью за свое благочестие, прирожденным всадником и воином. Он обладал храбростью и мужеством рыцаря и необыкновенными добродетелями, такими, как бескорыстие, благородство и величие души, стоящей на службе у неколебимой веры. Долгое время он провел в тесном общении с одним из сыновей халифа Омара и разбирался в учении Мухаммеда лучше, чем кто-либо другой. Впервые мы встречаем его рядом с Эль-Самхом при осаде Тулузы в 721 г. Одиннадцатого мая Эль-Самх погиб в этой битве, и от бегства арабскую армию спасла только энергия Абд-ар-Рахмана, который привел ее в Нарбонн в полном боевом порядке. Он был ненадолго выбран вали,[163] но вскоре его пост был передан Амбизаху, родственнику наместника Африки. Причиной отставки Абд-ар-Рахмана, как утверждают, была его безмерная щедрость по отношению к своим солдатам. Он отошел в сторону в августе 721 г., чтобы вернуться в момент правительственного кризиса, справиться с которым было поручено Мухаммеду ибн Абдаллаху. Этот представитель халифа должен был положить конец интригам и козням, делавшим власть наместника призрачной, содействовать устранению разногласий через избрание нового вали, который, не будучи тираном, обладал бы достаточной силой, чтобы пресекать заговоры в корне. Чтобы осуществить этот выбор, Мухаммед ибн Абдаллах прислушался к желанию воинов Войска были единодушны в своем волеизъявлении они ценили бескорыстие и мужество Эль-Гафики, «Товарища». Он пользовался их доверием, мог рассчитывать на их верность и вызывал у них воодушевление. Благочестивые мусульмане Испании, к которым обратились за советом, настоятельно рекомендовали то же имя, как было устоять перед этими горячими пожеланиями? Так любовь арабского народа привела в столичный дворец Кордовы желанного правителя Абд-ар-Рахмана ибн Абдаллаха. Уместно было бы привести здесь и дату этого события – ведь, как принято считать, точность имеет значение. Однако утверждения на этот счет противоречивы. Форьель отстаивает 729 г., почти слово в слово с энциклопедией Хутсмы (конец 729 – начало 730), которая сходится во мнении с Родерихом Толедским (730 г.), в то время как Кордовский аноним вместе с Ибн Хайяном и Ибн Хальдуном предлагают отнести это событие ко времени после 15 марта 731 г. Подобное разнообразие не позволяет нам считать эту дату лучшей отправной точкой для определения года битвы при Пуатье. Заметим лишь, что Абд-ар-Рахман стал четырнадцатым эмиром после завоевания Испании, которому было поручено управление полуостровом. Это была важная должность, подразумевавшая подчинение лишь двум вышестоящим инстанциям, вице-королю Африки и Дамасскому халифу, который издали наблюдал за этим королевством, включавшим восемьдесят крупных городов, триста городов помельче и более двенадцати тысяч деревень. Эта страна не разочаровала захватчиков. Как писал Муса ибн Нусайр халифу Дамаска, испрашивая у него разрешения начать завоевание: «Она превосходит Сирию мягкостью климата и чистотой воздуха, Йемен – плодородием почвы, Индию – пряностями и благовониями… Адан – портами и прекрасными реками». Первоначально разделенная на пять провинций, она еще увеличилась за счет прибавления шестой – Септимании со столицей в Нарбонне. Последняя точно укладывалась в рамки готской Септимании.