Читаем без скачивания Мафия - Ричард Старк

Кроме нынешнего дня. Сегодня он почему-то никак не мог войти в норму, не испытывал холодного удовлетворения, продумывая детали нынешней операции. А дело было в том, что ему предстояла весьма неординарная работа, — вот в чем была причина его состояния, — и Паркер догадывался об этом: он охотился на сей раз не за деньгами, а за человеком. И не ради выгоды, а по личным причинам. Паркеру было не по душе использование своего богатого опыта и привычных методов для столь несвойственной ему цели — утолить жажду мести.

Он поймал себя на том, что думает о Бетт Харроу. Первым делом в субботу надо будет затащить ее в постель. Еще до всех разговоров о пушке и обо всем, что она потребует у Паркера за тайну пистолета, — словом, сначала постель, все остальное потом. Именно кровать первым делом, ибо после может возникнуть горечь в душе, а Паркер не желал, чтобы ложка дегтя испортила бочку меда.

По крайней мере, хотя бы в этом он был спокоен. Его нынешняя тяга к сексу не была совсем уж неожиданной. Паркер никогда не жаждал женщину, когда занимался работой, во всяком случае, не испытывал сиюминутных вспышек вожделения, которым нельзя было противостоять. Это вошло в его плоть и кровь, стало частью жизни. Совсем иное после окончания работы: он, наоборот, становился неистовым, как сатир или как жених, дождавшийся медового месяца после обязательного похвального воздержания до свадьбы. Постепенно неистовость ослабевала, вспышки страсти становились реже. И вожделение сходило на нет. Так продолжалось вплоть до того времени, как приспевало новое дельце, и Паркер вновь становился аскетом. Он не желал даже мысленно прикасаться к женщине или думать о ней, пока с делом не было покончено. Но как только освобождался, все начиналось сначала.

И так было всегда, сколько он себя помнил. Когда Линн, его жена, была еще жива, ей нелегко было привыкнуть к сексуальным выкрутасам Паркера, но теперь, после смерти Линн, он утолял свои желания во время очередного цикла прилива страсти с временными подругами, такими, как Бетт Харроу, что было несравненно легче для обеих заинтересованных сторон.

В субботу — Паркер это предвидел — он будет изнывать с вожделения, поэтому пусть той ночью всему иному предшествует удовольствие.

До этого момента он еще был в состоянии думать, лежа кровати, но теперь вскочил на ноги и начал расхаживать комнате: его, лишая покоя, грызло нетерпение. Он посмотрел на часы. Было еще только без двадцати пяти семь. Паркер накинул пальто и вышел из мотеля, держа путь в столовку и размышляя о том, как долго продлится на сей раз его обед.

Всего-то осталось подождать до завтрашней ночи, убеждал он себя. Надо все это воспринимать легче! Еще одна ночь и все!

Глава 5

Генди жевал спичку:

— Мне не хотелось бы тратить время еще и на шофера.

Они припарковались у противоположного тротуара напротив дома Бронсона. Паркер был за рулем, Генди рядом. Был четверг, десять сорок вечера.

— Этот шофер единственный, кто находится снаружи дома. Они просто обязаны держать с ним связь — по телефону или как-то еще. Если хоть один из них успеет капнуть шоферу про нас, то нет способа помешать ему обратиться за помощью.

— Полагаю, это так, — все еще сомневаясь, все же согласился Генди.

— И, кроме того, окна комнаты водителя выходят на заднюю часть дома, а ведь мы именно оттуда собираемся проникнуть в дом Бронсона.

— Да, пожалуй, ты прав! — Генди мотнул головой и выплюнул спичку. — Никак не привыкну к мысли, что придется вламываться в жилище! Буду-ка я лучше помалкивать и дам тебе спокойно все обмозговать.

Это был уже второй раз, когда у них возникли трения, и Генди пришлось признать свою неправоту. В первый раз он настаивал на том, что надо дождаться двух или трех часов утра, когда все в доме окончательно заснут, но Паркер объяснил ему, чем плох этот вариант:

— В этом случае мы будем иметь дело с десятью людьми в шести комнатах в доме тихом как могила. Уйдет слишком много времени и сил, чтобы их всех повязать. Если же будем ждать только до той минуты, когда начнется игра в “монополию”, а жена Бронсона будет смотреть телевизор в студии, а сам Бронсон поднимется к себе в логово, то у нас в итоге получится — шесть людей уже в трех комнатах и достаточно шума во всем доме, чтобы незаметно пробраться на второй этаж, к Бронсону в гости, а он будет на целом этаже один. Нам даже не понадобится вязать телохранителей. Мы просто минуем их и поднимемся к Бронсону. Придется только следить за лестницей — вот и все!

Этот последний момент операции, когда нужно будет миновать телохранителей, чтобы добраться до Бронсона, не выходил из головы Генди уже несколько часов. Если они собираются проигнорировать присутствие телохранителей, то почему бы не поступить точно так же и с шофером?

Но наконец было покончено и с этим спором, и оба пришли к соглашению. Паркер посмотрел на дом:

— Вот и свет зажегся в логове. Пора!

— Верно!

Они выбрались из олдса” и направились вдоль улицы со стороны парка, как бы прогуливаясь, словно пара добрых старых друзей. Этой ночью оба облачились в просторные пальто, не сковывающие движений, и шляпы, сдвинутые на затылок. Их ботинки были на резиновой подошве. Руки оба держали в карманах пальто, там же, в правых карманах, лежали и пушки.

Сейчас, когда настало время действовать, Паркер чувствовал, как постепенно спадает первое напряжение, уступая место спокойствию, свойственному Паркеру в минуты опасности. И то, что топтаться на улице предстояло еще не менее часа, уже не имело никакого значения: он стал спокоен, собран и уверен в себе.

Они шли, не переходя на другую сторону, пока не уперлись в пересекающую улицу, пошли по ней, а затем свернули направо. Узкая улочка освещалась только на перекрестках, и кроме них, везде царила кромешная темень, задняя часть дома выходила как раз на такой вот неосвещенный участок. Туда они и направлялись, их ботинки позволяли бесшумно ступать по тротуару. Проскользнув сквозь живую изгородь, они оказались во владениях Бронсона. Темное покрытие дорожек глушило шаги, и было бы хуже, если бы пришлось иметь дело гравием.

Справа находился гараж на четыре машины. Снаружи, у дальней стены, винтовая лесенка вела к пристройке наверх, где располагались апартаменты шофера. Паркер и Генди с пушками в руках поспешно миновали гараж, а затем медленно и осторожно стали подниматься по светлым деревянным ступням лестницы. Ночь выдалась такой темной — ни луны, ни звезд, — словно одеялом, небо было окутано плотными облаками, поэтому ступеньки едва можно было различить во мраке.

Лестница наверху заканчивалась площадкой, на которую выходила дверь пристройки. В двери было четырехстворчатое окно, задернутое плотными занавесками, поэтому наружу едва пробивался неясный свет.

Костяшками пальцев Паркер негромко постучался в окно. Тут же отозвался почему-то испуганный голос:

— Секундочку!

Паркер удивленно поднял брови. Он ожидал, что шофер спросит обычное: “Кто там?” — и намеревался ответить, что его желает видеть Бронсон. Этого оказалось бы вполне достаточно, чтобы заставить шофера открыть дверь. Пушки доделали бы все остальное, заставив шофера вести себя тихо, пока бы они связывали его и запихивали в рот кляп. Но шофер вообще ничего не спросил, и это могло означать, что он кого-то ждал в этот час. Паркер бросил взгляд в сторону самого дома, но ничего не увидел — ни огонька в окнах, ни кого бы то ни было, приближающегося к гаражу.

Наконец дверь открылась — в проеме выросла фигура шофера, в черных брюках, нижней рубахе и коричневых шлепанцах. Он глянул на пришедших, на пушки в их руках и отступил назад, только воскликнув: “О Боже!” Бедняга выглядел так, будто вот-вот грохнется в обморок. Он даже не попытался захлопнуть перед ними дверь.

Паркера посетила нелепая мысль, будто шофер ожидал сейчас именно его, что не кто иной, как сам Паркер, и был долгожданной персоной. Лицо шофера на удивление стало каким-то крапчатым. Он продолжал пятиться в комнату, тряся головой, дико жестикулируя и бормоча:

— Мой Бог! О Боже! Я знал это, я знал это. Мой Бог, я знал!..

Паркер вошел и шагнул вправо, а Генди, войдя следом за ним, закрыл дверь. Паркер произнес:

— Не принимай так близко к сердцу. Незачем так волноваться, смотри на вещи проще!

Но шофер продолжал пятиться, бормоча про себя, пока наконец не уперся спиной в стенку. Он так и остановился там, напуганный до умопомрачения и все еще жестикулируя.

Судя по всему, это была уютная гостиная, премило обставленная современной мебелью, с торшером, в ней был даже большой стереопроигрыватель.

Генди нахмурился, взглянув на шофера, не менее озадаченный его поведением, чем Паркер.

— Что с тобой стряслось? — спросил он и перевел взгляд на Паркера: — Что с ним за дьявольщина такая творится?

— Не знаю, — отозвался тот. — Эй, ты, заткнись!