Читаем без скачивания Маленькие птичьи сердца - Виктория Ллойд-Барлоу

– В стародавние времена на Сицилии, если муж просыпался и видел, что жены рядом нет, он понимал, что связался с ведьмой. Он нанимал колдуна и просил того «починить» жену, даже если в ходе «починки» та умрет. Одному мужчине посоветовали заменить волшебную мазь, которую жена хранила под кроватью, на обычную. Ночью жена вымазалась мазью и хотела улететь; она выпрыгнула в окно и упала на мостовую, где ее и обнаружил муж с переломанными костями, и больше она уже никуда не летала.

Ролло ничего не ответил, но Вита – я и не думала, что она слушала, – вмешалась в разговор.

– Господи, Жена, – воскликнула она, – ты что такое говоришь? Не подсказывай Ролло, как от меня избавиться!

Она замолчала, и тут в комнату вошла ее маленькая собачка. Она посматривала в сторону стеклянных дверей и притворялась, что зашла в комнату случайно, как подросток, который специально подгадывает время возвращения домой таким образом, чтобы родители, расслабившиеся за вечерним бокалом вина, предложили бокальчик и ему. Собачка подошла к Долли, села у ее ног и стала выжидающе на нее смотреть. Но та была занята разговором с Ролло и не обращала внимания на Зверя. Всякий раз, когда она жестикулировала или шевелилась на стуле, Зверь радостно переминался с лапки на лапку, напрягался всем телом и выгибал спинку, надеясь, что его возьмут на руки. Когда он застывал, он еще больше становился похож на игрушку. Я не могла больше ждать, глядя, как сильно он хочет, чтобы Долли его заметила.

– Долли, смотри! – сказала я, прервав ее на полуслове. – Смотри, какая смешная собачка! – дочь и Ролло повернулись, но посмотрели не на собачку, а на меня. Я же восторженно ткнула пальцем в собачку и проговорила: – Смотри, какая она маленькая!

Мое наблюдение зазвенело во внезапной тишине, прозвучав бессмысленной констатацией факта. Когда все присутствующие разом обратили на нее внимание, собачка не выдержала и завертелась на одном месте, как будто у нее была такая встроенная функция.

– Какая прелесть, – тихо произнесла Долли. Они с Ролло улыбнулись мне одинаковыми улыбками и вернулись к своему разговору. – И что же сделала экзаменационная комиссия?

– Ну, проходной балл мы получили, и дипломы нам дали. Но главное, что на тех скачках мы сорвали большой куш. В письме домой, правда, пришлось приврать насчет баллов в аттестате. Но мы росли вдали от семьи, жили в общежитиях; у родителей было о нас свое, идеализированное представление, и мы не хотели его разрушать.

Вита наклонилась и хлопнула по столу:

– Ролс! Я напилась и не смогу сварить кофе, – она встала, и он тоже немедленно вскочил. А она улыбнулась и произнесла: – Сделай нам кофе, пожалуйста? У тебя вкуснее получается.

Долли тоже встала, и мы вышли вслед за Витой в коридор. В гостиной не было телевизора, но стоял проигрыватель, а на книжных полках, где царил образцовый порядок, были расставлены пластинки. Вита нетерпеливо их перебрала, выбрала одну и заговорщически улыбнулась нам с Долли, сидевшим на стульях с прямыми спинками.

– Поставлю одну из любимых пластинок Ролло, чтобы у него было хорошее настроение.

Оркестр заиграл знакомую классическую мелодию; прекрасный звук, от которого у меня по коже пробежали мурашки. А ведь я тоже могла бы стать такой женой, подумала я; могла бы ставить любимую музыку Короля, могла бы сделать так, чтобы он захотел приносить мне кофе. Я никогда не думала о муже в таком ключе – как о человеке, из которого можно что-то вылепить, на чей темперамент и эмоции можно влиять. Вошел Ролло с подносом и ненадолго замер на пороге, слушая музыку и на миг закрыв глаза от удовольствия. Вита уже освободила кофейный столик, сдвинув в сторону стопки журналов и альбомов по искусству. Меня умилила их невидимая связь; когда он поставил поднос, она наклонилась к Ролло и коротко поцеловала его в щеку. Не думала, что он обратит внимание на этот поцелуй, но его лицо растаяло от ее прикосновения. У себя дома я танцевала этот танец одна и подстраивала все свои движения под Долли, но получала в ответ в лучшем случае подростковую холодность.

Зверь каким-то образом оказался у Долли на коленях и лежал, свернувшись калачиком, крошечный и хрупкий, как котенок. Его черные глазки замигали ненадолго, словно у него кончалась батарейка, а потом он тихонько засопел. Долли опустила кофейное блюдце на его костлявую спинку, но в остальном, казалось, не замечала его присутствия. Я решила больше не говорить о нем и о том, какой он милый. От кофе я отказалась, и Ролло спросил, что я хочу выпить. Вита встала, он двинулся за ней, но она легонько похлопала его по плечу и велела сесть.

– Пойдем, Жена! – обратилась ко мне Вита. – Поищем что-нибудь для тебя.

На кухне она достала из холодильника еще одну бутылку шампанского.

– Нет, – сказала я, – не надо открывать специально для меня. У тебя есть лимонад?

– Какой лимонад, ты что? Не волнуйся, я с удовольствием выпью кофе с шампанским, да и Ролс тоже, – она улыбнулась, поставила бутылку шампанского, резко треснув ею о стол, и тут я заметила, что, пожалуй, она действительно пьяна, хотя прежде, когда она сама об этом объявила, мне так не показалось. Повернувшись ко мне спиной, она сложила сковородки в раковину и залила их мыльной водой. – Ролс милый, правда? Я знаю, вы с ним подружитесь. Он не со всеми сходится, но чувствует, как хорошо я к тебе отношусь. И Долли… она прелестна, – Вита выключила кран и пристально посмотрела на меня, как я смотрела на дочь, когда та меня не понимала. Я никогда не знала, чего пытаюсь добиться этим взглядом, и решила, что Вита тоже смотрит на меня, не понимая зачем. Ее глаза расширились, затуманились и остановились на мне ненадолго – возможно, из-за шампанского. По-прежнему глядя на меня, она произнесла: – Правда же? Она прелестна.

Мы вернулись в комнату, принесли бутылку и бокалы. Долли стояла у резного мраморного камина, а маленькая собачка устроилась у ее ног. Ролло сидел напротив на стуле с прямой спинкой. Долли оставила кофейную чашку на столе и что-то объясняла, жестикулируя обеими руками, а он слушал внимательно, как ученик слушает учителя.

Увидев нас, он тут же встал, а Долли села на стул быстро и незаметно, словно у нее подкосились колени.

– Еще шампанского, Квини? – спросил он Виту. – Ты же говорила, что пьяна, – но, взяв у нее бутылку, он провел указательным пальцем по ее руке, а наливая всем нам по бокалу, рассмеялся.