Читаем без скачивания Прощание с веком - Александр Плонский

Вот, пожалуй, и все о «табу» моего «морального кодекса», хотя перечень можно было бы и продолжить.

«Услуги», оказываемые студентом преподавателю, еще можно соотнести со словом «блат». Но в наступившем веке это слово устарело. Ему на смену пришло столь же короткое и, кстати, начинающееся с той же буквы слово «бакс».

Но вернусь в начало восьмидесятых.

Я только что перешел по конкурсу в другой вуз и переехал в другой город. Первая экзаменационная сессия на заочном факультете. Заканчивается экзамен, в аудитории пусто, собираю бумаги, готовлюсь уйти. Приоткрывается дверь, и в аудиторию бочком втискивается студент, только что получивший «двойку».

— Можно?

— Входите.

— Александр Филиппович, я видел, как у вас с пальца соскользнуло обручальное кольцо. Я его поднял, но при всех постеснялся отдать. Вот оно.

Не знаю, способен ли я убить человека, но тогда мне захотелось это сделать. По-видимому, у заочника сомнений на сей счет не оставалось, потому что он пулей выскочил из аудитории (разумеется, вместе с кольцом) и с тех пор на глаза мне не попадался.

Студенческий «телеграф» действует безотказно: больше никто не пытался дать мне взятку.

Но, к моей ярости, есть среди нас, с позволения сказать, преподаватели, которые не ждут, когда им предложат взятку, а вымогают ее, даже называют размер.

Заканчивался ХХ век. Рухнул Советский Союз. С легкой руки нового руководителя начало вызревать чувство вседозволенности. И произошел мелкий, в масштабах страны, эпизод, участником которого я невольно стал.

Представьте себе узкую грань, по одну сторону которой СССР, КПСС, парторги, деканы — обязательно коммунисты, а по другую демократическая «вольница». Был в нашем вузе такой вот декан-коммунист, который жестко выговаривал преподавателям за пропущенные «политчасы», пробелы в коммунистическом воспитании студентов и т. д., и т. п. Но вот грань перейдена, «покойник» (СССР) еще не остыл, а тот же человек (он очень любил выступать, вернее, разглагольствовать) с трибуны Ученого Совета вуза заявляет:

— Господа, эти большевички довели страну… — дальше длинный перечень того, до чего довели страну «большевички».

Странное дело, себя этот господин к «большевичкам» не причисляет и делить с ними ответственность за содеянное не собирается…

Не скрою, прежде мы даже «дружили домами». Но… не люблю ренегатов, и все тут. Вышел из КПСС, изменил политическую ориентацию — дело твоей совести. Но зачем же обгаживать то, чему ты год назад так рьяно поклонялся?

Эта история имела продолжение. В Совет поступила коллективная жалоба большой группы студентов на преподавателя, который, по их мнению, незаслуженно поставил им «двойки». Зная этого преподавателя как строгого, принципиального человека, я встал на его защиту и предложил образовать комиссию, которая переэкзаменовала бы «жалобщиков». Но, как известно, любая инициатива наказуема. Мне, как инициатору, предложили провести переэкзаменовку, благо предмет был знаком.

И вот я с изумлением убеждаюсь, что треть «жалобщиков» вполне тянет на «пятерку», вторая треть — на «четверку» и лишь в третьей «тройки» соседствуют с очевидными «двойками».

Видя мое недоумение, ко мне подходят несколько студентов.

— Хотите, расскажем, в чем дело?

— Ну.

— Перед началом лекций доцент Петров (фамилия вымышлена) сказал, что курс очень трудный, и экзамен смогут сдать только те, кто прослушает за плату дополнительные лекции. Назвал сумму предоплаты, значительно превышающую доцентскую «почасовку», причем деньги должны были перейти из рук в руки.

— И вы заплатили?

— Те, кто смог, заплатил. Кстати, добавочные лекции он прочитал хорошо.

— А те, кто не смог?

— Они получили «пары» на экзамене.

Я не верил своим ушам. Поспешил к Петрову.

— А что здесь особенного? Это с разрешения декана (того самого, который громил «большевичков»).

На ближайшем заседании Совета я попросил слово и обратился к декану.

Не буду пересказывать свою речь. Она была на грани фола. Закончил я ее словами:

— На вашем месте господа русские офицеры стрелялись бы, а господа русские коммерсанты объявляли себя банкротами.

Через несколько дней декана сняли, а еще спустя недолгое время он уволился. С тех пор мы не здороваемся. А вообще-то он должен меня горячо благодарить, потому что на новом месте сумел реализовать свои замыслы…

Так в случае с Петровым была взятка или нет? Имеет ли право преподаватель за пересдачу экзамена (так предлагал бывший декан) брать со студента — из рук в руки — деньги, неважно, «баксы» или наши, оскорбительно прозванные «деревянными»? Будем считать, что это безобидная репетиция. А вот как выглядит «настоящая» взятка.

Время действия — двумя годами позже. Дочь моего близкого знакомого поступила на коммерческое отделение. Первая экзаменационная сессия. Двойка по химии. Девушка в недоумении: химия ее любимый предмет. Второй заход. И как на известной картине: «Опять двойка». Третий — то же самое. И тогда товарка по группе подсказала:

— Чудачка! Вложи в зачетную книжку сто баксов, и пятерка гарантирована.

Девушка в слезах к отцу. Тот рассказывает о случившемся мне. Фамилия преподавательницы мне знакома. Сама она — тихая серенькая мышка с застенчиво опущенными глазами. Но, по слухам, — лютая взяточница.

Иду к ректору. Ректор, ныне покойный, говорит:

— Да знаю я ее… А что поделаешь? Взятка ведь это не так просто. Надо за руку схватить… Но скажите вашему знакомому, пусть дочь идет сдавать. Гарантирую — сдаст.

Но девушка была гордой. Забрала документы, а на следующий год поехала сдавать в Московский государственный университет. Поступила. А сейчас уже окончила. Без взяток.

Между прочим, покойный ректор был кое в чем прав. У меня издавна хорошие отношения со студентами. И я как-то попросил:

— Назовите фамилии нескольких взяточников.

Молчание.

— Я для себя хочу знать. К начальству не пойду.

Молчание. И тогда я переиначил вопрос:

— Тогда подскажите, кому я могу смело пожимать руку.

Мне назвали несколько фамилий…

Любопытный разговор произошел и у Тамары Васильевны с пятикурсниками по поводу Петрова.

Она была ошеломлена услышанным:

— А что ему оставалось делать, у него дочь заканчивает школу, поступать в институт будет.

Вот в этом величайшая трагедия, причем незаметная такая… Студенты не только не возмущены взяточничеством, но считают его самим собой разумеющимся, оправдывают. А дети богатых родителей, для которых сто долларов не деньги, предпочитают вложить зеленую купюру в зачетку, чем «ломать головы» над конспектами, готовясь к экзаменам. За деньги можно купить и контрольную работу, и курсовой проект.