Читаем без скачивания Смерть постороннего - Андрей Курков

Думая о своей зарплате в 300 долларов и о сумме разового гонорара Миши, Виктор, конечно, огорчался. Даже тот факт, что все равно и те, и другие деньги попадали в его карман, не смягчал очевидную диспропорцию. Но тут уж Виктору ничего не оставалось, как смириться. В очередной раз смириться перед неизбежностью происходящего. При этом все эти огорчения никак не влияли на его привязанность к Мише.

- Может, попросить у главного прибавки к зарплате? - думал он, но тут же интуиция подсказывала, что делать этого не стоит. Ведь работает он довольно расслабленно и никто у него над душой не стоит, никто его не торопит с этими "крестиками". Он сам себе хозяин - сделал партию, позвонил - и обменялся с курьером папками. Да и денег ему хватает, так что и пожаловаться не на что.

- Нет, все нормально и дай бог, чтобы все так и оставалось, - в конце концов подумал он. - А там кончатся дожди и можно будет заняться поисками дачи!

И случайная улыбка осветила его лицо, когда он нарисовал в своем воображении домик, стоящий посредине сада, гамак, натянутый между двумя крепкими деревьями и себя, разводящего костер.

- Все будет хорошо, - убеждало его воображение. - Все будет красиво и солнечно.

И он верил в это.

Но дожди продолжались. Продолжалась работа над "крестиками". И, не обращая никакого внимания на погоду, участились похороны, в которых Миша обязан был принимать участие, словно резко подскочила смертность среди людей, чьи друзья или родственники не могли себе представить похороны без пингвина.

На следующий день после очередных похорон, когда Виктор изучал содержимое новой папки, в кухню забежала испуганная Соня.

- Дядь Витя, Миша чихает! - сказала она.

Виктор прошел в спальню и первый раз увидел лежащего пингвина. Он лежал на боку на своем верблюжьем одеяле. Лежал и дрожал. Время от времени из его горла вырывался хрип.

Виктор по-настоящему испугался. Он застыл над Мишей, не зная, что делать.

- Нина! - крикнул он.

- Нина у Сережиной мамы, - сказала Соня.

- Ну потерпи, потерпи! - дрожащим голосом произнес Виктор, поглаживая Мишу. - Что-нибудь придумаем...

Вернувшись в гостиную, он раскрыл телефонный справочник. Без особой надежды просматривая букву "В", он к своему удивлению увидел не меньше десятка телефонов частных ветеринаров. Но тут же возникло сомнение откуда у этих ветеринаров может быть опыт лечения пингвинов. Скорее всего - они специалисты по собакам и кошкам.

Вопреки сомнениям, он набрал первый попавшийся номер.

- Алло, мне нужен Николай Иванович! - сказал он поднявшей трубку женщине, проверяя по справочнику - не ошибся ли он с именем-отчеством.

- Минутку, - сказала женщина.

- Да, слушаю, - буквально тут же прозвучал в трубке мужской голос.

- Извините, у меня проблема... - заговорил Виктор. - Пингвин заболел...

- Пингвин? - повторил мужской голос и по его интонации Виктор тут же понял, что обратился не по адресу. - Знаете, это не моя специализация... Я могу вам подсказать, к кому обратиться...

- Да, - выдохнул Виктор. - Пожалуйста! Я только ручку возьму!

Отыскав рядом ручку, он записал прямо в справочнике телефон какого-то Давида Яновича. И тут же, не опуская трубку, набрал этот номер.

Давид Янович выслушав Виктора, сказал:

- Ну раз у вас такой зверь, значит есть и деньги, чтобы его лечить. Диктуйте адрес!

- Ну что, врач приедет? - спросила Соня, когда Виктор вернулся к Мише и присел около него на полу.

- Приедет.

- Это как Айболит? - грустно спросила она.

Виктор кивнул.

Давид Янович приехал через полчаса. Это был лысоватый невысокий человек с намертво посаженной на лицо улыбкой и добрыми глазами.

- Ну, где больной? - сказал он, зайдя в коридор и сбрасывая туфли.

- Там. - Виктор кивнул на дверь в комнату. - Может, тапочки?

- Спасибо, не надо! - Давид Янович быстро повесил на вешалку плащ и с портфелем в руке пошел к двери, оставляя на линолеуме мокрые следы носков.

- Так, так, - закивал он головой, опустившись на корточки возле Миши.

Он потрогал пингвина, заглянул ему в глаза. Потом достал из портфеля стетоскоп. Как обычный врач прослушал пингвина сбоку и со спины. Потом, спрятав стетоскоп обратно в портфель, задумался, глядя на Мишу.

- Ну что? - спросил его Виктор.

Давид Янович почесал затылок и вздохнул.

- Трудно сказать, но ясно, что ничего хорошего, - проговорил он, обернувшись к Виктору. - Боюсь, что все зависит от ваших финансовых возможностей... Не подумайте, что я говорю о своем гонораре! Здесь я сам вряд ли вам помогу. Его надо в лечебницу...

- А сколько это будет стоить? - осторожно спросил Виктор.

Давид Янович развел руками.

- Это будет стоить деньги. Можете не сомневаться. Если вы послушаетесь моего совета и положите его в лечебницу в Феофании, то там пятьдесят долларов за день, но зато - гарантия, что они сделают все возможное. Там рядом Больница Ученых, лечебница у них арендует время на томографе - опять же гарантия правильного диагноза. Да и многие хорошие врачи из больницы там подрабатывают...

- Обычные врачи? - удивился Виктор.

- А что? - Давид Янович пожал плечами. - Вы думаете, что у животных другие внутренние органы? Болезни у них бывают другие, это да! Ну что, если хотите я от вас позвоню в Феофанию и вызову машину?

Виктор согласился.

Давид Янович, взяв за вызов всего лишь двадцать долларов, ушел. А через час приехал другой ветеринар. Он тоже осмотрел Мишу, прослушал его, прощупал.

- Хорошо, забираем, - сказал он Виктору. - Обманывать вас не будем, не бойтесь. Три дня на диагностику. Потом видно будет: если сможем вылечить - будем лечить, а если нет, - и он развел руками. - Привезем вам обратно и сэкономим ваши деньги. Возьмите, - он протянул Виктору визитную карточку. - Это не моя, это Ильи Семеновича, который будет заниматься вашим питомцем..

Оставив Виктору взамен Миши визитную карточку, ветеринар уехал.

Соня плакала. На улице продолжался дождь. В печатной машинке торчал лист с незаконченным "крестиком", но Виктору было не до работы. Словно цепная реакция на Сонин плач, у него на глазах тоже выступили слезы и он стоял у окна в спальне, прижимаясь ногами к теплой батарее и смотрел сквозь свои слезы на дождевые капли, пытавшиеся удержаться на оконном стекле. Капли дрожали под порывами ветра и в конце концов съезжали куда-то вбок, но на их место падали новые капли и их бессмысленная борьба с ветром продолжалась.

64

Ночью Виктор не спал. Из гостиной доносились всхлипывания Сони. Фосфор на стрелках будильника даже в темноте высвечивал время, приближавшееся к двум. И только Нина посапывала во сне.

Вернувшись домой от Сережиной мамы, она, конечно, огорчилась, узнав новость. Но потом, безуспешно пытаясь успокоить плакавшую Соню, устала, и уснула, как только ее голова коснулась подушки.

Ее спокойный сон вызывал у Виктора странное раздражение. На мгновение показалось, что Нина - совершенно чужой человек, которому наплевать на них с Соней. И тут же Соня показалась ближе и роднее, словно переживания за жизнь Миши сблизили их.

Виктор смотрел на спавшую спиной к нему Нину. Нет, думал он, скорее всего не ее спокойный сон был причиной его минутного раздражения - это его ночное бодрствование не давало ему покоя.

Виктор, стараясь не разбудить Нину, встал. Одел халат и, пройдя в гостиную, наклонился над Соней.

Соня спала. Спала беспокойно и во сне всхлипывала.

Постояв над ней пару минут, Виктор зашел на кухню, закрыв за собой двери, и, не включая свет, уселся за стол.

Темнота и тишина окружающего мира усиливали размеренное тиканье старого будильника, стоявшего на подоконнике. Оно звучало неожиданно громко и Виктор растерянно посмотрел на этот маленький, прикрывшийся полумраком источник звука. Ему хотелось заставить его замолчать. Взяв в руки будильник, Виктор поднес его к глазам. Его не интересовало время, то время, ради правильности которого работал этот простой и надежный механизм. Виктору хотелось полной тишины, но тиканье стало еще громче и, понимая, что, как это ни глупо, но остановить ход будильника способно только само время, он вынес его в коридор и, опустив на пол под входной дверью, вернулся.

Прислушался и, не услышав даже отдаленного звука часов, Виктор успокоился.

В доме напротив горело одно окно. Виктор присмотрелся и увидел в этом окне женщину.

Она сидела за столом и читала. И хотя нельзя было рассмотреть ее лица.

Виктор вдруг проникся к ней какой-то теплотой, сочувствием, словно она была его товарищем по несчастью.

Он смотрел на нее, на ее неподвижную позу - она сидела подперев подбородок руками и только иногда правая рука опускалась к книге и переворачивала страницу.

В какой-то момент ему показалось, что на улице стало светлее и он, бросив взгляд на небо, увидел выбравшуюся из-за облаков луну, бледножелтую, обрезанную пополам. Но, показав себя Виктору, луна снова скрылась за невидимыми облаками.