Читаем без скачивания Тафгай (СИ) - Порошин Влад

— Египетская сила! — Хлопнул себя по ноге разочарованный физорг Самсонов. — Ты чем Иван сейчас играть собрался?!

— У нас же есть ещё одна, — растерянно пробормотал я, так как — дурак! Кто же нашими отечественными клюшками в здравом уме щёлкает по шайбе?

— Последняя! — Погрозил мне кулаком физорг.

«Хорошо, что всё клюшки заранее загнул, и у всех кроме Казимира левый хват», — подумал я. А Коноваленко за это время стянул шлем и вернул его Валере.

— Сила — есть, класса — нет, — хмыкнул вратарь «Торпедо» мне. — Ну а масочка так — ничего. Нужно будет Александру Тихоновичу показать.

— Команды на вбрасывание! Лишние с поля! — Гаркнул судья Кудряшов, которому этот концерт надоел. — У меня кроме вас ещё пять игр впереди.

Само собой не пойти навстречу пожеланиям главного человека на ледовом поле мы не могли. Поэтому Данилыч и Дмитрий Игоревич заняли место на скамейке запасных, а я выехал в центральный круг вбрасывания. Слева в нападении Кирилл, справа — Мефодий, в защите пара тихоходов Казимир Петрович и физорг Самсонов. На трибунах я увидел: принцессу Снегирёву, которая меня игнорировала, Ольгу Борисовну, которая наоборот смотрела во все свои коровьи глаза, а вот Светки не было, или она пряталась где-то среди разношёрстных зрителей. Зато у бортика в первом ряду появились новые болельщицы из соседнего женского общежития.

«Это Нюрка, это Лариска, это Таня, это Нелька, — тяжело вздохнул голос в голове. — И остальные тоже девушки хорошие».

— Команды готовы? Вратари шлемы закрепили? — Спросил на всякий случай судья и бросил шайбу на лёд.

Вторая игра пошла совсем по другому сценарию. Первые минуты не удавалось организовать ни одной нормальной атаки, ни нам, ни им. Наверное, большое стечение народа, наложило дополнительную ответственность на моих неискушённых тихоходных хоккеистов. Лишь ближе к третьей минуте мне удался слаломный проход в зону литейщиков и кузнецов, после чего я выкатил шайбу левому нападающему Кириллу. Парню лишь оставалось точно бросить с четырёх метров мимо растерявшегося вратаря. Но бывший ТПУшник смазал. Шайба по касательной зацепила перекладину и улетела в заградительную сетку. Судья показал вбрасывание в левом кругу зоны атаки.

— Эй, студенчество давай на лавку! — Крикнул и перелез через борт, набравшийся «спортивной злости» Данилыч.

— Кирилл, отдохни минуту, — махнул рукой я. — Остынь.

Студент, за которого болела какая-то подружка на трибуне, печально покатил на замену.

— Мужики, — сказал я тихо команде, прикрыв рукой рот. — Сейчас после вбрасывания полезу на пятак, просто накиньте шайбу на меня. Сюрприз будет.

— О чём речь, исполню в лучшем виде, — рапортнул за всех Данилыч.

Я встал на точку, дождался, когда черный резиновый диск брякнется об лёд и резко выгреб его на своего защитника Казимира.

— Пас! Пас! Пас! — Заблажил Данилыч.

Казимир пульнул на него, а я в это время ворвался на самый пятачок перед воротами мастеров литейно-кузнечного дела. Двинул одному, дал в корпус другому. Третьего просто оттеснил плечом. Но несносный ветеран завозился с шайбой и вместо хоть какого-нибудь навеса на меня, махнул мимо. Нападающий из литейки как ястреб рванулся к бесхозному диску и завладел им. Я тут же покатил что есть силы к своим воротам, на которые уже нёсся расторопный противник.

— Шайбу! Шайбу! Шайбу! — Заорали весело трибуны.

И выход один на один закончился для нас печально. Потому что Валера, хоть и хороший семьянин, но как вратарь он уровнем намного ниже среднего. Простой бросок низом в угол для него оказался неберущимся.

— Гол! — Заорали громогласные глотки кузнецов и сталеваров.

— Данилыч! — Крикнул на коллегу Казимир. — Как стопарик подносить ко рту, так ты — снайпер. А как в хоккей играть — мазила.

— Хорош лаяться мужики, отыграемся, — я легонько подтолкнул Данилыча в сторону скамейки запасных, чтоб ему на поле не наваляли свои же. — Игорич смени Мефодия, Кирилл давай обратно!

Дальше мы взвинтили темп и игра пошла с нашим перевесом. Ну и команда досталась нам в соперники. Минут шесть их мурыжили из зоны атаки за синюю линию не выпускали. Только я один по воротам литейщиков бросил пять раз. Одна шайба угодила прямо в маску вратарю. Вторая в штангу, а ещё три заблокировали полевые игроки. Вот что значит непруха!

— Вы чё?! — Крикнул я команде мастеров литейно-кузнечного дела. — Вам жить насрать? Вы зачем под мои шайбы бросаетесь? Телевизора насмотрелись? Убью ведь ненароком!

— Ты десять лет у печи постой, тогда поймёшь, что на твои шайбочки нам начхать, — пробубнил защитник сталеваров, выплёвывая сгусток крови изо рта за хоккейный борт.

— До конца первого тайма тридцать секунд! — Громко сказал судья. — Вбрасывание в зоне литейщиков.

— Шайбу! Шайбу! — Потребовали заскучавшие трибуны.

— Данилыч, давай на лёд! Казимир заменись! — Скомандовал я, видя, как тяжело дышит один ветеран, и как виновато смотрит на поле другой.

Я въехал в круг вбрасывания и первым поставил клюшку на лёд. Судья Кудряшов, бывший защитник серебряного состава горьковского «Торпедо», посмотрел, все ли готовы и бросил шайбу. Я немного зазевался, обдумывая, чтобы такое сочинить в атаке, чем удивить? И вбрасывание проиграл. Резиновый диск отлетел в сторону правого закругления и на него бросился защитник сталеваров и ветеран Данилыч, который как маленький и тощий бульдог вцепился в последний шанс доказать, что ещё рано его хоронить, что у него ещё есть дела!

Бац и шайба удачно отлетела от клюшки ворчливого ветерана обратно в круг вбрасывания. Я двинул плечом своего опекуна и выкатил чёрный диск на прямую наводку. Замах, вратарь упал на колени, а я вместо мощного щелчка, вспомнив, что одна клюшка уже тю-тю, аккуратно бросил под перекладину. И шайба красивой чёрной бабочкой запуталась в сетке ворот.

— Го-о-ол! — Заорала вся наша ветеранская хоккейная банда.

— Перерыв две минуты, — тут же дунул в свисток судья.

Двухминутная пауза между таймами прошла уже с другим настроением. Я попил немного крепкого чая без сахара из термоса, которым нас побаловал физорг. При этом пару раз уточнил: «Это точно чай?» Ну и подъехал к девчонкам из женской общаги, которые весь первый тайм кричали: «Ваня давай!» Нужно же было узнать, чего они хотят.

— Совсем забыл нас Ванюша? — Защебетала невысокая и пышненькая Нюра, заиграв на круглом приятном личике хитрыми глазками.

— Вторую неделю бегаю то с гирей, то с клюшкой, — я виновато посмотрел на остальных бывших подруг моего предшественника.

— А может, сегодня сходим в парк на танцы? — Заулыбалась самая высокая из всех девчонок Таня.

— Если кузнецов сейчас победим, то обещаю, — я краем глаза глянул на соседа Василия, которого разговор с незнакомками явно заинтересовал, и на принцессу из комсомольского актива.

«О как губки искривились! — подумалось вдруг. — Не то ревнует, не то презирает».

«Забудь! — проснулся другой голос. — Бери Нюрку, не пожалеешь, огонь девка! Или Таньку, тоже может жару дать! А лучше сразу обоих разом. Кстати, и про Ларису с Нелей забывать не стоит».

«Ладно, уговорил, — согласился с голосом я. — На танцах разберёмся, кто с кем и кого».

— Команды на лёд! — Дунул в свиток судья Кудряшов. — Если матч закончится в ничью, по регламенту, пробиваем по три буллита. Готовы?!

Я оглядел своих мужичков и пацанов. Вроде смотрят бодрячком, а кузнецы со сталеварами уже "наелись". Значит дожмём! Шайба полетела на лед, и я первым выбил её на своих защитников Казимира и физорга Самсонова. Однако второй тайм опять пошёл сикось-накось. С первых минут мы зажали соперника за его синей линией. А толку? Под шайбу как ненормальные бросаются. В углах и у бортов долбят моих молодых ПТУшников. Опасно контратакуют. Хорошо, что Валера осознал важность момента и дважды нас просто спас. Первый раз, прыгнув на лёд, тяжелой вратарской клюшкой прервал опасную передачу. А второй раз, неудачно растянувшись на льду, случайно отбил могучим корпусом верный гол.