Читаем без скачивания Фельдмаршал Кутозов. Мифы и факты - Николай Троицкий

С утра 24 августа, когда русская позиция слева еще не была оборудована, французы подступили к ней. Чтобы выиграть время для инженерных работ, Кутузов приказал задержать противника у д. Шевардино. Здесь еще не был достроен пятиугольный редут, который вначале служил частью позиции русского левого фланга, а после того как левый фланг «загнули» к флешам, стал отдельной передовой позицией. Наполеон, как только он увидел перед собой (в 3-м часу пополудни) Шевардинский редут, приказал взять его — редут мешал французской армии развернуться. Три отборные дивизии из корпуса маршала Л.Н. Даву и польская кавалерия князя Ю. Понятовского пошли на приступ.

Редут и подступы к нему защищали примерно 18 тыс. русских воинов. Командовал ими генерал-лейтенант князь Ан. И. Горчаков (брат управляющего Военным министерством Ал. И. Горчакова, племянник А.В. Суворова, отличившийся в Итальянском и Швейцарском походах своего великого дяди, в 20 лет(!) уже генерал). Штурмовали редут вдвое большие силы — до 36 тыс. французов. Бой был ожесточенным[361]. Редут несколько раз переходил из рук в руки. Только в 11-м часу ночи французы после ужасной резни в ночном мраке и пороховом дыму овладели редутом, потеряв за время боя 4–5 тыс. человек (русские потери В.Н. Земцов определил в 6 тыс. человек).

Шевардинский бой стал своеобразным прологом Бородинской битвы, наподобие поединков богатырей перед битвами средневековья. Каждая сторона могла быть довольной итогами этого боя и в то же время оценить силу противника. С одной стороны, Кутузов успел дооборудовать свою позицию и определить наиболее вероятное направление главного удара французов — по левому крылу русских, но и ощутил, сколь мощным будет наполеоновский удар в генеральном сражении. «Вчерась, — написал он жене 25 августа, — на моем левом фланге было дело адское». С другой стороны, Наполеон, взяв Шевардинский редут, получил возможность развернуть свою армию перед фронтом противника и занять выгодный плацдарм для атаки русского левого фланга. При этом, однако, он увидел, какова перед генеральным сражением мощь обороны и возможного контрудара русских.

Весь следующий день — 25 августа — обе стороны готовились к генеральной битве. Посмотрим, каковы были силы и боевые порядки сторон на Бородинском поле.

Сведения о численности армий под Бородином крайне разноречивы. Советские историки чаще всего насчитывали в русской армии к началу сражения 120 тыс. человек (включая сюда регулярные войска, казаков и ополченцев) и 640 орудий. Эти же цифры называли почти все русские дореволюционные и некоторые зарубежные авторы (Ф.-П. Сегюр, К. Клаузевиц, К. Грюнвальд). Но приводились и другие данные: 126 тыс. (Л.Г. Бескровный), 127 800 (Е.В. Тарле), 130 тыс. (А.П. Богданов), 132 тыс. (Д.П. Бутурлин), 133 тыс. (К. Даффи), 133 500 (Ж. Тири). Между тем столь авторитетные, совокупно еще не мобилизованные источники, как строевые рапорты, позволили мне к 1987 г. уточнить все эти подсчеты[362].

1-я армия по ведомости от 24 августа насчитывала (без казаков и ополченцев) 75 541 человека. По 2-й армии есть данные на 17 августа: 34 925 человек (тоже без ополченцев и казаков). 19 августа 2-я армия получила 4976 человек пополнения, а в арьергардных боях 20–23 августа, от Гжатска до Шевардина, потеряла 140 солдат и офицеров[363]. Таким образом, к 24 августа в ней было 39 761 человек. Итого регулярных войск к началу Бородинской битвы или, точнее, к началу Шевардинского боя, который можно считать первым (вступительным) актом Бородина, Кутузов имел 115 302 человека.

Численность казаков все отечественные (и царские и советские) исследователи до 1987 г. определяли в 7 тыс. человек. Эта цифра взята на веру из «Описания сражения при селе Бородине…» К.Ф. Толя, которое не заслуживает такого доверия, поскольку грешит явными ошибками в цифрах (например, армия Наполеона увеличена в нем до 185 тыс. человек и 1000 орудий, а русские потери уменьшены до 25 тыс. человек). Зато надежен такой источник, как составленное по войсковым ведомостям расписание казаков от 26 августа 1812 г.: в 1-й армии — Отдельный казачий корпус атамана Войска Донского и генерала от кавалерии М.И. Платова в 5 тыс. человек и «правый наблюдательно-охранительный отряд» полковника М.Г. Власова — еще 2 тыс. сабель; во 2-й армии — «левый наблюдательно-охранительный отряд» генерал-майора A. А. Карпова в 4 тыс. человек. Выходит, казаков при Бородине было 11 тыс.

Остается выяснить, какова была численность народного ополчения. Почти все русские (как дореволюционные, так и советские) историки — от Д.П. Бутурлина до П.А. Жилина — называли одни и те же цифры: 7 тыс. ратников Московского ополчения и 3 тыс. — Смоленского, всего 10 тыс. ополченцев. Эти цифры заимствованы из того же «Описания» К.ф. Толя. Между тем, согласно «Ведомости Московской военной силы», только московских ополченцев при Бородине было 20 748 человек, из которых «в расход» (на боевые позиции) пошли 18 124 рядовых, 303 офицера и 11 генералов[364]. Из Смоленского ополчения, как это засвидетельствовал еще герой 1812 г. Ф.Н. Глинка, а в 1962 г. исследовательски подтвердил B.И. Бабкин[365], приняли участие в Бородинской битве не менее 10 тыс. ратников. Всего, таким образом, сражались при Бородине 28,5 тыс. ополченцев.

Подытожим полученные данные. Регулярных войск — 115 302 человека, казаков — 11 тыс., ополченцев — 28,5 тыс. человек. Сложив эти цифры, мы определим общую численность русской армии на Бородинском поле: 154,8 тыс. человек. Она имела 640 орудий (эту цифру можно считать общепринятой).

С 1987 г. и другие историки занялись пересмотром ранее «неприкасаемых» данных о численности русских войск при Бородине: С. В. Шведов насчитал по совокупности разных ведомостей 157 тыс. человек, А.А. Васильев и А.А. Елисеев — около 150 тыс… По сравнению с их выкладками приверженность Ю.Н. Гуляева, В.Т. Соглаева, Б.С. Абалихина старой «бутурлинско-жилинской» цифири сегодня выглядит архаично.

Французская армия, по мнению советских историков, имела при Бородине 130–135 тыс. человек (не более)[366] и 587 орудий. Русские дореволюционные исследователи были такого же мнения. Французские и некоторые другие зарубежные авторы (Ф.-П. Сегюр, А. Фэн, Ж. Пеле, Ж. Тири, Ф. Меринг, В. Скотт) чаще называют 120–126 тыс. Наиболее достоверны опубликованные Ж. Шамбре данные переклички «Великой армии» за 21 августа с указанием численности каждого корпуса, включая части, откомандированные в тот день от армии, но присоединившиеся к ней 26 августа: 133 819 человек и 587 орудий[367].

В.Н. Земцов полагает, что данные Шамбре надо скорректировать за счет прибывших и выбывших между 21-м и 26 августа, после чего останется цифра 126–127 тыс. бойцов[368]. Возможно, он прав. В любом случае оказывается, что численный перевес под Бородином был на стороне россиян. Таким образом, уточненные подсчеты свидетельствуют, что в ходе войны 1812 г. русское командование уже к Бородинской битве сумело изменить соотношение сих в свою пользу. Здесь важно подчеркнуть, что и артиллерия россиян количественно превосходила французскую: 640 орудий против 587.

Правда, регулярных войск у Кутузова было лишь 115,3 тыс., тогда как все 134 тыс. (или даже 126–127 тыс.) солдат Наполеона кадровые, регулярные войска. Но вся гвардия Наполеона (по разным источникам, 18,9 тыс. или 21 тыс. лучших, отборных солдат) не участвовала в битве[369].

Кутузов, по данным своей разведки и «по расспросам пленных», насчитывал у Наполеона 165 тыс. человек, находя, впрочем, эти данные «несколько увеличенными»[370]. Мог он учитывать и более достоверные данные, которыми еще 8 августа располагал П.И. Багратион: «Неприятельские силы <…> должны составлять 120 или 150 тыс. Количества сего мы не имеем вовсе причины страшиться». Если Кутузов несколько преувеличивал силы своего противника, то Наполеон примерно в той же пропорции их преуменьшал: 120–130 тыс. человек. Поэтому вполне оправдан наступательный характер сражения со стороны Наполеона и оборонительный — со стороны Кутузова.

Перед сражением русские войска расположились в таком порядке. Правый фланг и центр позиции — от места впадения р. Колочи в Москву-реку и до Курганной высоты включительно — заняла 1-я армия под общим командованием генерала от инфантерии М.Б. Барклая де Толли. Центром непосредственно командовал генерал от инфантерии Д. С. Дохтуров, а правым крылом — генерал от инфантерии М.А. Милорадович. Левое крыло позиции — от Курганной высоты до Утицкого леса — заняла 2-я армия под командованием генерала от инфантерии князя П.И. Багратиона. Барклай все еще именовался «1-м главнокомандующим», Багратион — «2-м главнокомандующим». Каждому из них Кутузов предоставил инициативу руководства сражением. «Не в состоянии будучи находиться во время действия на всех пунктах, — писал он в диспозиции 24 августа, памятуя, может быть, о печальном уроке Аустерлица, — полагаюсь на известную опытность гг. главнокомандующих армиями и потому представляю им делать соображения действий на поражение неприятеля»[371].