Читаем без скачивания Справедливость силы - Юрий Власов

Победители Игр-Оскар Остхофф (США) и Перик-лес Какоузис (Греция).

Внеочередные юбилейные Игры проведены в Афинах в 1906 году 2-22 мая. МОК их не признал. Путаница в протокольных цифрах у тех же авторов опять несусветная. Чаплинский утверждает, что Штейнбах протолкал дважды с груди огромный по тем временам вес – 10 пудов 22 фунта, то есть 172,8 кг. Дядя Ваня (И. В. Лебедев, выдающийся атлет и спортивный деятель) считает первым грека Тофайлоса: толчок двумя 355 фунтов, то есть 145,4 кг. Наиболее серьезен Ирвинг Кларк.

Поднятие веса одной рукой:

1. Йозеф Штейнбах (Австрия) – 76,5 кг;

2. Тулиа Камилотти (Италия) – 73 кг;

3-4. Генрих Шнайдерайт (Германия), Генрих Ронди (Германия) –70,5 кг.

Поднятие веса двумя руками:

1. Димитрос Тофайлос (Греция) – 142,5 кг;

2. Йозеф Штейнбах (Австрия) – 134,7 кг;

3-4-5. Александр Масполи (Франция), Генрих Ронди (Германия) и Генрих Шнайдерайт (Германия) – 129,7 кг.

Поднимали шаровую штангу. На концах невращающегося грифа – полые шары, куда для веса насыпалась охотничья дробь, а Тофайлосу еще и металлические пластинки подвесили. Соревновались прямо на земле. 1920 год, Игры VII Олимпиады, Антверпен. Программа – рывок одной рукой, толчок – противоположной и толчок двумя.

Штанга была "допущена" в программу Игр как неофициальный, условный вид. Жим и рывок двумя были исключены из программы из-за опошления, неэтичности исполнения этих упражнений. Следует вообще осторожно относиться к цифрам Мёзе…

Протокол я сверил с дипломами Нейланда и Шмидта во время чемпионата СССР в Таллинне в декабре 1962 года. Тогда оба еще были в здравии. Почти одновременно с турниром в Антверпене немцы и австрийцы организовали чемпионат мира в Вене. Их ведь в 1920 году не допустили на Игры. В Вене было пятиборье, а результаты всех в "антверпенских движениях" – выше олимпийских чемпионов. Особенно у немецкого тяжеловеса Карла Мерке.

Пятиборье включалось в программу национальных чемпионатов до начала 30-х годов. В СССР последний раз проведено в Москве в 1935 году 22-24 июня в заводском Дворце физкультуры (ныне-"Крылышки"). Проводились в два и три дня. Все дни взвешивания проводились вновь. Если прибавлялся лишний вес (или убывал), то участника снимали с соревнований. Я сам участвовал еще в 1937 году на первенстве Московской области по программе пятиборья. Рекорды в пятиборье фиксировались до конца 30-х годов, а в упражнениях на одну руку мировые и СССР – до середины 50-х годов.

Следует понять и еще следующую деталь. Еще в 1935 году в таблицах мировых и национальных рекордов фиксировались семь упражнений: рывок левой и правой, толчок левой и правой, а двумя руками – жим, рывок и толчок…

Лишь когда Мангер 5 декабря 1935 года перешагнул 400 кг, – это настолько потрясло планету, что задним числом начали восстанавливать суммарные достижения, начиная с Игр 1928 года в Амстердаме, и тоже называть рекордами. (В этот год и день угадал родиться и я.– Ю. В.)

Первым президентом ФИХ стал ее основатель (вернее, восстановитель) и пламенный поклонник силы, близкий друг Кубертена француз Жюль Россе. Он возглавлял ФИХ со дня ее основания – с 1920 по 1937 год, а потом с 1946 по 1952 год. Умер он не столь давно – 18 марта 1973 года на 97-м году жизни. Похоронен в местечке Мессане (Бретань). Дочь хранит его бумаги.

Еще: в начале января 1936-го Пшеничка в Праге сделал 407,5 кг, перекрыв мировую сумму Мангера 405. Рекорд официально не признали, но 15 января в Нюрнберге Мангер ответил-тоже 407,5 (130+120+157,5) при официальных судьях и эмиссаре ФИХ.

5 августа в присутствии бесноватого фюрера Мангер закрыл олимпийский турнир атлетов рекордной суммой – 410 (132,5+122,5+155). Немцы возликовали-самый сильный у них!

Тогда французы жмут на объявившего себя сильнейшим человеком мира профессионала Ригуло. За крупный гонорар Ригуло, имея уже десяток лет профессиональной работы под гримом, в Трокадеро "поднял" престиж нации-он сделал 5 октября 110+130+175=415 плюс рекордный толчок. Все это шло под грохот шовинизма в обстановке националистических выпадов. Не признавшего профессиональный рекорд Ригуло президента ФИХ Жюля Россе сами французы помогают убрать с поста…

В Лондоне самый легкий из рекордсменов тяжелого веса (рывок 135 кг) Вальтер Уоккер при весе 89 кг сделал "свое" рекордное троеборье-120+137,5+ +172,5=430. Это было так: рывок двумя и два толчка двумя – швунг с двух закатов на грудь… Однако впечатляюще!

В 1937 году Мангер оторвался от всех: 420 кг на чемпионате мира в Париже 12 сентября и 425 кг в Бамберге на чемпионате Германии 15 октября. Через год он на первенстве Германии 10 октября собрал 142,5+130+162,5=435 кг.

У нас сделали вид, что ничего не знают, и 30 декабря – шум во всех газетах: Серго Амбарцумян сдержал слово, данное товарищу Сталину,– на 8 кг 500 г побил рекорд фашиста!

С 30 декабря мировая абсолютная сумма – 433,55 (136,05+130+167,5).

Так завершился, в грохоте тяжелоатлетических рекордов, 1938 год…"

Глава 46.

К Олимпийским играм команда брала силу в два захода. С середины июня и до середины июля – в Леселидзе, между Сочи и Гагрой. И после трехдневного перерыва – на Рижском взморье. В Майори – почти до конца третьей недели августа.

Нерв тренировок горячел с каждой неделей. Из разных стран заносчиво возвещали о домогательствах новых и новых результатов. Сенсации неизвестных имен и скачки рекордов вызывали тревогу и споры о победных цифрах в Риме. Однако я как-то утратил обязательную для таких дней озабоченность. Может быть, оттого что упражнения с тяжестями доставляли в этот раз удовольствие из неиспытанных – безнатужное, как бы шутливое овладение весами.

Почти не было тренировок без захвата новых килограммов во вспомогательных упражнениях. Со стороны можно было подумать, будто я не прихлопываю атлетические пределы, а дурачусь. Выдуманы все тяжести, выдуманы! И рекорды я не сворачиваю на взбешенных мышцах, нет! Я околпачиваю штангу! Разве это азартная игра? Веселое приручение "железа"!

От зала до моря триста метров. Я раздвигал воду еще с грузом "железа" в суставах и мышцах. Рывками посылал себя дальше от берега. Постепенно гаснул звон "железа" – с головы до пят отходил этим звоном. Распрягал мышцы, отдавая усталость. Покато, гладко натягивала зыбь воду.

"Ах, если задохнуться, кому из нас утеха, уж лучше задыхаться от радостного смеха!.."

Разве там, в зале, это всерьез? Разве та забава имеет значение смысла?.. Я был противоречив. Наверное, остаюсь таким. Я высмеивал то, что любил.

Тренировочные нагрузки проигрывали партию. Я верно вел свою. Вычеркнуты фальшивые ноты…

Я оглядывался – прозрачный нахлест прибоя замывал следы. Напрасно. Все равно я уносил память – смуглость от солнца. И еще выбеленность волос. И от моря – беловатую припорошь соли…