Читаем без скачивания Собрание сочинений в десяти томах. Том пятый. Одинокому везде пустыня - Вацлав Михальский

– Да, я могла бы зарабатывать этим делом. Я уже было начала на заводе в Бьянкуре пользовать знакомых, но чуть не попала в тюрьму.

– Вы? В тюрьму?

– Ну а как же? Французы охотно сажали русских за любую мелочь! Кто-то донес, что, не имея диплома врача, я занимаюсь частной практикой. И меня чуть не притянули как самозваную колдунью. Во времена инквизиции наверняка бы сожгли на костре. С тех пор я всем отказывала – опасность была слишком велика и реальна. Но здесь не Франция, да и все другое… У меня был хороший учитель, настоящий ас народной медицины. Как говорили: костоправ среди костоправов и знахарь среди знахарей.

– Молодой адмирал?

– Да. Но теперь, наверное, уже и не адмирал, и не такой молодой…

– Я его хорошо помню, – сказал доктор Франсуа, – мы беседовали с ним много раз. Это был человек великих познаний, и не только в медицине. Я больше не встречал таких людей…

– Что правда, то правда, – светло улыбнувшись, вздохнула Мария. – А народной медициной он занимался со мной очень много. И не только мануальной терапией, но и лечением травами. Кстати, здесь, в Тунизии, довольно богатая растительность в смысле целебности, я и сейчас хочу этим заняться. Пока нет времени за бумажками. Адмирал считал, что я способная ученица…

– Вы не способная, вы талантливая! – горячо сказал доктор Франсуа. – Вам все удается!

– Ну это наш туарег покажет! – засмеялась Мария, и с тем они разошлись до условленного момента.

На ужине все было, как обычно на подобных званых ужинах: лакеи в белых нитяных перчатках, дорогая посуда, столовое серебро, масса ненужных закусок, которые фактически отвращали преждевременно насытившихся гостей от главных блюд, и люди уже не чувствовали их настоящего вкуса; были витиеватые тосты мужчин во славу губернатора и его жены Николь, пожелания им многая лета и процветания Тунизии под крылом Франции; были непременные перешептывания дам о длине рукавов в Париже, о кружевах и рюшках.

После ужина гостей призвали к музицированию, вернее, к слушанию музыки. Как и двенадцать лет назад, Николь и Мария пели в два голоса неаполитанские песни и на «бис» «Баркароллу» Оффенбаха. Аккомпанировал им на рояле, как и давным-давно, сам генерал-губернатор. Потом взялся блеснуть мсье Пиккар и сыграл седьмой вальс Шопена. Утонченная музыка и виртуозное исполнение Пиккара попали в цель – Мария взглянула на него другими глазами, хотя многие слушатели и позевывали тайно в кулак и на глазах у них выступили слезы, но не от восторга, а от нестерпимой скуки, – Шопен был слишком далек от привычных им звуков зурны и барабана. Аплодировали мсье Пиккару Мария, Николь, губернатор, доктор Франсуа. Остальные слушатели вяло их поддерживали и думали лишь о том, вставать им или еще посидеть для приличия в ожидании следующего номера.

И тут Николь подняла руку, призывая ко всеобщему вниманию.

– Мы собрали вас сегодня по торжественному случаю, – волнуясь, начала Николь. Подошла к Марии, положила ей руку на плечо. – Я хочу вам представить возвратившуюся к нам издалека мою дорогую единственную кузину графиню Мари Мерзловска! – Она обняла Марию и поцеловала.

– Ты что говоришь? – шепнула ей Мария.

– Ты сама мне подсказала. У тебя есть названая кузина, а теперь и у меня есть! – так же шепотом, скороговоркой отвечала ей Николь: – Не сердись!

– Я тебя обожаю! – Мария крепко обняла Николь и расцеловала ее трижды, по-русски. На глазах ее выступили слезы.

Сюрприз удался. Все встали и долго, взволнованно аплодировали сестрам. Генерал-губернатор растерянно улыбался, для него это был тоже сюрприз – за что он и обожал Николь: с ней не соскучишься.

Из бального зала раздались плавные пышные звуки «Сказок венского леса» – у тех, кто помоложе, начинались танцы, у тех, кто постарше, – светские беседы (в которых, увы, решалось походя очень многое) и карточные игры за изящными черными ломберными столиками, обтянутыми зеленым сукном…

Доктор Франсуа завел огромного туарега в его широченной белой рубахе до пят в библиотеку, уложил животом вниз на жесткой кушетке, поднял рубаху так, что она взбугрилась у него на голове, для проформы тщательно прощупал его спину.

– Так больно?

– Нет.

– А так?

– Чуть-чуть.

– А так?

– М-м…

– Значит, больно?

– Да.

– Хорошо. Не пугайтесь, сейчас подойдет мой коллега, только не пугайтесь!

– Постараюсь, – с усмешкой пробормотал царек Иса. – Я пуганый!

И в это время в библиотеку вошла Мария в белом медицинском халате, слишком широком и поэтому обмотанном на ней чуть ли не дважды и завязанном белым пояском, – халат выделил из своих запасов доктор Франсуа.

Скосив правый глаз, Иса увидел, кто пришел, и лицо его исказилось гримасой гнева.

– Не пугайтесь! Мадемуазель Мари не сделает вам больно, – заметив реакцию туарега, успокоил его доктор Франсуа.

– Да, – подтвердила Мария, – не бойтесь меня. Пожалуйста, расслабьтесь. – Она положила руки на его широкую спину и легонько прошлась по позвоночнику. – Понятно. Расслабьтесь! – добавила она властно. – Расслабьтесь, и тогда мы с вами пойдем танцевать. Вы умеете танцевать? – вдруг перешла она с французского на туарегский, и в ту же секунду молниеносно нажала на позвоночник в известном ей месте.

Туарег дернулся всем телом, и даже показалось, что послышался едва уловимый щелчок.

– Доктор Франсуа, поднимайте больного! – Мария сняла белый халат и вручила его доктору. – Я за дверью!

Когда туарег появился на пороге библиотеки, лицо его было белее одежд, глаза обалдело смотрели в разные стороны. Он сделал несколько неуверенных шагов, как бы прислушиваясь к своему организму, и лицо его расплылось в глупой, счастливой улыбке.

– Смелее, господин Иса, смелее! – подбодрила его Мария. – Кстати, у вас хороший парижский выговор, вы где учились?

– Я окончил в Париже Эколь-Пон-э-Шоссе (Институт путей сообщения).

– Давно?

– В этом году.

– Будете строить дороги?

– Хочу.

«Отличная идея – дороги! – подумала Мария. – Дороги, дороги… Вот оно, золотое дно!»

Когда они подошли к бальному залу, играли быстрый фокстрот.

– Мы подождем танго, – сказала Мария.

– Как скажете, – робко согласился туарег. – А вы, значит, врач?

– Нет, я колдунья. Но добрая, вы меня не бойтесь.

Заиграли танго. Огромный туарег танцевал легко и умело.

– Вы не колдунья, вы волшебница! – склонившись со своего высока к Марии, шептал туарег и говорил что-то еще, но она его не слушала. Она думала о дорогах. «Дороги, дороги, дороги! Хаджибек пригласил меня помочь реконструировать порты, построить новые пристани, а дороги мы упустили из виду – какая глупость! Хороший парнишка туарег – вовремя подал идею!»

Глядя на танцующего туарега, гости, которые совсем недавно видели его с костылями, недоумевали.

– А гарем у вас есть? – невинным тоном спросила Мария.

– Как вам сказать… – Туарег замялся.

– А никак – ясно, что есть.

– Но не обязательно быть наложницей, можно женой, – невнятно пробормотал Иса.

– Вы мне предлагаете? – живо спросила Мария, и глаза ее блеснули сумрачно, чуть-чуть насмешливо.

– Ну, если… если бы это было возможно. – Иса покраснел, и на его низком лбу выступила испарина.

Они отошли от дверей бального зала и сели на диван.

– Мой друг Иса, – томно начала Мария, – я благодарна вам за столь лестное предложение… Но, понимаете, есть непреодолимые препятствия… есть условия…

– Я готов на любые ваши условия!

– Условия не мои, их диктуют народные обычаи, жизнь. Вы хотите жить в Тунизии?

– Да, конечно.

– Значит, все должно совершаться по мусульманским понятиям? – вкрадчиво, почти нежно забавлялась Мария.

– Да, конечно, я не переменю веры.

– И я не переменю, но это вопрос второстепенный… Есть мусульманские понятия о приличиях. Или вы готовы пренебречь ими?

– Конечно, есть. Почему пренебречь? Я уважаю кодекс мусульманских приличий.

– Ну, а что касается брака, вы кодекс знаете?

– Наверное…

– Ответ неуверенный. А я знаю. Согласно мусульманскому кодексу о приличиях, установлено: «Жену следует выбирать такую, которая бы превосходила мужа четырьмя качествами, а четырьмя уступала ему: возраст невесты, ее рост, богатство и происхождение должны быть ниже, чем те же качества у жениха, а красота, характер, приличие и нежность должны быть выше, чем у жениха». А что получается у нас? Возраст у меня выше – первый минус, красотой, пожалуй, мы равны (туарег горделиво улыбнулся), характер у меня несносный – еще один минус, я более высокого происхождения, чем вы, – еще минус. Я богаче вас – еще минус. Вы выше меня ростом – вот единственный плюс. В вас метра два?

– Точно.

– Два метра – хороший рост, но одного роста мало. Очень приятно было познакомиться с вами! («Шикарная идея насчет дорог!») – Мария положила руку на плечо Исы. – Вы прекрасно танцуете! Всего хорошего! – С этими словами она легко поднялась с дивана и, не оглядываясь на оставленного ею туарега, пошла навстречу Николь, которая выходила из бального зала. В танцах был объявлен перерыв, оркестранты взяли полчаса на отдых.