Читаем без скачивания Россия век XX-й. 1901-1939 - Вадим Кожинов

Однако едва ли Резник в своей книге «пытается понять» именно это, так как в его повестях не раз сообщается о национальной принадлежности кишиневских погромщиков, и речь идет только о молдаванах, некоторые из коих даже не знают ни слова по-русски. Это вполне понятно, ибо Бессарабия (ныне — Молдова) вошла в состав Российской Империи лишь в 1812 году и не могла менее чем за столетие стать собственно «русской» провинцией (кстати сказать, после 1917 года, когда Бессарабия — до 1940 года — стала провинцией Румынии, погромы там происходили постоянно).

И еще одна деталь — вроде бы мелкая, но весьма существенная. В. Сироткин утверждает, что своего рода инициатором кишиневского погрома был, как он его не раз называет, «Павел Александрович Крушеван». Почему так торжественно? Да потому, что преследуется — сознательно или бессознательно — цель скрыть тот факт, что Крушеван принадлежал к знатному молдавскому роду, чем очень гордился, и носил чисто молдавское имя Паволаки (а не Павел).

Да, читать о кишиневском погроме и тяжело, и больно, но по меньшей мере неуместно внедрять в разговор об этом «русского человека» и «русский народ». Владлен Сироткин может, конечно, возразить, что погромы имели место в начале века и в других, более «обрусевших» провинциях, но есть все же нечто недостойное и даже зловещее в «приписывании» именно кишиневского погрома русскому народу. Ведь это совершенно то же самое, что обвинить сегодня русский народ в зверствах по отношению к гагаузам, абхазам или туркам-месхетинцам!

Столь же недостойный характер имеет и произведенное здесь же В. Сироткиным «сопоставление» России и Франции в свете двух судебных процессов — Дрейфуса, в защиту которого выступал Золя, и Бейлиса, защищаемого Короленко. «По счастью, — объявляет В. Сироткин, — сторонников Э. Золя во Франции оказалось больше, чем в России сторонников В. Короленко, и антисемиты там потерпели сокрушительное поражение… В России, увы, все обстояло по-другому»… и т. д.

Это рассуждение рассчитано либо на совершенно неосведомленных, либо на до тупости распропагандированных читателей. Ведь Бейлис был при первом же судебном решении признан полностью невиновным, между тем как Дрейфус сначала был приговорен к пожизненному заключению на Чертовом острове в Южной Америке, получившим прозвание «сухая гильотина», и провел там 5 мучительных лет, затем на новом суде его еще раз приговорили — теперь уж, правда, только (!) к десяти годам, — далее он был — под громадным давлением «дрейфусаров» — помилован (но не оправдан!) и, наконец, еще через семь лет (!) признан невиновным.

Нельзя не добавить к этому, что и Золя за свою поддержку Дрейфуса был приговорен к году тюрьмы и трем тысячам франков штрафа и спасся только ловким бегством в Англию, где дождался акта помилования; между тем Короленко «пострадал» разве лишь от большого количества устроенных тогда в его честь банкетов. Не приходится уже говорить о том, что в 1917–1918 годах почти все обвинители Бейлиса (начиная с прокурора О.Ю. Виппера — брата знаменитого историка) оказались в тюрьмах и уже не вышли оттуда живыми. Так где же, спрашивается, было «больше сторонников»? И не стыдно ли, тов. Сироткин, публиковать подобную дезинформацию?

«Черносотенный» епископ Антоний, говоря о кишиневских событиях, высказал отношение к погромам, присущее не только ему лично, но и русской Церкви в целом, — хотя бессовестные пропагандисты распространяли (и продолжают распространять) абсолютно клеветническое обвинение Церкви в «сочувствии» и даже чуть ли ни в содействии погромам.

Впрочем, нельзя не коснуться и другой — столь же клеветнической версии, согласно которой погромы «организовало»-де Российское государство, то есть конкретно — правительство. В первой действительно исследовательской работе, освещающей этот вопрос, — в уже не раз упомянутой книге В.А. Степанова, — на основе тщательного изучения архивных и других материалов сделан следующий вывод: «Нет сведений о прямой причастности правительства к этим (погромным. — В.К.) делам», и в то же время налицо многочисленные «документы, свидетельствующие только о желании властей немедленно прекратить избиение вверенного их попечению населения»[79].

Правда, В.А. Степанов, на которого давят начавшиеся еще в 1900-х гг. «разоблачения» мнимых правительственных «инициаторов» погромной вакханалии, все же допускает возможность неких — пока, правда, не обнаруженных — сугубо «тайных» действий власти в этом направлении. Слишком велика была обработка умов, чтобы можно было — даже после тщательного исследования — освободиться от много лет вдалбливаемой версии — пусть и воистину нелепейшей.

Нелепа она хотя бы уже потому, что для всякой власти опасны и, в конечном счете, гибельны любые насильственные акции самого населения. В высшей степени характерно, что противоеврейские погромы начала 1880-х годов действительно стремилась подтолкнуть и разжечь отнюдь не власть, а, напротив, главная революционная организация тех лет — партия Народной воли, о чем писал, например, Ю.И. Гессен: «…судя по партийному органу, члены партии считали (и правильно считали! — В.К.) погромы соответствующими видам революционного движения; предполагалось, что погромы приучат народ к революционным выступлениям; некоторые члены Исполнительного Комитета (Народной воли. — В.К.) изготовили 30 августа 1881 года прокламацию, призывавшую к разгрому евреев» (т. 12, с. 617–618).

Между тем правительство сразу же после первого погрома 1881 года издало циркуляр, где о погромщиках говорилось, как об опасных преступниках, которые «впадают в своеволие и самоуправство… Подобные нарушения порядка не только должны быть строго преследуемы, но и заботливо предупреждаемы: ибо первый долг правительства охранять безопасность от всякого насилия и дикого самоуправства» (там же, с. 615). Как уже сообщалось, во время погромов 1880-х годов вызванными войсками были убиты 19 погромщиков и множество из них ранены. А в Уложение о наказаниях, как уже говорилось, была введена специальная статья о погромщиках.

Что же касается кровавых событий 1903 года в Кишиневе, сотни погромщиков были после них осуждены, а представители местных властей во главе с губернатором были с позором отправлены в отставку — прежде всего за то, что не обеспечили своевременных и решительных действий военной силы для пресечения погрома.

И вот, несмотря на эти очевидные и бесспорные факты, до сего времени чуть ли ни господствует основанная на различных слухах и совершенно сомнительных «документах» (вроде якобы перехваченных кем-то «секретных инструкций») версия, согласно которой погромы организовывало правительство, отдавая-де тайные приказы местным властям. Пропагандистов сей версии не смущает даже то, что за допущенные погромы эти самые местные власти достаточно сурово наказывались (и тем не менее в других местах именно власти якобы продолжали готовить новые погромы!).

Нельзя не отметить, что мнение о «правительственной» организации погромов нередко пытаются обосновать, ссылаясь на сочувствие погромам со стороны каких-либо отдельных лиц, причастных власти. Однако полная несостоятельность такого подхода очевидна, ибо в составе тогдашних властей имелось множество отдельных людей, сочувствовавших Революции, что, понятно, не дает оснований считать власть организатором Революции (так, например, революционерам оказывал немалую помощь — что давно уже точно выяснено — директор департамента полиции в 1902–1905 годах А.А. Лопухин; именно он, кстати, «разоблачал» тех отдельных правительственных лиц, которые вроде бы были готовы способствовать погромам).

И остается только поражаться доверчивостью тех, кто не способен отвергнуть пропагандистские фальшивки о правительственном «руководстве» погромами, сфабрикованные в целях дискредитации Российской власти, — что было обязательной и постоянной задачей всех революционных и либеральных идеологов.

Уже упомянутый действительно серьезный еврейский историк Ю.И. Гессен писал в 1926 году, что само по себе «возникновение в короткий срок на огромной площади множества погромных дружин (речь шла о погромах 1880-х годов. — В.К.) и самое свойство их выступлений устраняют мысль о наличии единого организационного центра». Да, при честном и элементарно разумном подходе «устраняется» даже и сама мысль о правительственной (да и какой-либо иной) организации погромов, но для бесчестных или глупых это, как говорится, не указ.

Реальная причина погромов — в описанном выше (на основе, кстати сказать, работ еврейских историков) тяжелом и в сущности неразрешимом экономическом конфликте, так отчетливо проявившемся в 1903 году в Бессарабской губернии. Конечно, к экономическому конфликту могли примешиваться — и примешивались — идеологические, религиозные и чисто бытовые моменты, но корень все-таки — в финансово-торговой сфере.