Читаем без скачивания Русское государство в немецком тылу - Игорь Ермолов

При взимании на территории ЛAO налогов с владельцев садов в расчет принимались только плодоносящие деревья, причем сады до пяти деревьев налогообложению не подлежали вовсе. Не включались в налогообложение и племенные жеребцы. Последнее свидетельствует о том, что племенная работа, равно как и животноводство вообще регулировались администрацией. Об этом свидетельствует и приказ обер-бургомистра № 31 от 31 февраля 1943 года, запрещавший самовольный убой молодняка крупного рогатого скота, овец и свиней. За нарушение приказа предусматривался административный штраф в размере 2000 рублей.

Ввиду отсутствия каких-либо законодательно утвержденных штрафных санкций по отношению к неплательщикам налогов налоговая система округа часто давала пробуксовки. Так, по Дмитровскому району, большинство крестьянского населения которого жило в достатке, практически каждая семья владела крупным рогатым скотом, свиньями, овцами, даже лошадьми, выполнение различных поставок и денежных налогов было признано неудовлетворительным. Всего на 11 ноября 1942 года по району отмечалось выполнение поставок: по зерну — 15,5% плана, по картофелю — 23,1%, по мясу — 16%, по сену — 25%. Похозяйственный денежный налог за третий квартал оказался выполненным на 29,1%.

Интересно, что в некоторых случаях при налогообложении земельных обществ учитывался налог, уплаченный Советскому государству до оккупации. Так, если старосте удавалось представить районному агроному документы, подтверждающие уплату налогов колхозом, существовавшим на месте его земельного общества, советским налоговым органам, из общей суммы налога вычиталась сумма, уплаченная ранее.

Согласно официальному отчету инспектора госконтроля по Дмитровскому району И. Ермакова, из всех волостей наиболее неблагополучной была признана Бородинская, инспектирование которой показало, что на 8 ноября 1942 года годовой план картофелепоставок оказался выполненным на 54,1%, хлебопоставок — на 47,1%, сенопоставок — на 50%. Как самый отстающий старостат указанной волости был назван Обратеевский, выполнявший на тот же период годовой план картофелепоставок всего на 2,1%, хлебопоставок — на 7,9%.

Интересно, что локотские власти удовлетворяло даже относительное выполнение плана поставок. Так, в пример ставилось земельное общество поселка Первомайский Волконской волости Дмитровского района, выполнившее план зернопоставок на 73%, картофелепоставок — на 80%, сенопоставок — на 85%, мясопоставок — на 48%.

Однако имели место и случаи, когда виновные в срыве планов поставок сурово наказывались. Так, летом 1943 года Каминский узнал, что деревни Глушья, Фошня и хутор Городище Авчушанского старостата не выполнили поставки по той причине, что их жители «занимались кустарным производством глиняной посуды, деревянных борон и лаптей... предпочитая спекуляцию на рынке в ущерб своему непосредственному долгу». Обер-бургомистр обязал райземотдел выявить домохозяев, не выполнивших план посева, и конфисковать у них земельные участки и лошадей. Одновременно семьи виновных было приказано исключить из членов земельного общества и выселить из деревень, направив в другую область для использования на оборонных работах.

Земельные общества, хорошо справлявшиеся с поставками сельхозпродукции, получали различные поощрения. Так, директива Любошевского волостного управления от 21 октября 1942 года предписывала «за выполнение плана картофелепоставок премировать крестьян солью».

Для сравнения, в соседнем с Локотским округом Стародубском районе Орловской области, оккупированной немцами, были установлены следующие налоги: военный — по 6 центнеров зерна, мясо — по центнеру со двора, с собак — по 200 руб. с головы, подушный — по 80 руб. с едока, молоко — по 300 литров с коровы, яиц — 75 шт. со двора. Кроме того, крестьяне были обязаны полностью сдавать приплод коров (телят), овечью шерсть, пеньку и лен. У семей коммунистов, партизан, советских активистов и красноармейцев изымался весь скот. Кроме перечисленных налогов, жители района подвергались продовольственным и вещевым поборам на содержание полиции. В ряде районов Орловской области подушный денежный налог доходил до 500 руб.2, при этом трудоспособность, в том числе возраст, состояние здоровья налогоплательщика в расчет не принимались, а молочный налог доходил до 550 литров молока с коровы3. Каких-либо льгот при налогообложении для жителей районов, лежащих вне территории Локотского округа, не предусматривалось. При таком раскладе средняя городская семья, состоящая из пяти человек, имевшая лишь приусадебный участок, вынуждена была платить до 2500 рублей в год, тогда как на территории ЛАО такая же семья платила от 200 до 650 рублей в год.

Любопытно, что натуральный налог в оккупированных районах, не вошедших в ЛАО, лишь номинально был фиксированным в том плане, что продукты земледелия и скотоводства в большинстве случаев изымались бессистемно4. В результате поголовье скота сокращалось, ибо держать домашних животных становилось невыгодным. В районах же Локотского округа, по имеющимся в нашем распоряжении свидетельствам местных жителей, сверхплановые и бессистемные поборы не допускались. Что касается официальных партизанских сводок и донесений, ни в одном из них не содержится данных о завышении должностными лицами размеров натуральных поставок.

После передачи западных районов Орловской области в состав Локотского округа здесь быстро развилась частная торговля, к которой впоследствии прибавились торговые точки, подведомственные самоуправлению. Во всех районах округа (кроме Навлинского и Суземского) по воскресеньям работали базары. Базарная торговля была особенно широко развита в Дмитровске и Севске. Ассортимент ее включал самые различные товары, начиная от кондитерских и галантерейных и кончая мукой, зерном, пшеном, причем цены были невысокими. 19 августа 1942 года открылся воскресный базар в Комаричах. Накануне его открытия старостам сел было предложено явиться в районное управление для получения пропусков и справок для крестьян, намеревающихся торговать продуктами. Торговля в Комаричах, как, впрочем, и в других райцентрах, первоначально проходила в виде натурального товарообмена. Базар, кроме местных жителей, посещали также немцы и венгры, предлагая крестьянам некоторые дефицитные товары в обмен на продукты питания, например килограмм соли на литр коровьего масла, коробку спичек на несколько яиц.

К концу 1942 года базарная торговля в основном стала денежной, вытеснив натуральный товарообмен. Это способствовало улучшению материального положения рабочих и служащих, живших на денежную зарплату, которые в условиях меновой торговли могли отовариваться лишь с большим трудом. Надо сказать, что переход к денежной торговле на рынках округа произошел не в результате стабилизации рубля, а являлся следствием жестких мер, проводимых органами самоуправления. Здесь финотделы прибегали даже к помощи полиции, в обязанность которой вменялось следить, чтобы на базарах торговали исключительно на деньги.