Читаем без скачивания Люби в тишине - Аля Морейно

Инстинктивно отодвигаюсь от него на самый край сидения и мотаю головой. Возмущению нет предела. Да как у него вообще хватило наглости мне такое предложить?

- Нет! Заберите свои деньги, я на это никогда не пойду. Алиса – моя дочь! Она не продаётся! Вы не можете меня заставить!

Если выражение лица мужчины и меняется, то незначительно. Либо он прекрасно владеет собой, либо абсолютно уверен в своём успехе.

- Я – не могу, ты права. Но подумай как следует. Валера как отец подаст в суд на определение места жительства вашего общего ребёнка с ним. Всё исключительно в рамках закона и во благо Алисы. Как думаешь, чью сторону примет судья? Матери, которая не в состоянии разговаривать с дочерью столько, сколько ей необходимо для полноценного развития, у которой нет ни своего жилья, ни сколько-нибудь стабильного заработка?

Порываюсь его перебить и сказать, что я уже устроилась на достойную работу, но он не даёт мне вставить ни слова.

- Да, я в курсе, что Городецкий взял тебя к себе в фирму стажёром. Но вряд ли это можно считать постоянной работой. Всем известно, что лишь единицам стажёров после окончания срока стажировки предлагают место в штате. А у отца – статус, недвижимость, банковские счета, высокооплачиваемая работа и, главное, нет никаких отклонений, мешающих общаться с ребёнком, воспитывать и развивать его. И неограниченные возможности нанять логопедов и педагогов, чтобы наверстать то, что Алиса уже упустила по твоей вине.

Ужасно обидно слышать такие упрёки, но я стараюсь сдерживать слёзы. И, главное, я понимаю, что этому мужчине ничего не стоит купить судью… Да что там судью? Он, небось, полмира способен купить с потрохами!

- Так как думаешь, чью сторону примет суд? Ты сама, положа руку на сердце, кому бы отдала ребёнка в такой ситуации, если бы речь шла не о твоей дочери, а о какой-то незнакомой тебе девочке или мальчике?

- Вы не посмеете! Так нельзя! – выкрикиваю скорее по инерции, чем под влиянием рассудка. Понимаю, что он ещё как посмеет, если захочет…

- Почему же нельзя? Повторюсь: все будет строго по закону. Именно так, как можно и нужно, исключительно в интересах Алисы, которая, между прочим, мне приходится родной внучкой. Так что, Оля, деньги и мировое соглашение? Или суд с возможной психиатрической экспертизой? Ты уверена, что ее результат тебе понравится? Не боишься, что впоследствии вообще можешь лишиться родительских прав?

- Вы мне угрожаете? – говорю испуганно, почти шёпотом, оглушённая свалившимся на меня несчастьем.

- Что ты, Оленька! Всего лишь обрисовываю возможные варианты твоего ближайшего будущего. Хочешь проверить, насколько я прав? Или всё-таки подумаешь над моим предложением?

Едва автомобиль тормозит возле ворот детского сада, я выскакиваю из него и неуклюже хлопаю дверью. За мной никто не гонится, никто не пытается отобрать у меня дочь здесь и сейчас, но меня не покидает чувство, что это уже случилось. Включён обратный отсчёт, и кажется, что в любой момент выскочит чёрт из табакерки и вырвет Алису у меня из рук.

Когда я рассказала Валере о дочери, то у меня даже мысли не было, что она кому-то окажется нужна и её захотят у меня отобрать… Если бы я могла предвидеть, то ни за что не раскрыла бы ему этот секрет. Лучше уж всю жизнь туалеты мыть и отказывать себе даже в самом необходимом, но жить вместе с дочерью…

Да и как вообще можно разлучить меня с моей кровиночкой? Я же с ней вместе всю её жизнь… Она не сможет без меня! Малышка наверняка будет грустить и плакать. И всё ради чего?

Логопед и педагоги с ней занимаются в детском саду. За короткий срок Алиса сделала заметный рывок вперёд. Ещё немного, и она не будет отличаться от сверстников. Какие могут быть ко мне претензии?

Зачем Ковалёвым моя дочь? Дикость какая-то!

Валера тоже хорош… Всё в доверие втирался, завоёвывал расположение Алисы. Цветы мне носил, встречаться предлагал. И это было, оказывается, с единственной целью – задурить мне голову и отобрать у меня ребёнка. Всё его поведение, каждый жест и каждое слово кажутся теперь насквозь пропитанными фальшью. Почему я раньше этого не замечала?

Выхожу с дочерью за ворота и оглядываюсь по сторонам. Откуда мне знать, какие у этих людей планы и как далеко может завести их подлость?

На детскую площадку не идём, а торопимся домой. Алиса капризничает, требует развлечений. Но я не могу! Ни говорить с ней, ни катать её на качелях. Внутренности превращаются в камень, каждое движение даётся с трудом.

Что же мне делать? Смогу ли я противостоять этим хищникам? Сомнений нет – в нашем мире деньги решают всё. И даже если судья встанет на мою сторону и не согласится отдать им Алису, то они его с лёгкостью подкупят. И мне нечего этому противопоставить…

Ковалёв-старший прав – у меня нет жилья, с работой пока неопределённость. И не сомневаюсь, что Марк по просьбе Валеры может меня уволить с такой же лёгкостью, как принял на стажировку. Может, даже будут шантажировать работой… Гады!

Плохо, что денег у меня почти нет. Я, конечно, старалась тратить по минимуму то, что Ковалёв давал мне на дочь. Но слишком мало времени прошло, я не успела ничего скопить…

Переключаю каналы в поисках мультфильма для Алисы. Натыкаюсь на передачу о селе, дорогу к которому во время дождей размывает, и оно оказывается отрезанным от внешнего мира.

А это идея! Найти бы такую деревеньку, снять тихий угол и пересидеть бурю, пока меня будут искать. Не будет же погоня длиться вечно! А потом можно перебраться в небольшой город или даже областной центр в провинции. Без денег, конечно, будет тяжело. Но я не боюсь никакой работы и кусок хлеба всегда добуду.

План рождается неожиданно и быстро формируется в голове. Захожу в интернет, просматриваю расписание автобусов, собираю самые необходимые вещи. Хорошо, что сейчас лето – одежды много не надо…

Спустя два часа я готова к выходу. Удаляю из телефона всю переписку, чищу историю браузера и контакты. Возможно, стоило просто отформатировать его одним махом… Оставляю трубку дома, чтобы не давать возможности меня отследить. Без телефона, конечно, трудно и непривычно. Но чем-то всегда приходится жертвовать.

Алиса возмущается и не хочет никуда идти. Она устала и собирается спать. Я и сама не уверена,