Читаем без скачивания Гирр — сын Агу - Владимир Головин

Юму и Груну вождь лесного племени предоставил полную свободу действий, чтобы держать темнокожих в постоянном напряжении и не допустить их продвижения в сторону поселения.

Люди Гирра покинут скалу, если враги двинутся к Круглому озеру и их не смогут задержать Юм и Грун. Но едва ли темнокожие оставят у себя за спиной белотелых великанов. Охотники лесного племени поднимались на скалу и спускались с нее при помощи волосяных веревок.

Людоеды давно заметили на скале белотелых, но держались в отдалении.

Поведение врагов озадачило Гирра. Пожиратели человечины обычно бросались в бой не раздумывая. Великий вождь велел пока не трогать темнокожих.

Осторожный Аз сумел выследить и сообщил Гирру, что людоеды обследовали все места недавних сражений, всех своих людей нашли мертвыми. Отыскали и обгорелые тела сородичей на болоте. Но не нашли ни одного трупа белотелых людей, ни их захоронений, ни следов потерянной ими крови. Темнокожие, конечно, сумели разобраться, что белотелых людей было совсем мало.

Пожиратели человечины не знали страха в бою, но они знали суеверный страх. Их вождь колебался, все больше склоняясь к тому, чтобы признать поражение и уйти. Разведчики доложили ему, что на скалу может залететь только птица. Как же залетели туда белотелые?

Из головы Гирра не выходили слова Аввы: «Силой или хитростью — но одолей!» Гирр много думал и повторял время от времени про себя: «Хитростью…» Отправляясь в поход, он велел Фруту и Соллу захватить две корзины черных камней.

Любознательный Фрут внимательно наблюдал, как великий вождь целый день возился у костра, что-то вырезал из сырой шкуры костяным ножом, затем высушивал вырезанный лоскут на раскаленных камнях. Наконец юноша понял: великий вождь сделал щит, который, закрывая грудь и живот, плотно облегал тело. Этот щит Гирр привязал к перекинутым через плечи сыромятным ремням, а поверх щита набросил легкую шкуру козы. Затем великий вождь послал Солла разыскать Груна.

— Грун слушает, — предстал сын перед отцом.

Вождь лесного племени подробно и терпеливо объяснил ему задуманное.

Грун сомневался в успехе, но заверил, что сделает все, как требует отец.

С вечера Грун, Фрут и Солл спустились со Скалы и ушли в лес, а ночью приволокли трех пленных людоедов, подняли их на веревках и бросили к ногам великого вождя. Гирр указал на одного из пленных и приказал:

— Солл, развяжи его.

«Неужели сын Агу знает язык людоедов?» — удивился Солл. Он выдернул изо рта врага кусок старой шкуры, развязал ему ноги и руки. В тот же миг людоед выхватил нож из-за пояса Гирра и ударил великого вождя в грудь. Нож сломался, не причинив вреда белотелому вождю. Грун, стоявший рядом, скрутил ремнем руки темнокожего. Пленный что-то сказал своим сородичам, и с этого момента людоеды не спускали глаз с Гирра. В их взглядах таился не то страх, не то удивление.

Сын Агу на виду у пленных вынул из-под набедренной шкуры два плоских камня, выбил искру и развел костер. Людоеды в ужасе округлили глаза, сквозь смуглую кожу на их лицах проступила бледность. Обезумев от страха перед белотелым великаном, которого не берет нож и который достает огонь из камня, пленники дрожали всем телом и жались друг к другу.

Грун недалеко от людоедов насыпал кучу черных камней и перенес в кучу горящие угли из костра, что развел Гирр. Через малое время людоеды увидели, что камни начали гореть, испуская сильный жар. Ужас настолько пронял темнокожих, что под ними образовались лужи.

Гирр с отвращением взглянул на пленников и сказал, выразительно махнув рукой:

— Убрать со Скалы и отпустить.

Этот жест понятен людям всех племен. Пленные ждали чего-то более страшного, чем смерть, и обреченно размякли, когда им завязывали глаза и куда-то волокли. В какой-то момент им показалось даже, что они летят по воздуху. Опомнились пленники в лесу, свободные от веревок, наглазных повязок и кляпов. Перед ними стояли трое белотелых. Один из них, сжигающий камни, жестом указал темнокожим, что они могут уйти, и белотелые исчезли в ночной темноте, будто их и не было. Людоеды стояли не двигаясь, затем стали ощупывать друг друга, не веря глазам, что остались невредимы. Только богов не поражает нож в руках темнокожего, только боги могут доставать огонь из камня, сжигать камни, летать по воздуху и дарить свободу побежденным врагам. Только боги не боятся темнокожих. Они могут снова взять их в плен и убить…

Сын Агу до рассвета простоял на Скале, прислушиваясь к ночным звукам. Рядом стояли Грун, Фрут и Солл. Всем не терпелось узнать, как поведут себя людоеды.

Наконец взошло солнце, но речную пойму окутывал молочный туман. На скалу прибежал Аз.

— Великий вождь! — воскликнул он. — Затемно людоеды ушли вниз по Синей реке с большой поспешностью, но бесшумно.

Легкий ветерок между тем вымел туман из речной долины, и все увидели, что в Илистом заливе не было ни одной лодки, ни одного человека.

— Полная победа! Темнокожие никогда не придут в наши владения! — Великий вождь могучего лесного племени упал на колени, протянул руки к солнцу: — Слава тебе, бог богов! Слава!

Солл, сильный и расторопный юноша, но думающий медленно, позднее, чем Фрут, Аз и другие воины понял, почему ушли людоеды. Он недоуменно спросил Груна:

— Почему сломался нож, не ранив великого вождя?

— Людоеду подставили надломленный нож, — ответил Грун, — а под козьей шкурой на груди вождя был спрятан щит.

Гирр хотел показать людоедам превосходство в мудрости и силе, чтобы они отступили без боя. Но великий вождь так и не узнал, что темнокожие приняли белотелых за богов и бежали в суеверном страхе.

Глава седьмая

БРАТЬЯ

Моллюски, прячущие свое нежное тело в двустворчатые костяные домики, в южном племени почитались как лакомство. Их доставали со дна озера, варили в глиняных посудинах, и створки ракушек раскрывались. Люди лесного племени такой пищи не знали, в их владениях ракушки встречались редко. Нуг, сын Гирра и Лани, часто слушал рассказы матери о жизни людей южного племени. Она тосковала о родине, а никому, кроме маленького Нуга, признаться в этом не могла. Сын не по возрасту внимательно слушал рассказы матери, в которых Лань упоминала и о наваре, и о сочном мясе моллюсков.

Став юношей, сын Гирра и Лани облазил все заливы Синей реки и Длинного озера в поисках моллюсков, а наткнулся на них неожиданно в Круглом озере на песчаном дне, возле обрывистого берега. Набрав ракушек, Нуг принес их матери, чем очень ее порадовал. Ныряя за ракушками, Нуг обнаружил у самого дна широкую нору между камней. Он вынырнул, набрал побольше воздуха и, опустившись на дно, через нору проник в просторную пещеру, заполненную водой не до верхнего свода. Юноше сделалось страшно. «Хижина водяных духов», — подумал он. Но нужно было передохнуть, прежде чем нырять обратно. Нуг притаился, выставив из воды только голову. Прислушался. Было тихо. Внутрь пещеры через нору проникал слабый свет. Сын Гирра и Лани пригляделся, но ничего похожего на жилище не увидел. В пещере не было расстеленных шкур, где бы отдыхали духи, не было кострища и глиняной посуды, не было оружия и обглоданных костей. Юноша вышел из воды, по уступам и площадкам обошел пещеру кругом и убедился, что в ней никто не живет. С тех пор он часто уединялся в подводном гроте, иногда и ночевал в нем. О своем открытии Нуг никому не сказал. Это стало его тайной.