Читаем без скачивания Дорога мертвецов - Михаил Белозеров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот это хабар! Вот это добыча!
Происходило всеобщее братание.
– Хотим в сталкеры! – кричали бойцы славного бронепоезда с гордым названием 'Смерть врагам СВ!!!'
Они выходили, подняв руки, пьяные и веселые. Бросали оружие:
– Слава капитализму!
– Слава Бараку Обаме!
– Слава Зоне и Дыре!
– Хотим в сталкеры!
Они строились в отряды и уходили вдоль по рельсам, вдогонку за восьмой и третьей ротами. Многие сталкеры, прихватив хабар, уходили вместе с ними, захваченные рассказами о 'шаре желаний'.
Напрасно Сидорович носился вдоль вагонов и в ужасе кричал:
– Не мародерничать! Это все мое! Мое! Я же вам деньги заплатил!
Его никто не слушал. Его не замечали. Над ним смеялись, как над недотепой. Его молодцы попытались было кое-кого из солдат расстрелять, да сами едва ноги унесли без оружия, кевлара и зеленого траварона.
Сидорович присмирел и тихо-тихо стал отползать в тылы, где у него была поддержка и сила. Он понял, что проиграл, что диким неорганизованным сталкерам доверять нельзя.
– Вах, вах! – кричали грузины, – ми тоже идем за 'шаром'!
Все это видел славный командир Березин и все понимал, но ничего не мог сделать. Карты легли не в его пользу. Судьба выкинула крендель. Фортуна отвернулась.
– Эх, было бы у меня спец-БЧ?! – горевал он. – Я бы им показал кузькину мать! В игре все просто, а в реальности придется погибать!
Косясь на экран, достал он пистолет, чтобы застрелиться, но в этот момент в ЗКП вбежал его сын – младший лейтенант Нежный:
– Папа! Только не это!
– А что, сынок?! Давай застрелимся вдвоем: вначале я в тебя, а потом ты в меня?
– У нас есть еще один путь, – и младший лейтенант Нежный ткнул пальцем в экран. – Вот где настоящая жизнь!
– А женщины там есть?
– Конечно, там такие телки в баре сидят!
– А ты откуда знаешь?!
– Да так… по телевизору видел!
– Хорошо! – восторженно закричал славный командир Березин. – А что для этого нужно сделать?
– Нужно всего лишь переодеться в спецформу и стать электронной версией реальности.
– Правильно! – закричал Березин. – То-то я смотрю, мне так нравится игра. А это больно?
– Нет, папа, совсем не больно! А даже очень приятно. Только чуть-чуть щекотно будет.
– Где?
– Ну вот здесь: между ног и в заднем проходе.
Они переоделись в спецформу, которую, оказывается, хитрый младший лейтенант Нежный приготовил давным-давно, и храбро шагнули в экран. Там они обрели бессмертие.
– Ха-ха-ха… – раздался гомерический хохот командира Березина.
– Хи-хи-хи… – вторил ему младший лейтенант Нежный.
Над ними летали вертолеты.
– Вспышка справа! – услышали они и под нарастающий рокот винтов сиганули в ближайший колодец.
Что стало с ними дальше, никто не знает. Говорят, они до сих пор бродят в ирреальности и счастливы, как никогда.
В этот момент в ЗКП вошел капитан Чепухалин. Он бестолково слонялся по бронепоезду, среди сталкеров, которые делили хабар, и решал одну важную задачу. Ему нужно было незаметно исчезнуть, потому что рано или поздно его найдут и расстреляют за то, что он предал Родину, за то, что дезертировал, за то, что поубивал столько родных солдат и дискредитировал родную страну. Но как это сделать, он, хоть убей, не знал. С такой фамилией – Чепухалин, меня вмиг заметут, думал он. И вдруг увидел документы и командирскую форму, а на ней сверкающую Звезду Героя России. Чепухалин открыл офицерскую книжку и прочитал: Березин Федор Дмитриевич. Командир советской армии. Ебическая сила, обрадовался Чепухалин, повезло мне, как никогда. Хорошее, хотя и простое русской имя – Федя. И фамилия запоминающаяся. Стоп! А где я ее видел?! Да на обложках своих же книг! Его словно молнией прошибло. Он понял – это судьба. Давно надо было стать Березиным, и баста! И никто меня не найдет и не разоблачит!
Так Егор Чепухалин превратился в Федора Дмитриевича Березина и отбыл из Зоны восвояси, потому как ни хабар, ни Зона, а одна лишь Дыра волновала его. Решил он собрать информации для нового романа.
***Красноводск представлял собой сплошные заводы и домостроительные комбинаты. За трубами виднелась полоска моря. Над морем плыли белые облака и летел белый-белый самолет.
Для того чтобы попасть в 'Дом мух' им пришлось пройти между холмом, свалкой и домостроительным комбинатом. Где-то там, за его воротами, постреливали из АКМов, да за пустырем в зарослях татарника притаилась радиация. Об этом сказал Бараско.
– Как ты узнал? – удивился Костя.
– Походишь с мое, тоже будешь чувствовать. Самое безопасное место – это дорога. Но и на ней подстрелить могут.
Страшно и неуютно было идти по дороге. Костя только и делал, что вертел головой, пока Бараско не сказал:
– Успокойся. Они же не дураки. Сидят в местах, где нет радиации и вылезать им не резон. Вот если б ты к ним в гости пожаловал, тогда бы они еще посмотрели, что с тобой делать.
Только он это произнес, как пуля, посланная издалека, всего лишь чиркнула тополиную ветку, и Бараско присел.
– О, бля… – удивился он. – Поприветствовали.
Потом они передвигались только перебежками, а Бараско уже не философствовал на тему радиации и тех, кто прячется за ней. А выстрелили по ним из недостроенного дома на перекрестке. Бараско сказал, что не стоит с этим разбираться, потому что для них сделали большое одолжение – напомнили, что это Дыра и что здесь ворон не ловят.
Потом они весьма спокойно миновали автовокзал, заправочную стацию и городской сквер с памятником Вождю.
– Вот, все как у людей, – сказал довольный Бараско, и они взошли по крыльцу в 'Дом мух'.
Вход был обложен мешками с землей, а в амбразуре торчал раструб ДШК, и дежурили три человека с АКМами.
Перед входом висела прострелянная в нескольких местах табличка с надписью: 'Аборигенам вход со двора'.
К удивлению Кости у них с Бараско даже не потребовали документы, не говоря об оружие, на которое никто не обратил внимания.
– А почему 'Дом мух'? – спросил Костя, пока они поднимались на второй этаж.
– А это перевод с местного диалекта. При коммунизме все было для народа, и к мнению местного населения прислушивались. Это уже потом пытались переименовать в Обком или Райком партии. А когда развалился СССР, осталось одно старое название. Так и закрепилось 'Дом мух'. А что, почему и как? Никто не знает.
В приемной было пусто. Секретарша – миловидная женщина лет тридцати, разукрашенная, как индеец, вышедший на тропу войны, расплылась в улыбке:
– Ред! Ты, что ли?
– Я! Я! – важно надул щеки Бараско.
– Мы тебя уже и не чаяли увидеть. Поговаривали, будто ты погиб на Выселках.
– На Выселках не я погиб, а Тополь и Эльза.
– А-а-а… Точно! – подняла секретарша ухоженный палец с маникюром факельного цвета. – Я забыла! Он за мной еще так красиво ухаживал, не против был жениться, а потом эта Эльза… противная гадина!
Костя с удивлением посмотрел на Бараско, потому что не заметил, когда он успел поменять грязный бинт на свой неизменный красный платок и даже пригладил непослушный ежик.
– У себя?
– У себя, – радостно подпрыгнула секретарша. – Сейчас доложу.
– Рахиль Яковлевна, к вам Бараско!
– Бараско?! – безмерно удивился голос. – Секунду…
Ровно через секунду лакированная дверь в кабинет стремительно распахнулась и появилась старуха с фарфоровыми зубами. Костя ожидал увидеть кого угодно, но только не высокую костлявую женщину с плоской грудью, в пестром платье с глубоким декольте и связкой ярких, разноцветных бус, как у африканских дикарей. К тому же она была еще на высоченных каблуках. Благородная седина пробивалась в замысловатой прическе, и только глаза – одни глаза, темные, как вишни, и пронзительные, как свет фар в ночи, были азартными, молодыми и колючими.
– Ред! – воскликнула она. И даже, кажется, в тот момент, когда обняла Бараско, всплакнула. – Совсем не ожидала тебя увидеть. Совсем. Пойдем ко мне. А-а-а… ты не один? – поймала она взгляд Бараско, брошенный в сторону Кости. – Пусть твой друг подождет. А мы поговорим тет-а-тет. Автоматик-то оставь. Здесь все свои.
Бараско не без замешательства отдал Косте 'американца' и пропал за высокой двойной дверью с тамбуром метровой глубины. Такие двери Костя видел только в высококлассных телестудиях. Ни один звук не доносился из-за подобных стен.
Не успел Бараско исчезнуть, как в приемную вошел человек в костюме, в галстуке и в черных очках. Он сел рядом с секретаршей, которая назвала его Альбертом, и уставился на Костю. Косте стало не по себе. К чему такой прием? – удивился он. И что это значит?
Как скромный человек, он спрятал автоматы за кадку с фикусом. Но в пику новоявленному Альберту в черных очках, достал свой АМ-74М и стал грязным платком вытирать ствол и проверять, сколько патронов осталось в рожке. Появление такого оружия в руках Кости привело Альберта в страшное волнение. В это время Рахиль Яковлевна попросила секретаршу найти какого-то Ноздрюхина. Секретарша долго разыскивала Ноздрюхина, пока не выяснила, что он 'где-то на территории'. Все это время Альберт следил за манипуляциями Кости с автоматом с неотрывным вниманием. Костя не стеснялся в своих действиях и периодически, как бы ненароком, направлял в сторону Альберта ствол автомата. Как только секретарша поднялась, чтобы идти на территорию, Альберт подскочил:
