Читаем без скачивания Воин Провидения - Николай Басов

При мысли об этом спокойствии Трол, может быть, впервые в жизни, не нашел рукоять декоративного меча, принесенного ему принцем. Осознав это, он даже не улыбнулся. Кажется, эта жизнь убаюкивала его, хотя он и понимал, что она его убаюкивает. Слишком тут было… нормально, несмотря на Кочетыря, предательство Визоя и непонятную роль Гифрула Высокоборского. Ведь, по сути, все неприятности касались только его, Трола, а остальных людей все происходящее даже не задевало… До поры до времени, конечно, но это еще нужно было осознать. А осознавали не многие. Вот король Малах скорее всего не очень понимал, хотя был опытным правителем и совсем не глупым человеком. Да и принцы, кажется, рассматривали все как игру, хотя игрой скорее всего это уже не было.

Это был заговор, какой-то очень сложный и тонкий план, который вел свое происхождение из Империи. А если так, то целью его могло быть только одно – покорение Зимногорья и обращение его жителей, всех этих людей, в рабов и в любом случае приведение их в подчиненное положение, может быть, такое, которому никакие рабы не позавидовали бы. А следовательно, нужно было сражаться. И обязательно победить…

– Сантин, – спросил Трол, прерывая затянувшееся молчание, – а каков твой владетельный титул?

– Мой? Ну, я первенец, мужского пола и потому наследую Дабну, семейное владение короля. Да, собственно, меня и зовут наследным владетелем Дабны. Кроме того, как тебе известно, я еще и принц.

– А ты, Кола?

– У меня нет никакого особенного титула. При желании, когда со мной хотят подраться, меня называют младшим сыном короля, но сейчас я даже на это не реагирую.

– Почему?

– Почему не реагирую?

– Почему нет титула?

– Второй родилась Лорна, она на год старше меня и унаследовала Сирд. Это ее приданое… Кстати, как раз владетелем Сирда был государь, а Дабной владела матушка. Но после их свадьбы это стало, конечно, не важно. Просто большее владение отошло первенцу, меньшее, сестре, а мне ничего не досталось. Но я не в обиде. – Он хмыкнул, и разлетевшееся эхо вдруг показало, что говорит он не вполне искренне. – Я надеюсь, если искусно владеешь мечом, то и владение приобретешь. Или женюсь на какой-нибудь богатой вдове.

Они пришли. Покои Сантина располагались в самом дальнем от замка крыле, под самой крышей, даже выше той галереи, из которой Трол увидел маяк. Отсюда маяк был виден очень хорошо. А поскольку стемнело уже основательно, маяк прорезал воздух длинным и широким, как сноп, лучом света.

А вот стены этого коридора выглядели мрачновато даже на вкус Трола. Правда, на всех колоннах тут горело по два факела, да еще устроенное в торце большое окно добавляло немного отраженного света от города и порта, но все равно – коридор, казалось, вел не к жилому помещению, а едва ли не в так называемые свинцовые камеры, в которых заключенных должно было пытать своим жаром и сухостью солнце, раскаляя над ними свинцовую кровлю.

Чтобы не ошибиться, Трол спросил:

– Ты тут живешь?

– Конечно.

– Один?

– А зачем мне кто-то? Слуга, чтобы подавать тарелку, мне не нужен, а все остальное делают люди матери.

Принц Сантин вставил тяжелый медный ключ в прорезь своей двери, уверенно повернул его, за дверью щелкнула щеколда. Дверь отворилась, они вошли. Комнат в покое было несколько, но все были пустынны, тихи и очень чисты. Даже мебели было мало, лишь самое необходимое – кровать под старинным вышитым балдахином, многоярусный комод для белья, шкаф для тяжелой зимней одежды. У окна стоял стол, в углу висело большое зеркало с невысокой тумбочкой сбоку от него, на ней виднелись бритвенные принадлежности.

Сантин подошел к широкому креслу, придвинутому к камину, который едва-едва горел, скинул башмаки, вытянул ноги и пошевелил пальцами в тонких, из беленого льна чулках.

– Ух, если что меня и раздражает в полиции, так это необходимость весь день ходить.

– А ты попробуй помаши мечом, да еще в таком темпе, в каком вот он работает, – Кола кивнул в сторону Трола, – мигом твоя ходьба бездельем покажется.

Сантин улыбнулся чуть свысока и поднял руки в извечном жесте подчинения.

– Сдаюсь, ты прав, брат.

А Трол тем временем смотрел на волоски, прилипшие к бритве. И на то, где она лежит. Потом еще раз на Сантина. Тот поймал этот взгляд, нахмурился. Поднялся, подошел, отодвинул тазик с грязной водой, улыбнулся.

– Видишь, житье в одиночестве имеет свои негативные стороны. Например, убирать покои придут только завтра, с утра, а бриться иногда приходится к ужину… Впрочем, я позвал тебя не для того, чтобы говорить банальности. – Он помолчал, собираясь с духом, но, видимо, на это ему нужно было больше времени. – Вина?

Трол отрицательно мотнул головой.

– Ну а я выпью.

Сантин босиком направился к погребцу, стоящему у дальней стены, и налил два кубка. Каково же было его удивление, когда Кола, мельком глянув на Трола, от своего вина тоже отказался. Тогда, удобно расположившись в своем, видимо, излюбленном кресле, Сантин начал:

– Так уж получилось, что ты знаешь это дело с самого начала, и лучше многих. Поэтому я хочу посоветоваться.

Трол удивился, но не очень.

– Именно… И вот по какому поводу. Сегодня днем в порт пришла шхуна, капитан которой доложил, что у берега, милях в восьмидесяти к западу от устья Аттельгира, нашел множество обломков. Моряки подобрали несколько кусков и нашли выжженную надпись. Из нее следует, что потерпевший крушение корабль был «Косоклином».

– Вот это да! – воскликнул Кола.

– Да, я об этом правителю не доложил, думаю, еще рано.

– Кусок большой? – спросил Трол.

– Не очень.

– Тогда я бы вообще ничего не докладывал. Пока проверка не подтвердит, что «Косоклин» не пришел ни в один из известных тебе портов, – сказал Трол.

– Думаешь, это может быть хитрость?

– Думаю, да.

– Но зачем? – спросил Кола. Он переводил взгляд своих круглых, еще мальчишеских глаз с одного собеседника на другого.

– Не знаю. Может быть, они хотят, чтобы мы подумали, что три десятка кинозитов попросту утонули. А может быть, хотят переделать «Косоклин» и представить его под другим названием. Для этого и кусок обшивки с надписью выдрать не жаль. Тем более что хороший плотник этот кусок за день-другой без труда восстановит.

– Думаешь, не докладывать? – еще раз спросил Сантин, печально поглядывая на огонь. Он действительно был очень чисто выбрит.

– Ну, если и доложить, то добавить эти сомнения.

Вино в кубке Сантина кончилось, он лениво поднялся, чтобы поставить кубок на стол. Трол тоже поднялся из креслица, увидел себя в зеркале, подправил кончик воротника, повертел головой, прихорашиваясь. Подошел ближе к блестящей поверхности, снова повертелся, усмехнулся, а затем медленно, как в трансе, провел над ним ладонью. И застыл, глядя на себя, будто только что увидел.