Читаем без скачивания Великая ложь XX века - Юрген Граф

23 из 30 показаний сделаны в 1944-47 гг., т.е. во время или сразу после войны. Из 31 свидетеля (два документа написаны двумя авторами; Гёсс высказывался дважды) пятеро было немцами: Гёсс, Броад и Кремер «признавались» в тюрьме; Бёк проходил во Франкфурте свидетелем обвинения; доклад Франке-Грикша – это примитивная фальшивка, изготовленная после войны. Два второстепенных свидетеля (Табо и Кула) – поляки, национальность Шмаглевской неизвестна; все остальные очевидцы – евреи.

Если внимательнее присмотреться к свидетельским показаниям, то выяснится, что в них – если конкретные данные о процессе уничтожения вообще есть – имеется множество технических и физических несуразностей, делающие эти показания бездоказательными. Перечислим главнейшие нелепости:

1). Голубая дымка над жертвами. Бёк, считающийся особенно надежным свидетелем, показал под протокол [160]:

«Через небольшое время (после смерти запертых в газовой камере) узники открывали дверь и можно было увидеть, как над огромной кучей трупов еще стояло голубое облако...»

Голубое облако увидеть Бёк не мог, ибо синильная кислота совершенно бесцветна. Название «синильная» связана с цветом пигмента, образующегося при соединении с железом.

2). Голубоватый цвет жертв. Мильтон Буки говорит [161]:

«Через 20-30 минут после открытия двери нам отдавали приказ вытаскивать трупы, которые мы грузили на повозки. Трупы были обнаженными и на некоторых имелись голубые пятна...»

Болтающий этот вздор никогда не видел труп человека, умершего от отравления синильной кислотой, так как он не голубого, а красного цвета. Кислота блокирует снабжение клеток кислородом и гемоглобин его не отдает, отчего кровь перенасыщается кислородом и кожа умершего выглядит красноватой [162]. О «голубоватых» трупах говорит и Филипп Мюллер, который, судя по его словам, видел сотни тысяч жертв синильной кислоты [163]. На основе замеченного можно утверждать – в Освенциме Мюллер не видел не то что сотни тысяч, а даже одного человека, погибшего от циклона Б.

3) Невероятное скопление людей в газовой камере на одном квадратном метре. По словам суперсвидетеля Броада, в «газовую камеру» площадью в 210 кв.м. крематория II в Биркенау [164] набивали 4000 обреченных [165]. Чтобы сделать это, нужен был бы паровой каток и тогда нацисты сэкономили бы дорогой циклон!

4). Пламя, вырывающееся из трубы крематория. Член зондеркоманды Хенрык Таубер рассказывает такие басни [166]:

«Обычно мы за один раз сжигали в топке четыре-пять трупов, однако часто клали в печи и больше. „Доходяг“ вмещалось целых восемь человек. Начальство крематория не знало, что одновременно сжигается столько трупов; мы делали это во время воздушной тревоги – летчики должны были обратить внимание на особенно сильное пламя, вырывающееся из трубы.»

Огонь из трубы крематория вообще невозможен. Вальтер Люфтль, б. председатель союза австрийских инженеров и официальный эксперт, пишет [166]: «Кокс горит слабым огнем и потому пламя не выходит из топки. Между топкой и трубой есть отводной канал для газа и только затем идет труба. Из нее пламя горящего слабым огнем кокса вырываться не может, выходит только газ при температуре не более 180 градусов, ибо иначе труба быстро выйдет из строя».

5). Невероятно большое число трупов, сжигаемых одновременно в одной топке. Шмуль Файнзильбер набивает их больше, чем Таубер, и городит прямо-таки чушь [167]:

«Имелось две печи с двумя топками в каждой. В каждой топке можно было увидеть 12 трупов...»

Топки имели размер 200х200х60 см [168] и в них было бы довольно трудно запихнуть восемь или двенадцать трупов.

6). Сжигание трупов в глубоких рвах. Рассказ об этом встречается в очень многих сообщениях, в частности у Шломы Драгона [169]:

«С другой стороны здания тянулись четыре рва длиной в 30, шириной в 7 и глубиной в 3 метра... Сперва на дно рва положили крупные поленья, затем крестообразно полешки поменьше и сверху сухие сучья. После этого трупы были перенесены из здания в ров, Молль облил их бензином со всех сторон и поджег, бросив зажженную резиновую расческу...»

Из-за недостатка кислорода трупы во рву только обугливались [170] и потому их сжигали на кострах на открытом воздухе. В конце лета и осенью 1942 года, когда крематорий основного лагеря уже не справлялся с 300 и более трупов умерших от тифа [171], тысячи их, очевидно, сжигались в Освенциме на кострах. Инженер Арнульф Ноймайер комментирует слова Драгона [172]: «Надо отметить, что костер во рву сложен у Драгона не по правилам. Каждый скаут знает, что огонь разжигается снизу при помощи легковоспламеняемых материалов типа щепок. Описанный Драгоном костер никогда не разгорится, ибо потухнет после того как сгорят верхние поленья.»

7). Применение при сжигании в качестве дополнительного горючего материала жира, вытекшего из трупов. Эту страшную сказку особенно подробно рассказывает Мюллер, приводя на многих страницах жуткие подробности. Ради интереса процитируем небольшой отрывок [173]:

«Мастер по убийствам спустился вместе со своим помощником Экхардтом в один из рвов и разметил на земле полосу шириной в 20-30 см, которая шла под уклон в продольном направлении. В этом месте надо было сделать слегка наклонную канавку, обложив ее по краям вынутой землей. По канавке жир из горящих трупов должен был стекать в две ямы, вырытые по концам.»

Поскольку трупы лежали не на сковороде, а на дровах, то, естественно, жир моментально сгорел бы. Если бы он все-таки стек в канавки, то в них сразу бы загорелся. Жир, стекший с гриля, тотчас вспыхивает, едва на него падает искра.

8). Сжигание трупов без горючего материала. Процитируем снова Хенрыка Таубера [174]:

«...если кремации шли беспрерывно, то печи горели благодаря образовавшейся при сожжении трупов горячей золе. Поэтому, сжигая жирные трупы, огонь часто гасили...»

Тело человека более чем на 60 % состоит из воды и само по себе гореть не может, разве что в побасенках Генриха Гофмана и Таубера, этого «достоверного» очевидца холокоста!

9). Применение метанола в качестве горючего. Гёсс кается [175]:

'Трупы сперва обливали нефтяным осадком, а потом метанолом..."

Его дополняет член зондеркоманды Мюллер [176]:

'Так как гора трупов постепенно оседала и воздух внутрь поступал с трудом, то нам, как истопникам, горящую во рву массу все время приходилось поливать бензином, метанолом и человечьим жиром, который в изобилии скапливался в ямах по обеим концам рва и начинал там кипеть..."

Метанол быстро испаряется и совершенно непригоден в качестве горючего. Как сообщил автору Вальтер Люфтль, с помощью метанола ему не удалось сжечь дохлого воробья, хотя он вылил вдвое больше метанола, чем весила сама птичка!

10). Гранулы циклона Б бросаются через отверстия, которых не было. Необходимая информация об этом содержится в последней главе.

11). Газовая камера открывается и трупы из нее выносятся после невероятно короткой вентиляции. Даже если система проветривания была бы очень эффективной (а этого не было), то до начала вентиляции требовалось выждать целых два часа, когда циклон Б улетучится из жертв. Однако после газации проходило всего «несколько минут» (слова Мюллера и Франке-Грикша [177]), камера открывалась и начинался вынос трупов. Максимальное время – 50 минут от сброса гранул до выноса трупов называет Буки, но и эта цифра чересчур мала. Следовательно, зондеркомандам приходилось трудиться в парах синильной кислоты! Особенно поражает пример, приводимый румынским евреем из Франции Шарлем Сигизмундом Бенделем при описании ликвидации в крематории IV в Биркенау [178]:

"Около 12 часов прибыл новый транспорт, доставивший 800-1000 человек... Двери растворились и людей стали загонять в газовую камеру, которая имела такой низкий потолок, что казалось будто он упадет на головы. Ударами палок людей заставляли заходить и оставаться, потому что, когда они понимали, что их ждет смерть, они пытались вырваться наружу.

Наконец им (эсэсовцам) удалось закрыть двери. Были слышны крики и вопли, началась сутолока, застучали в стены. Это длилось минуты две, потом воцарилась полная тишина. Через пять минут двери отворились, но входить в камеру нельзя было еще в течении 20 минут. Затем зондеркоманды приступили к работе.

Когда двери открылись, выпало много трупов, поскольку они были тесно прижаты друг к другу. Они были так спрессованы, что их нельзя было отделить друг от друга. По-видимому, предсмертная борьба была ужасной. Всякий, видевший хоть раз газовую камеру, наполненную трупами на высоту полтора метра, никогда это не забудет.

Тогда-то и начинала работать зондеркоманда, люди которой должны были вытаскивать еще теплые и кровоточащие трупы. Но прежде чем они попадали в ров, ими занимались цирюльник и дантист: первый срезал волосы, второй рвал зубы. Тут-то начинался ад. Члены зондеркоманды вовсю силятся работать как можно лучше. Ухватив за запястье, они быстренько тащат трупы. Я не узнавал людей, чьи лица прежде были мне хорошо знакомы. Они напоминали бесов. Адвокат из Салонюс, инженер-электрик из Будапешта уже не были людьми, потому что при работе их осыпали ударами палок и резиновых дубинок. В это же время у рва расстреливали тех, кто не поместился в переполненных газовых камерах. Через полтора часа работа была окончена и в крематорий № 4 въезжал новый состав".