Читаем без скачивания Миллиардер 2. Книга вторая: Арктический гамбит - Кирилл Бенедиктов

Катарина сразу пустила Сурта в карьер, выбрав маршрут проходивший через несколько довольно узких трещин. Сурт был хорошо обучен брать препятствия, и девушка надеялась что эти трещины он перепрыгнет.

Пару раз это действительно сработало, но потом ее нагнал Фафнир и начал оттеснять вправо, явно намереваясь столкнуть в большую круглую полынью. Катарине пришлось притормозить, и Фафнир, довольно рыкнув, умчался вперед, подняв целую тучу снежной пыли. Задержка стоила Катарине дорого — ее обогнали Гарм и Лотта. Около полыньи Гарм вдруг упал на лед, словно кто-то подрезал ему сухожилия на всех четырех лапах. Налетевшая на него Лотта круто изменила свою траекторию и заскользила к краю полыньи. Ее наездница, Инга Шеффер, успела соскочить и кубарем покатилась в снег. Гарм вскочил, как ни в чем не бывало, и бросился догонять Фафнира. Катарина еще успела увидеть, как изрыгающая проклятия Инга мечется вдоль края полыньи, уговаривая Лотту вылезти на лед и продолжить гонку; потом мир для нее вновь сузился до мелькающей впереди серой туши Гарма и уверенно лидирующего Фафнира.

Гарма она обошла уже у самого финиша — просто рванула вслепую через торосы, не заботясь о том, что под тонким льдом могут оказаться полные водой ямы. Никаких подлых приемов, просто кураж и немного везения. В результате, Хельга Мюллер пришла третьей и выбыла из числа претендентов, поскольку в третьем круге скачки Одина соревновались лишь двое. Но Фафнир и его наездница снова были лидерами.

На сей раз Эльза фон Лютцов снизошла до того, чтобы поговорить с ней. Подошла и покровительственно похлопала плечу.

— А ты молодец, девочка. Уверена, твоя бабушка тобой гордится.

— Ты знаешь мою бабушку? — спросила Катарина ровным тоном.

— Конечно, — улыбнулась Эльза. Она была небольшого роста, очень изящная, с маленькими руками и длинными пальцами пианистки. Почему-то именно эти пальцы бесили Катарину больше всего. — После сегодняшних гонок я подам ей рапорт о назначении меня капитаном стражи Большого Периметра. Ты же знаешь закон, девочка? Трехкратный победитель Игр имеет право на любую военную должность вплоть до полковничьей.

— Но ты же вроде еще не полковник, — хмуро сказала Катарина.

— После этих Игр я им стану.

— Тогда тебе остался пустячок, — Катарина постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более спокойно. — Победить меня и Сурта в третьем круге.

Эльза фон Лютцов бросила на нее снисходительный взгляд.

— Знаешь, девочка, — сказала она, — мне бы не хотелось, чтобы Фафнир причинил вред твоему любимцу. В конце концов, зачем мне обижать внучку самого рейхсфюрера?

— На Играх все равны, — перебила ее Катарина. Эльза махнула рукой.

— Короче говоря, я не стану снимать с Фафнира маску. Это мое право, и оно тебя ни к чему не обязывает. Фафнир в любом случае сильнее твоего… гм… медвежонка.

Катарина почувствовала себя униженной. Как будто ее Сурта на глазах у всего Туле облили помоями.

— Это мы еще посмотрим, — проговорила она с угрозой. — Можешь снимать маску, можешь не снимать маску — нам это безразлично.

Третий круг скачки Одина проходил на гигантском ледяном торосе, в полном соответствии со скандинавской мифологией получившем названием моста Биврёст. Длина тороса составляла немногим более километра, высота колебалась от десяти до тридцати метров. Падение с края Биврёста на острые ледяные глыбы внизу означало неминуемую гибель. В конце моста высилась сложенная из исполинских глыб льда арка — Врата Одина. Наездник, первым проехавший под этой аркой, считался победителем скачек.

Перед аркой торос расширялся, но поверхность его была здесь особенно скользкой. На этой площадке, расположенной слегка под наклоном, происходили финальные схватки скачек — то, ради чего, собственно, и приникали к экранам визоров изголодавшиеся по кровавым зрелищам обитатели колонии Туле.

Именно здесь медведи рвали на части друг друга и вражеских наездников. Мощные челюсти смыкались на горле противника, остро заточенные или окованные сталью когти вонзались в податливую плоть. Довольно часто поверженный зверь, оставляя за собой кровавый след, бессильно скользил вниз к краю площадки и падал к подножию Биврёста — один или со своим наездником. Дважды, напомнила себе Катарина, такое происходило с противниками Фафнира и его надменной хозяйки.

У нее был готов план действий — он заключался в том, чтобы избежать финального сражения. Фафнир постарается забежать вперед и перегородить ей дорогу, и произойдет это неподалеку от Врат Одина. Единственный способ предотвратить столкновение, в котором у нее не слишком много шансов на победу — это не пропустить его вперед, бежать зигзагами, заставить Эльзу рискнуть и попытаться обойти ее слева, там, где край Биврёста особенно скользок. Фафнир тяжел, может быть, судьба будет благосклонна к Катарине, и он сорвется с края тороса. А если нет… что ж, она попытается использовать те немногие шансы, которые у нее все-таки остаются.

План был хорош, но у него имелся единственный недостаток

— Эльза фон Лютцов давно его просчитала. Вместо того, чтобы проскользнуть слева от Сурта, она бросила Фафнира прямо на него. Фафнир зарычал и упал на медведя Катарины сзади. Де— вушке показалось, что ее спину через куртку обожгло огненное дыхание дракона. Огромные лапы со сверкающими сталью когтями оставили кровавые отметины на снежно-белых боках медведя Катарины. Сурт взревел от боли и обиды и круто повернулся к врагу — так круто, что Катарина едва удержалась в седле.

Фафнир ударил его головой в грудь.

Маска из бериллиевой бронзы сделала этот удар сокрушительным. Так же, как свинцовый кастет делает сильнее обычный удар кулаком. Катарина с запозданием поняла, что в отказе Эльзы снять маску со своего зверя не было ни капли благородства.

Сурт попятился и сел на снег. Катарина, чтобы не упасть, вцепилась в его шерсть так, что онемели пальцы.

Теперь Фафнир мог спокойно обежать противника и достичь Врат Одина первым. Сурт явно пребывал в состоянии, которое у людей называлось бы нокаутом.

Вместо этого Фафнир поднял огромную лапу и изо всех сил ударил Сурта по морде.

Сурт закричал. Катарина впервые слышала, как кричит ее зверь — обычно он или рычал, или взревывал, но подобный звук вырвался из его груди впервые. Это был пронзительный, почти детский крик, полный страдания и боли. Катарина увидела, как снежная морда медведя окрашивается кровью, увидела какой-то черный ошметок, болтающийся на конце стального когтя Фафнира…

Фафнир вырвал ее медведю глаз!

На мгновение Катарине показалось, будто она сама ослепла. Острая боль пронзила виски. Плохо соображая, что делает, она изо всех сил натянула поводья Сурта, заставляя медведя встать На задние лапы.