Читаем без скачивания Искатель. 1966. Выпуск №5 - Виктор Смирнов

— Так все называют это?

— Некоторое время так казалось многим.

Вилли Борсингер тихо рассмеялся и покачал головой.

— Теперь я понимаю, почему вы не захотели, чтобы я начал свою проповедь, когда вошел в эту дверь.

«Конечно, — думал Вилли, — и как я сразу не заметил? Всего какие-то четыре недели назад пустыня обрушилась на этот город и потрясла и напугала его как следует. Из-за этих солнечных пятен все города западного мира запаслись молчанием на десять лет вперед. И тут являюсь я с новым запасом молчания, с болтовней о пустынях, ночах, в которых нет луны, а только звезды да шорох песка, гонимого ветром по высохшим речным руслам. Все что угодно могло случиться, если бы Антонелли меня не заткнул. Ясно вижу, как меня, в смоле и перьях, выпроваживают из города».

— Антонелли, — сказал он вслух, — благодарю.

— Не за что, — ответил Антонелли. Он взял гребенку и ножницы. — Ну, коротко с боков, подлиннее сзади?

— Подлиннее с боков, — сказал Вилли Борсингер, опять закрывая глаза, — коротко сзади.

Через час Вилли и Сэмюэл снова забрались в свой рыдван, который кто-то — они так никогда и не узнали, кто — вымыл и вычистил, пока они были в парикмахерской.

— Страшный Суд! — Сэмюэл протянул мешочек с золотым песком. — Самый настоящий!

— Оставь!

Вилли задумчиво взялся за руль.

— Давай-ка махнем с этими деньгами в Финикс, Таксон, Канзас-Сити. Почему бы я нет? Сейчас мы здесь ненужная роскошь. Мы не понадобимся до тех пор, пока эти телевизоры не начнут трещать, показывать танцы и петь. Уж я-то знаю, если мы здесь останемся, мы обязательно откроем наши пасти, и коршуны, ящеры-ядозубы и пустыня выскользнут и наделают нам бед.

Вилли взглянул на дорогу впереди.

— Жемчужина Востока, так он сказал. Ты можешь представить — этот грязный Старый Чикаго весь выкрашен и нов, как новорожденный младенец в свете зари! Мы просто обязаны посмотреть Чикаго, ей-богу!

Он включил мотор и оглянулся на город.

— Человек живуч, — пробормотал он, — человек переносит все. Жаль, что мы не видели этой великой перемены. Должно быть, это была жуткая вещь, время бурь и испытаний. Сэмюэл, я что-то не помню, а ты? Мы-то что смотрели по телевизору?

— Один раз я видал, как женщина боролась с медведем…

— Кто победил?

— Черт их знает. Кажется, она…

Тут машина тронулась, увозя с собой Вилли Борсингера и Сэмюэла Фитса. Они были подстрижены, напомажены, причесаны и благоухали, щеки их были выбриты до румянца, ногти сияли. Они проплыли под остриженными свежеполитыми деревьями, мимо цветущих лужаек, мимо желтых, сиреневых, фиолетовых, розовых и фисташковых домов, по дороге, где не было ни пылинки.

— Вперед, к Жемчужине Востока!

Завитая, надушенная собака выскочила, ущипнула их за шину и лаяла до тех пор, пока они совсем не скрылись из виду.

Ф. Румянцев

ТАЙНА МУЛЬТИМИЛЛИОНЕРА БЕХЕРА

Документальный очерк по материалам зарубежной прессы

Весна 1945 года. Фашистский рейх агонизирует. Дороги Германии забиты отступающими частями вермахта. Вперемежку с военными и частными машинами движутся сотни тысяч беженцев. В этой общей сутолоке никто не обращает внимания на камуфляжного цвета обшарпанный BMW, который упорно пробирается на юг, к Австрии.

На третий день пути между Линцем и Зальцбургом, в нескольких километрах от небольшого местечка Бад-Аусзе, машина неожиданно сворачивает в сторону. Узкая проселочная дорога приводит ее через полчаса к небольшому пихтовому леску. Здесь машина останавливается, и из нее вылезают пассажиры. Их двое. Они внимательно оглядывают местность. Оба в штатских костюмах, что поразительно не гармонирует с прямой, негнущейся выправкой профессиональных военных. К тому же номер BMW свидетельствует, что ее владелец имеет отношение к какому-то штабу вермахта.

«Здесь», — наконец вымолвил один из них, высокий, сухопарый, с властным лицом. «Яволь, герр штандартенфюрер!» Второй пассажир, угрюмый рыжий детина с мощными бицепсами, которые вот-вот грозятся порвать узкий цивильный пиджак, стал возиться над багажником. «Скорее, Мильке, у нас мало времени». — «Момент, герр штандартенфюрер». Детина вытащил из багажного отделения два серых стальных ящика. Судя по тому, с каким напряжением он держит их в руках, можно предположить, что в них находятся отнюдь не штабные документы.

«Лос, быстрей!» — штандартенфюрер СС отошел на несколько десятков метров в глубь леска. Остановившись у высокой раскидистой пихты, он очертил носком ботинка какой-то круг. Мильке, обливаясь потом, рысцою принес ящики. «Здесь, Мильке, неси лопаты». Через 45 минут все было кончено. Лишь несколько окурков да стоптанная местами трава напоминали, что здесь совсем недавно побывали люди. Штабная BMW уже влилась в общий поток транспорта, шедшего в «Альпийскую крепость», горный район Верхней Австрии, объявленный нацистами «грозным бастионом рейха».

Через несколько дней — 21 апреля 1945 года — за много километров от альпийского местечка, в нейтральной Швейцарии, человек, пожелавший остаться неизвестным, внес 350 тысяч долларов в кредитный банк Лугано на секретный счет с кодовым обозначением Б-Х-891 в «Сосьете женераль де сюрвейанс» в Женеве. В тот же день анонимный депонент отправил с почтамта Лугано телеграмму в австрийский город Линц. Она гласила: «Курт чувствут себя хорошо. Он в Женеве».

Через несколько часов в угловой комнате дома № 4/7 на Гитлерштрассе в Линце телеграмму прочел высокий сухопарый человек с властным лицом. Затем он тщательно сжег спичкой бланк и открыл обе створки окна, чтобы проветрить комнату.

Кто бывал в послевоенном Бремене, тот непременно знает такую старомодную улицу Швахгаузер-геерштрассе. Сюда не доносится шум большого города. Здесь живут те, чей годовой доход определяется шестизначными цифрами. Добротно выстроенные виллы, чистые палисадники за резной медной загородкой, швейцары с внешностью британских лордов. Впрочем, частных особняков в «городе миллионеров», каким считается в Западной Германии Бремен, немало: Бремен ведет коммерческие дела с заграницей, его воздух буквально пропитан запахом денег. Тем не менее именно двухэтажная вилла под номером 180 на Швахгаузер-геерштрассе, точнее, сам владелец дома служит предметом любопытства и объектом разговоров бременцев. «Этот человек сделал 140 миллионов, экономя на трамвае», — с уважением говорят одни, имея в виду личное состояние хозяина виллы. «Это еще не все, — добавляют другие, — с деньгами надо уметь обращаться, а наш бременский Рокфеллер ежегодно делает бизнес на триста с хвостиком миллионов марок». — «Да, приятный, обходительный человек, — вздыхают третьи с ноткой восхищения, — хотя и служил в СС».