Читаем без скачивания Попытка контакта (СИ) - Алексей Переяславцев

Женщины молчали, не желая вмешиваться.

— Ну вот, теперь соблюдать указания, а завтра вечером я появлюсь снова. И так еще пять раз. Без этого новым зубам не жить… Катя, просыпайся.

Девушка раскрыла глаза, попробовала языком то место, где раньше были дырки вместо зубов, и немедленно вскрикнула:

— Марья Захаровна, а уж в зеркало поглядеться можно?

— Да, — улыбнулась в ответ госпожа магистр, — но лишь в этой комнате. Из нее до завтрашнего моего появления — ни шагу. И принести зеркало должны только вы, Елизавета Алексеевна.

Капитанша со словами «Я живо!» выметнулась из команаты, как будто ей было столько же лет, сколько и пациентке. Отдать справедливость: хозяйка дома принесла не только ручное зеркальце, но и горстку золотых монет.

— Как уговорились, Марья Захаровна, извольте пересчитать; а сейчас не угодно ль чайку?

— Никак нельзя, — твердо ответила докторша, — мне надо срочно за браслетом. Госпожа Абрютина…

Та с трудом отвлеклась от зрелища: любимая племянница с упоением разглядывала себя в зеркальце, держа его левой рукой.

— …вы помните все указания? В части того, чего нельзя делать?

— Помню, как «Отче наш», не извольте беспокоиться, госпожа доктор. Все будет исполнено.

— Тогда мне пора. Я только-только успею…

Молодая женщина не стала уточнять, чего именно не успеет, схватила свой плащ и выскользнула за дверь. Княгиня поспешила за ней.

На полпути в дом Мешковых доктор вдруг спросила:

— Татьяна Сергеевна, а что такое «Отче наш»?

Глава 10

Предотвратить распространение слухов о чудесном исцелении было решительно невозможно, даже если бы пришельцы того захотели. Ничуть не удивительно, что до врачебного сообщества Севастополя они дошли весьма быстро. Результатом был визит капитана-исправника Ивана Александровича Плетнева в дом Мешковых.

Князь отсутствовал по служебной надобности, и посетителя приняла княгиня. Само собой разумеется, Плетнева она знала лично — так же, как и он ее.

После начального светского разговора ни о чем капитан-исправник начал то, к чему его обязывала должность: проводить предварительное следствие.

— Татьяна Сергеевна, позвольте задать вам несколько вопросов в части, касающейся некоей Марии Захаровой дочери Руа, называющей себя врачом…

Княгиня с истинно великосветским терпением выслушала Плетнева. Появившуюся на ее лице улыбку также можно было посчитать великосветской.

— Иван Александрович, могу я узнать, кто именно подал жалобу на действия этой женщины-врача?

Капитан-исправник вытер платком лоб. Ситуация ему не нравилась с самого начала, теперь же она ему очень не нравилась. Княгиня явно желала взять под защиту эту даму, и не нужно было быть сверхопытным службистом, чтобы предвидеть направление начальственного гнева в случае промаха.

— Доктор Генрих Христофорович Хофбауэр…

— …и не только он, не так ли? Эту ситуацию можно было предвидеть. Господа врачи уже высказывали вслух свое крайнее недовольство работой доктора Пирогова. Ничуть этому не удивляюсь: как врач Николай Иванович на голову выше всех севастопольских докторов, вместе взятых. В случае с Марьей Захаровной то же самое. Катеньке Власьевой она вырастила три зуба вместо выбитых. Интересно, высокоученый доктор Хофбауэр способен на такое? Исправление скрюченной кисти было не по силу доктору Зайдель5, как вам, возможно, уже доложили. Марья Захаровна сделала и это. А уж о том, что она справилась в один день с воспалением легких у меня, даже не упоминаю.

Капитан-исправник, не будучи медиком, ничего не понимал в воспалениях, но из жизненного опыта знал твердо: никакой врач не в состоянии вырастить исчезнувшие зубы. И все же он попытался защищать свою позицию:

— Княгиня, так ведь сия особа врачом себя называет, не имея европейского университетского образования, а это самозванство чистейшее, и потому…

— Иван Александрович, да кто вам такое сказал? И университет она закончила, и магистерскую диссертацию защитила, только не в Европе, а в другом месте. Результат вы уже знаете. Тот же Николай Иваныч — он ведь тоже без европейского…

Княгиня интонационно выделила слово и артистически изобразила полное презрение.

— …образования, что не мешает ему быть лучшим хирургом, чем все эти господа, воображающие себя докторами. Впрочем, я могу пойти вам навстречу. Слова доктора Пирогова для вас, полагаю, достаточно? Так вот, я сделаю все возможное, чтобы Николай Иванович экзаменовал Марью Захаровну. Кстати, мой муж князь Мешков давно на этом настаивал. Он персона заинтересованная: война совсем уж рядом, и Марья Захаровна будет его моряков лечить и выхаживать. А уж о том, как прошел экзамен, вам, надеюсь, сам Пирогов не откажется поведать.

Плетнев постарался не показать радости в открытую. Это решение подходило ему наилучшим образом.

— Уверяю, княгиня, суждению Николай Иваныча полностью доверяю-с.

Результатом этого разговора был матрос-вестовой, пожаловавший в приемную к главному хирургу Севастополя с письменной просьбой Нахимова придти к нему в приемную в управлении флота. На все расспросы о состоянии вице-адмирала матрос давал уверения, что тот уж верно не ранен и кажется здоровым. Пирогов, теряясь в догадках, все же захватил саквояж с инструментами и велел немедля заложить экипаж.

В нахимовском кабинете было двое: сам хозяин, флотский лейтенант, и молодая темноволосая сероглазая женщина, одетая в странного покроя плащ с желтой лентой по подолу.

Адмирал, желая выказать уважение, встал из-за стола.

— Николай Иванович, за то, что откликнулись — благодарю-с.

У Пирогова несколько отлегло от сердца. Он понял, что дело не в организме самого Павла Степановича.

— Так чем могу, ваше превосходительство?

— Ах, Николай Иванович, давайте без чинов-с. Вот, позвольте вам представить: Мариэла Захаровна, из далеких краев, женщина-врач. Просит предоставить ей больного, на коем она могла бы продемонстрировать умения. А это наш ведущий доктор, он, можно сказать, главный медицинский начальник всего города.

Молодая дама улыбнулась и сделала реверанс.

Брови хирурга поползли вверх. Он не знал ни одного университета Европы, где женщина могла бы получить медицинское образование.

— Позвольте осведомиться, сударыня, какое именно учебное заведение вы заканчивали?

— Николай Иванович, позвольте не называть университета, который я закончила. Что бы я сейчас не сказала, у вас будут веские основания мне не верить. Давайте проверим мои слова практикой. Надеюсь, у вас найдутся больные или раненые, полное излечение которых находится за пределами ваших возможностей. Предупреждаю: среди них могут оказаться такие, от лечения которых откажусь я сама. Также нежелательны больные с повреждением костной ткани. Вообще-то излечить их в моих силах, но это потребует долгого времени, а его-то, как понимаю, нет. Другое дело, к примеру, тяжелые ожоги — тут мои способности могут быть к месту.