Читаем без скачивания Босиком по 90-м - Иван Любенко

Я, как представитель кипрского отделения «British Petroleum», заключил договора с авиакомпаниями кавказского региона, и на счёт офшора потекли комиссионные, сначала едва заметными ручейками, а потом и небольшой речонкой. На эти бонусы мы взяли в аренду двухэтажный коттедж в Ларнаке, стоящий всего в пятистах метрах от пляжа. Киприоты полностью снабдили дом всем необходимым, включая столовые приборы и постельное бельё. Два раза в неделю приходила горничная и наводила порядок. К концу года я рассчитывал выкупить этот домик с мангалом, крошечной лужайкой и навесом для автомобиля. Жильё не простаивало, а приносило доход. В Красноленинске мы продавали недельный тур парочкам, которые не хотели афишировать свои отношения. В самолёте они летели порознь, а в аэропорту Ларнаки их встречал Вячик и сопровождал до особняка на арендованной машине. Обратно они вновь возвращались отдельно, и случайные знакомые, оказавшиеся в самолёте, никоим образом не могли их заподозрить в адюльтере.

Местное греческое общество обратилось к нам с просьбой вывезти делегацию из ста человек в Ларнаку на фестиваль национального танца. Оплатить рейс в оба конца они не могли и внесли только половину суммы, остальное, по словам председателя, возглавлявшего ещё и строительную компанию, должны были добавить киприоты.

Самолёт стоял в Ларнаке три дня. Я взял с собой Лику. Для неё это была первая поездка за границу. Мы купались в бассейне и ходили в море на небольшом катере. Я угощал её устрицами, моим любимым осьминогом на углях и пивом «Loel» в темных и длинных бутылках. Только на сердце было неспокойно, не доверял я этому шестидесятилетнему старику, украшенному, будто новогодняя ёлка, золотыми побрякушками: цепью, браслетом и тремя перстнями. За сутки до обратного рейса я приехал к нему в отель. Он долго не открывал дверь, но видя, что я не ухожу, появился. В зеркале шкафа мелькнула полуобнажённая женская фигура. В номер он меня не пустил, разговаривал в коридоре.

– Что вам от меня нужно? – вместо приветствия осведомился он. – Председатель стоял передо мною в шортах, зевал и почёсывал волосатую грудь.

– Странный вопрос задаёте, Ираклий Петрович. Завтра утром мы вылетаем. Я хотел бы знать, кто и когда оплатит обратную дорогу.

– Я же сказал вам, что всё будет хорошо. Что вам ещё от меня надо?

– Значит так, – глядя сверху вниз на толстого коротышку, проговорил я, – если сегодня до двадцати двух часов я не получу оговорённой суммы, то вы останетесь здесь. И добирайтесь тогда обратно через Пафос на Краснодар. А я повезу в Красноленинск сок и вино в тетрапакетах. Мне это вдвойне выгодно, поскольку половина рейса оплачена. И в том случае, если вы найдёте деньги завтра, всё равно уже будет поздно, так как в десять утра я начну погрузку своего товара. Ясно?

– Вы не посмеете так поступить! – фальцетом воскликнул он. – У меня два детских ансамбля с педагогами. У них нет денег. Даже гостиницу нам сняли местные греки.

Я протянул визитную карточку своего отеля.

– Номер 66. Жду до двадцати двух. До встречи.

Я развернулся и ушёл. Не прошло и четырёх часов, как кто-то постучал в дверь номера. На пороге стоял недавний собеседник. Он что-то держал в руках. Не дожидаясь моей просьбы, Лика ушла курить на балкон.

– Ну вот, загоняли старика, – грустно вымолвил Ираклий Петрович, упал в кресло и бросил на журнальный столик свёрнутый пакет.

– Что это? – спросил я.

Он молча высыпал на стол содержимое: перетянутые резинкой доллары и золотые изделия.

– Вот собрал с кого мог… И, заметьте, – он продемонстрировал отсутствие перстней на руках – с себя всё снял. Надеюсь, теперь вы успокоитесь?

Я пересчитал пачку денег, прикинул на вес золотой лом и всё это пододвинул ему.

– Вы смеётесь надо мной? Тут нет и сотой части требуемой суммы. Забирайте. Вместо вас я повезу сок и вино.

– Послушайте, – дрожащим голосом заговорил грек. – Послушайте, я заканчиваю строительство пятиэтажного дома. Я готов расстаться с двухкомнатной квартирой. По приезде в Красноленинск мы всё оформим. Дом будет сдан осенью.

– Две однокомнатных, улучшенной планировки. Идёт?

– Да.

– Но сейчас мы составим долговую расписку, в том, что вы, являясь директором строительной компании, взяли у меня, как у физического лица, взаймы оговорённую сумму. Позже, после составления договора долевого участия в строительстве, мы эту бумагу уничтожим. А это – я указал на доллары и золото – останется мне, как плата за пользование чужими денежными средствами. Ведь вы предлагаете ждать до осени. Другого условия не будет.

– Хорошо, – кивнул он и схватился за сердце.

– Вам плохо?

– Нет, пройдёт. Давление поднялось.

– Я водички принесу.

Ираклий Петрович опустошил стакан, вытер рот ладонью и сказал:

– Ладно, давайте писать расписку.

Через десять минут мы покончили с формальностями. У самой двери, старый грек повернулся и заметил:

– А вы, молодой человек, далеко пойдёте, если, конечно, не остановят. Хватка у вас волчья. И правильно делаете, что никому не доверяете. Надеюсь «Транзит-Эйр» принадлежит только вам?

– Нет, у нас два учредителя. Я и мой друг.

– Друг? – усмехнулся он. – Запомните: в бизнесе друзей не бывает. А если и начали с кем-то сотрудничать, то с первого же дня надо думать о том, как вы будете с ним расставаться. А такое время обязательно придёт. Вы уж поверьте, я многое повидал на своём веку. Родственникам и тем не стоит доверять.

– А им-то почему? – удивился я.

– Да потому что не все из них настолько удачливы, как вы. И многих гложет зависть. Сколько вам? Тридцать?

– Тридцать два.

– Вот видите! Тридцать два года и уже собственная авиакомпания. Разве этого мало, для появления жгучей зависти ваших сестёр и братьев?

– Что ж, по-вашему, дружбы вообще не существует?

– Существует, конечно же, но только бескорыстная. Солдатская, например, или студенческая, когда всё имущество помещается в одном вещмешке или чемодане. А если вы ведёте с другом финансовые дела, то степень его преданности и честности определяется лишь величиной суммы, за обладание которой он готов вас предать. Поэтому, когда я слышу, что кто-то клянётся в верности своему товарищу по бизнесу, меня всегда подмывает спросить, а до какой цифры он готов эту дружбу и верность блюсти? До ста тысяч или до миллиона долларов? Вот ваш напарник… он честен с вами?

– Надеюсь.

– Однако, молодой человек, почаще задавайте себе этот вопрос. До завтра.

Я кивнул, и мы расстались.

Рейс в Красноленинск состоялся. Алик встречал меня в аэропорту. Вскоре мы заключили два договора на долевое участие в строительстве квартир и мечтали, как будем ходить друг другу в гости и встречать семьями Новый год.

Наши доходы от торговли в Якутске стали заметно уменьшаться. Закарпатский постоянно конфликтовал с Аликом из-за некачественного товара. Лётный менеджер Влад как-то умудрился загрузить несколько тонн «Российского» сыра в салон самолёта, забыв, что такого рода продукты перевозятся только в багажном отделении. Примерно, на полпути к Якутску от высокой температуры жёлтые головки стали плавиться и растекаться по полу. И хотя лётчики уменьшили отопление салона, ничего уже нельзя было поделать. Зато якутские уборщицы, отдирая сыр от пола, были несказанно рады нежданному подарку. Часть продукта превратилась в бесформенную массу. То, что ещё имело хоть какой-то товарный вид, мы сдали в магазины почти за бесценок. Жаль, что фокусы Влада на этом не закончились.

В конце мая мы открыли рейс в Каир. Египетская кожа и ширпотреб были намного дешевле турецких товаров, но качеством уступали. Несмотря на это, челноков желающих посетить страну пирамид находилось немало. Как только наш самолёт приземлялся в аэропорту этой арабской страны, на борт сразу же заскакивали представители разных топливных компаний и наперебой, точно крикливые галки, начинали уговаривать Влада заправляться у них. Естественно, мы выбирали «British Petroleum». Но навязчивость топливных агентов на этом не заканчивалась. Они приставали с расспросами, нет ли на продажу порно кассет. Дело в том, что в этой мусульманской стране подобные фильмы были запрещены. Для Влада началось золотое время. Он продавал кассеты оптом, коробками по пятьдесят штук и даже втянул в бизнес второго пилота. Я узнал об этом совершенно случайно, когда вместо него полетел в Каир. Едва опустел салон, как по трапу вбежал какой-то араб с сумкой и довольно нагло начал требовать от меня порнофильмы. Естественно, я выгнал его из самолёта, а по прилёту в Краснолениск лётный менеджер был уволен. Влад извинялся и просил оставить его, но я был непреклонен. Он занимался контрабандой, и у нас в любой момент могли возникнуть проблемы с египетскими властями.