Читаем без скачивания История первого дракона - Дарья Кузнецова

А тот, закончив приготовление, голыми руками поднял чашу с жаровни и залпом пил содержимое; то ли он не чувствовал боли, а то ли жидкость была не такой горячей, как можно было предположить. После этого он отшвырнул миску, рывком стянул с себя рубашку и, что-то коротко выкрикнув, резким уверенным движением вогнал замеченный мной ранее кинжал себе куда-то в область сердца.

Последовавшая за этим яркая вспышка больно резанула по глазам, лишая способности видеть, а в уши набилась ватная тишина. Я инстинктивно дёрнулась в ту сторону, где стоял Серж. Обнаружив старого друга на положенном месте, вцепилась обеими руками в его предплечье.

Потом тишину нарушил голос мага, твердящий какую-то тарабарщину, и в глазах прояснилось. Впрочем, наверное, лучше было оставаться в блаженном неведении и дальше.

Камней на земле вокруг уже не было, только голое и ровное как стол плато. Осколки храма кружились в воздухе в десятке метров над землёй, влекомые чудовищным ветром, который почему-то пока ещё не тревожил нас. А от иссохшей мумии, в которую превратился Ганс Та" Лер, тянулся к облакам расширяющийся кверху конус светящегося плотного тумана.

— Я не успею, — тихо проговорил Зойр, качнув головой.

Всхлипнув, я прижалась к единственному родному в этом мире существу, и Серж осторожно меня обнял, гладя по голове.

— Да ладно тебе. Весело же было, — хмыкнул он. Без особой, впрочем, радости в голосе.

Спасти нас сейчас могло только чудо.

Которое, как ни странно, не заставило себя ждать.

— А это ещё что?! — в голосе Зойра звучало столько удивления, что даже я рискнула оторваться от мрачных пораженческих мыслей и открыть глаза.

Он стремительно двигался в нашу сторону с севера, на глазах увеличиваясь в размерах. Ветер бессильно пытался сбить его с курса, рвал и кусал за крылья, вот только нежданному гостю не было до него никакого дела — он даже не замечал этих ураганных порывов. Не замечал и обломков камня, которые, казалось, самостоятельно избегали встречи с ним.

— У вас тут водятся драконы? — обалдело уточнил гаргулья.

— Ты знаешь, что это такое? — в свою очередь так же ошарашенно уставились на нас все аборигены разом. Серж вместо ответа на всякий случай задвинул меня себе за спину, с очень мрачным видом ожидая приближения нового действующего лица. Я, недовольно зыркнув между лопаток другу, осторожно высунулась из-за его локтя.

Дракон начал заходить на посадку, и вот тут у него начались проблемы с ветром; огромного зверя порывами начало швырять из стороны в сторону. Я нервно стиснула обеими руками локоть Сержа, подаваясь вперёд и уже полностью высовываясь из-за его спины. Дракон явно спешил к нам, и было одновременно безумно любопытно и очень страшно.

Страшно, потому что этому гиганту было достаточно одного удара лапы, чтобы превратить нас всех в неаккуратную лепёшку. А ещё потому, что дракон уже почти не контролировал свой полёт, превратившийся в рваное падение, и имел все шансы приземлиться прямо на нас.

А потом к этим ощущениям добавилось щемящее чувство жалости и нового страха, что дракон погибнет. Почему-то мысль об этом событии оказалась страшнее ожидания собственной смерти.

Дракон рухнул в нескольких десятках метров от нас, сходу врезавшись в землю, метров пять проехал на боку, кувыркнулся и затих.

— Васька, ты куда?! — испуганный возглас Серёги прозвучал где-то далеко и за гранью моего восприятия. Я почти его не слышала; всё заглушал грохот панически стучащего в горле сердца.

Дракон лежал на самом краю безветренной зоны и не двигался. Я, не отдавая себе отчёта в своих действиях, с разбегу рухнула на колени возле огромной морды, всем телом прижимаясь к прохладной гладкой чешуе тёмно-стального цвета. Отчего-то внутри разливалась такая боль, будто я теряю самое дорогое, бесконечно любимое, что есть у меня в жизни.

Или просто часть себя?

Очнуться и задуматься над странностями собственных ощущений и поведения я не успела. Дракон открыл глаз; огромный, тёмно-серый, он оказался совсем рядом. Я испуганно вздрогнула и отпрянула, когда ничего не выражающий взгляд рептилии остановился на мне. А потом, через долгое-долгое мгновение, в которое я забыла даже дышать, пока мы разглядывали друг друга, дракон моргнул и взглянул на меня совсем другими глазами. Разумными, почти человеческими.

Он по-кошачьи ловко перевернулся на живот, расправляя лапы и крылья, плавно поднял голову на гибкой шее и ткнулся в меня носом, шумно обнюхивая. Ноздри его раздувались, а горячее дыхание было слабым отзвуком воющего вокруг ветра.

А потом на меня навалился поток странных ощущений и отрывочных образов, и я отчётливо поняла — образы эти принадлежат ему, дракону. Он пытался со мной… поговорить? "Растерянность, страх, одиночество, боль. Надежда. Вперёд, вверх, наружу. Быстрее!" Нечто маленькое и хрупкое, близкое и родное, испуганно сжавшееся под тёмной, омерзительной пеленой чего-то, отдалённо напоминающего туман. "Тепло, стремление, опасность, боль. Движение вперёд. Страх. Темнота". Предательски переставший держать крылья воздух, который вырывается из-под них той враждебной, тёмной, отвратительной силой. "Свет. Рвущийся из груди радостный крик. Счастье, единство, завершённость". Плач, вой и хохот ветра где-то бесконечно далеко вверху — и совсем рядом. И небо — отчаянно-высокое, синее и бесконечное.

Вместе с этими образами на меня нахлынуло ощущение такого глубокого, чистого и сильного чувственного наслаждения, что в глазах потемнело, а щёки почти наверняка залила краска смущения.

— Вася, отойди от него! — раздался напряжённый голос Сержа откуда-то сзади.

— Стойте! Он… свой… — подняв руку в предупреждающем жесте, воскликнула я, не оборачиваясь. — Он разговаривает со мной, только я не совсем понимаю, как, — принялась пояснять я. — И… у меня такое чувство, что я его знаю…

Дракон пригнул морду и подставил переднюю лапу в качестве ступеньки. Не раздумывая, я приняла приглашение и взобралась к нему на шею. За головой, защищённое со всех сторон роговыми наростами, было удобное место, будто специально предназначенное для всадника.

— Василиса, что ты делаешь?! — в ужасе вскричал Прах. А дракон его не слушал. Он, легко оттолкнувшись лапами, взмыл ввысь.

— …Василиса! Василиса! — голоса звучали в отдалении, приглушённые расстоянием, да ещё и разбавленные непонятным, но очень знакомым мягким шелестом над головой. Просыпаться, шевелиться, открывать глаза и как-то реагировать на зов не хотелось. Мне было так хорошо и так уютно, как, наверное, не было никогда в жизни. Потом я всё-таки очнулась, сонно улыбнулась своему хорошему настроению и пробивающимся сквозь листву лучам солнца.